ПОИСКОВЫЙ ИНТЕРНЕТ-ПОРТАЛ САДОВОДЧЕСКИХ И ДАЧНЫХ ТОВАРИЩЕСТВ "СНЕЖИНКА" |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » ПОИСКОВЫЙ ИНТЕРНЕТ-ПОРТАЛ САДОВОДЧЕСКИХ И ДАЧНЫХ ТОВАРИЩЕСТВ "СНЕЖИНКА" » Я РОДИНУ СВОЮ ЛЮБЛЮ, А ГОСУДАРСТВО - НЕНАВИЖУ! ... » "Современная Россия мне все больше напоминает брежневский СССР"
"Современная Россия мне все больше напоминает брежневский СССР"
Бондарев, Россия, Краснодар:
Современная Россия мне все больше напоминает брежневский СССР. Только нет бесплатных квартир и прочего, а врут и народ зажимают также. Жаль...
Дата 08.01.2014
Редактор Владимир Дорохов
2013-11-12 Максим Калашников
Конец путинской брежневщины
Экономический крах путинизма перешел из разряда прогнозов в реальность. Теперь уж и официально (устами Минэкономики) признано, что впереди – «десять тощих лет». Путин в ухудшенном варианте повторял брежневскую модель. Как и тридцать лет назад, проедание страны и «ничегонеделанье» привели к краху. Что делать нам в такой ситуации? Попробуем разобраться.
Мистика двух Олимпиад
Мне смешны прогнозы о том, что установленный нынче в РФ порядок – это чуть ли не навсегда, что Путин может царствовать вечно, что нефть в мире дорога и т.д. То же самое я слышал в брежневском СССР (1964-1982 гг.), в котором уже жил сам, причем в сознательном возрасте. Но всего лишь через три с половиной года после смерти Брежнева грянул Чернобыль, а через пять – резня в Сумгаите и кровь в Карабахе. Мне реалии путинщины до боли напоминают реалии брежневского СССР, особенно – после 1979 года. Уверен: Путин – если не последний, то предпоследний правитель РФ в ее привычном виде. За Путиным (Брежневым-2) неминуемо придет Андропогорбачев-2 с конвульсиями новых «реформ». Нет ничего незыблемого на нашей земле, друзья!
Путинский (вернее ельце-путинский) режим есть ухудшенная, доведенная до гротеска модель брежневского нефтяного «гуляш-социализма». Если вы читали мои книги, то знаете, что Брежнева я ненавижу и считаю его таким же виновником гибели СССР, как и Горбачева. Причем в силу брежневского бездействия. Но на фоне ельце-путинской Эрэфии Советский Союз времен дорогого Леонида Ильича – высокоразвитая держава. Если бы Путин создал полную кальку брежневской модели, то нынешняя РФ, например, строила бы дорог в год семикратно больше, чем нынче. Со стапелей авиазаводов сходило бы в десять раз больше. С некоторым отставанием от Запада, но РФ производила бы свои планшетные устройства и «умнофоны», вовсю тянула бы оптоволоконные линии связи целиком отечественного производства (о планах сего мне осенью 1987 году рассказывал директор ВНИИ кабельной промышленности Изяслав Пешков). Страна бы производила свои станки-роботы (обрабатывающие центры), свои плоские ЖК-телевизоры и т.д. Да вы вспомните прилавки магазинов бытовой электроники в СССР 1983-1984 годов: там было все то же, что и на Западе. За исключением лазерных проигрывателей (первый в СССР «лазерник» - 1987-й), да воронежских видеомагнитофонов, которые попадали в разряд стойкого дефицита.
Путин сознательно копировал Брежнева. Вплоть до повторения идиотизма с олимпийскими играми. Как Брежнев вверг СССР в ненужные затраты с проведением летней Олимпиады в 1980 году, так и Путин навесил на шею гораздо более хилой РФ астрономические затраты с зимней олимпиадой в Сочи. С тем же, кстати, порядковым номером - XXII. Так что совпадения тут прямо-таки мистические.
Что такое ельце-путинщина? Это – брежневская модель, от которой отрезали все ее достоинства, но до предела гипертрофировали ее язвы и пороки. И как бесславно, катастрофически закончилась модель Брежнева, так же разрушится и ельце-путинская ее реинкарнация. Этого уже не предотвратить. К этому можно только приготовиться и попробовать жестко и быстро, с необходимым кровопролитием, сыграть на перелом тенденции и сохранение страны.
Великая прожираловка
Мерзкие черты, роднящие нынешнюю систему РФ с брежневской, очевидны:
1. Повторение Большой сделки 1971 года. Народ получает всяческие потребительские радости (импортные товары) и социальные подачки, обеспечиваемые за счет торговли сырьем (нефтью-газом). Верхушка за это получает право приватизировать власть и государство как таковое, жрать в три горла и сибаритствовать, ни за что не отвечая. И все это делается за счет проедания страны, утраты ею будущего.
При Путине вакханалия импорта и почти полная отмена своего производства достигли зенита. Зарабатывая на сырье около 600 млрд. долларов в год, РФ в оплату импорта готовых продуктов (а не оборудования!) отдает до 450 млрд. в год. Проедание страны идет в чистом виде и на всех парах. С 2000 года рубль фактически (за счет роста внутренних цен) укрепился вчетверо. Ведь курс его остался на уровне тех же тридцати целковых за доллар (с незначительными колебаниями вверх-вниз). Это значит, что дорогие расеяне живут незаслуженно хорошо, а для возвращения ситуации 2000 г. нужно девальвировать рубль до 120 за один доллар.
2. Как и при Брежневе, ельцепутинская система считает, что ничего своего развивать не надо. Не нужно думать и творить самостоятельно. Надо все заимствовать на Западе. Все: и теории, и методы управления, и технологии. Все – покупать только там. Что однозначно обрекает нас на непреодолимое отставание, которое лишь увеличивается из-за деиндустриализации страны.
3. Как и при Брежневе, сегодня проблемы страны (экономики, общества) не решаются, а замазываются с помощью нефтедолларов и маскируются трескуче-помпезной пропагандой. Что не уничтожает проблемы, а превращает их в зреющие «бомбы» страшной разрушительной силы.
4. Как и при Леониде Ильиче, система, аки безмозглый динозавр, прет по накатанной колее, не желая ничего менять. Она бессильна перед резким изменением внешней обстановки и перед неожиданными вызовами. И если СССР уже после смерти Брежнева столкнулся с временным падением мировых цен на нефть, то Ельцепутия так же столкнется с глобальным системным кризисом. А также – с вызовами домашними (демографический кризис + миграция + износ инфраструктуры).
5. Как и при Брежневе, система впала в маразм и не желает изменять свое поведение. В СССР тогда экономика губилась засильем коммунистических идеологических догм, в РФ сегодня – засильем над жизнью догм неолиберально-монетаристских (в дегенеративной версии конца 1980-х). При Брежневе элита остервенело перла по экстенсивному пути развития экономики, беря количеством, а не качеством. Она безудержно наращивала численность вооруженных сил (роняя их качество) и столь же безудержно увеличивала материальные затраты на поддержку союзников по всему миру. Сегодня «элита» так же безудержно ворует и не может остановиться (хотя ее воровство стало опасным уже для нее самой!) Она так же ведет экстенсивно-сырьевой курс, демонстрируя полное бессилие перейти на рельсы новой индустриализации и инноваций. Нам, жившим при Бровеносце, все это напоминает брежневские заклинания типа «Экономика должна быть экономной». И как тогда никто не верил в воплощение кремлевских заклинаний, так и сегодня мантры правителей об «инновационном росте» воспринимаются как словоблудие.
6. Как и при Брежневе, наблюдается деградация управленческих кадров, «семейственность» и клановость, а номенклатура стала кастой неприкасаемых и ненаказуемых. Только теперь – всё это наблюдается в самой крайней форме. Что ведет к управленческому краху.
7. Как и при Брежневе, экономику вгоняют в тенета бюрократической зарегулированности. Только в гораздо больших масштабах. При Брежневе КГБ и МВД не уничтожали кадры производственников и не приводили к краху целых предприятий. В сегодняшней РФ «силовики» и бюрократы расплодись настолько, что уничтожают все живое. Они отнимают любой прибыльный бизнес, уничтожают любого неугодного им делового человека. Чудовищно разросшаяся машина из карательных органов и госаппарата буквально топит экономику.
8. Как и при Брежневе, наступила пора карикатурного «культа личности» и одиозного официоза, трубящего о «невиданных достижениях». Но если при Брежневе у СССР действительно были достижения, то теперь приходится играть с сознанием («позитивное мировосприятие»), мухлевать со статистикой и ее толкованиями, а также бесконечно вспоминать советские победы. (За реальным неимением своих).
Особенно тяжела доля охранительных публицистов. Их кормят – но они должны любое самодурство Самого, любой его идиотизм объявлять высшей мудростью и всячески сие обосновывать. Если, паче чаяния, Сам наложит кучу в церкви – то и это придется объяснить электорату как некий акт высшей сакральности. Или же если Самому взбредет в голову сделать премьер-министром настоящего (не двуногого) ишака, то охранители будут обязаны растолковать оное как шаг высшего кадрового пилотажа.
Параллели можно продолжать и дальше. Но вряд ли это нужно. Понятно одно: система эта обречена, чтобы рухнуть. Причем так, что конец брежневской модели покажется по сравнению с этим мягкой посадкой.
Народ в мёртвой петле
Мы говорим не просто о путинской, а именно о ельце-путинской реинкарнации брежневщины в ее худших чертах. Ибо Ельцин пытался делать и делал то же самое, что и Путин, что подробно показано на «АПН Северо-Запад» в статье «Ельцин (Путин) ские заслуги Путин (Ельцин) а».
Просто ЕБН-у не повезло с мировыми ценами на нефть. А так Путин – прямое продолжение Ельцина. Ибо именно последний в президентском послании 1994 года призвал к укреплению государственности и усилению влияния государства на экономику. Ельцин в 1995-м пошел на политику «валютного коридора» (удержание курса рубля к доллару на постоянном уровне), что за три года убило остатки отечественной индустрии и завалило страну импортом готовых изделий. Мало того, Ельцин искренне считал себя благодетелем народа. Ведь, паньмаешь, при мне в магазинах – одно заграничное, пива и водки – хоть залейся, и на великих стройках социализма пахать не надо, и пенсии я повышаю. Путин всего лишь довел эти «необрежневские» тенденции до абсурда, причем именно из-за повышения нефтяных цен.
Что еще роднит брежневщину и ельцепутинщину? Ощущение того, что ничего в принципе изменить с этой властью нельзя. Нам, жившим и формировавшимся в брежневскую эпоху, это чувство знакомо до боли. Мы году этак в 1981-м глядели на происходящее и с горечью понимали: пока у власти сидят эти – все будет парализовано. Что бесполезно предлагать этой власти какие-то планы реформ, научно-технологических и социальных прорывов. Нет, я не предчувствовал гибели СССР, ждали скорее тяжелого экономического кризиса. Однако теперь, когда осознаешь полную бессмысленность предлагать что-то разумное уже нынешней власти и понимаешь, что эта «элита» ничего в принципе менять не желает, у нас уже есть горький исторический опыт. Да, теперь речь не идет о расхватывании общенародной собственности, но зато на повестку дня становится борьба за власть в приватизированном государстве и дикий передел награбленного ранее. Того прибыльного, что еще осталось – и чего на всех не хватит. А это – гарантированная стрельба и огромная опасность сепаратизма.
То есть, русские влетели… Нет, не в замкнутый круг (ибо реалии изменились кардинально), а в ту же нисходящую петлю, что и в 1971 году. И это позволяет сделать нелестные выводы не только о правящей верхушке, но и о самом народе. Ибо ни «элита», ни он так и не поняли, что повторяются прежние ошибки. Значит, у нынешних русских с мозгами и пассионарностью – совсем плохо.
Нашествие безумцев
То, что катастрофа «второй брежневщины» будет куда тяжелее, чем крах первой, у меня нет даже тени сомнения. В отличие от СССР 1980-х, у РФ (и Украины) нет «запаса высоты» по падению, исчерпан запас прочности, нет демографического резерва. Резко упало качество человеческого капитала. Уже советские люди тогда показали изрядную глупость, хотя были самым читающим народом мира и получали лучшее в мире образование. Сегодняшний электорат необразован и дисквалифицирован, он представляет из себя кошмарную помесь параноиков, психопатов и умственно недоразвитых. Он способен на самые идиотские метания.
Могу представить себе, какой поток сумасшедших (обладающих огромным напором) и безответственных «революционных романтиков» хлынет на арену. Мы-то знаем, сколько придонной мути поднимает любой смутокризис. Это известно нам по примерам революций во Франции и России, гражданской войны Испании. Да и сами мы пережили подобное в 1989-1998 годах. Представляю себе, что будет после краха ельцепутинской «брежневщины-2»!
Одни свихнувшиеся примутся все приватизировать, другие – все национализировать. Третьи примутся шлепать местные деньги в каждом городе. Четвертые позовут убивать ученых, разрушить всю промышленность и всех загнать в средневековую деревню. Иные начнут отменять деньги вообще, иные - примутся бегать с черепомерками и учреждать этнически чистые «независимые государства». Начнется такой бедлам, что сумасшествие станет заразным. Ибо отечественная интеллигенция неизлечима – она повторит крайнее безумие под множеством разных знамен.
Цепляться за путинскую систему при этом бессмысленно: она сама себя уничтожает и подрывает РФ вполне неутомимо и постоянно. Да, она обеспечивает хоть какой-то – пусть очень мерзкий – но порядок. Смута окажется в любом случае хуже. Но система сама свой же «порядок-стабильность» и угробит. И не помогут тут никакие охранители.
А значит, выход у нас один: готовиться к короткому гражданскому «блицкригу». Так, чтобы как можно скорее взять власть после краха системы, жестоко и немилосердно перестреляв (надежно изолировав) безумцев и садистов всех политических мастей. Нужно очень быстро привести к рычагам управления носителей практического мышления и здравого смысла. За такое можно заплатить любую цену – ибо развал РФ и последующее «реактивное» вымирание народа обойдутся стократ дороже. Лучше казнить и бросить за решетку несколько тысяч в самом зародыше смуты, чем довести дело до агонии и смерти десятков миллионов человек.
Последний шанс
Мы прогнозируем, что крах Постсоветии случится в крайне опасный момент: в период обострения глобального системного кризиса. Причем крах постигнет практически одновременно РФ и Украину (последней «поможет» соглашение о торговле с ЕС). Вполне вероятно, что в тот же момент слома системы сам Евросоюз будет трещать по всем швам. И это резко отличает «второй 1991 год» от первого, собственно 1991 года. Тогда правящие круги на обломках СССР еще могли рассчитывать на поток гуманитарной помощи от европейцев, сейчас тем не до того.
Отсюда вытекают главные задачи грядущего момента.
1. Подготовить хунту для перехвата власти в момент, когда система рухнет под грузом социально-экономических проблем и из-за внутреннего раскола. Ибо в той же «элите» РФ неминуемо появятся свои Горбачев с Ельциным. Скорее всего, «ельциных» будет несколько. И нужно будет быстро отсечь сии драконьи головы, создав правительство национального спасения. По сути дела, речь идет об удачном варианте корниловского выступления.
2.Необходимо также оперативно подавить и ораву обезумевших, параноидальных революционеров-интеллигентов (психопатов разных политических толков), и уголовников, решивших воспользоваться моментом хаоса, и мерзких дельцов/чиновников, которые решат использовать сепаратизм ради того, чтобы отхватить куски сырьевой собственности.
Заранее – то есть, сейчас – формировать хунту опасно. Умирающая и впавшая в безнадежный маразм система нас попросту уничтожит, углядев в попытке создания команды на случай обвала и крамолу, и попытку захвата власти. Что, в общем, самоуничтожающуюся власть «стабилизаторов» не спасет.
Потому действовать придется тогда, когда власти будет не до нас. А сейчас – приглядываться друг к другу, бомбить сознание материалами, подобными этому, искать активные общественные группы. Впрочем, об этом я давно писал и не считаю нужным повторяться. Если начать массовую кампанию на тему того, что нужно делать после краха, то она достигнет умов и в силовых структурах, и в нужном нам «ближнем зарубежье».
Если удастся быстро создать команду из влиятельных, богатых и активных людей, то она очень быстро может стать той самой хунтой. И ядром кабинета национального спасения.
Ему придется искать помощи извне. Она возможна только с одной стороны – из Минска. Почему? Потому что ни Китай, ни Иран, ни Израиль нас спасать не станут. Им либо все равно, либо (в случае с КНР) они заинтересованы в новых возможностях расширения своей «имперской сферы», которые открываются с крушением Постсоветии. А белые русы в случае развала РФ и хаоса на Украине обречены. Одно прекращение газоснабжения чего стоит!
Одновременно, уже сейчас надо присматриваться к самым авторитетным и деловым главам русских регионов на Юге и украинских на Востоке. То есть, там, где есть крепкая продовольственная база и пассионарное, национально и державно настроенное население. Этим регионам тоже нужны и порядок, и работающие железные дороги, и поставки энергоносителей. Они могут стать базой для правительства национального спасения. С Юга можно повторить наступление на Москву а-ля Деникин – только удачное.
Ну, а на Юге, кстати, находится самый боеспособный военный округ. Реалии 90-х годов говорят: Москва, Питер и другие регионы, что в 1917-м на выборах в Учредительное собрание голосовали за большевиков, в 90-х стали оплотом ельцинских неолибералов. А те земли, что тогда же были настроены контрреволюционно, в 90-е были «красным поясом». Вряд ли это положение изменилось кардинально. Надо этим пользоваться. Тем более, что больше шансов у нас не останется.
Максим Калашников
Брежневский СССР остается для современной России недостижимой высотой
Коллаж © KM.RU
Лидерство рейтинга Брежнева в недавнем опросе Левада-центра не вполне обоснованно было воспринято как сенсация. На самом деле все опросы подобного рода (например, по теме «В какую эпоху в России Вы хотели бы жить?»), проводившиеся вплоть до начала 2000-х годов, постоянно показывали, что большинство граждан хотели бы жить именно при нем. Позднее большая часть респондентов стали отвечать, что они хотели бы жить при Путине, однако Брежнев постоянно шел на втором месте: показатели первого превышали 50%, показатели второго – 30%.
В поразившем всех последнем левадовском опросе речь шла о руководителях ХХ века, и Путин там не фигурировал, так что вполне естественно, что Брежнев вернулся на первое место. Поэтому его лидерство в данном случае и предсказуемо, и неудивительно.
Абсолютно понятно, почему это лидерство имеет место быть: репрессий уже не было, а социальные гарантии еще сохранялись. Время Брежнева – самое спокойное и самое зажиточное для основной массы населения за весь ХХ век. Кстати, и сегодня, несмотря на поток нефтедолларов, Россия почти ни по одному существенному показателю не поднялась до уровня развития СССР (РСФСР) той поры. Национальное богатство страны в 1970-1980 гг. прирастало в среднем на 7,5% в год, а в «первую брежневскую пятилетку» 1965-1970 гг. было еще выше – 10,5% ежегодного прироста. В целом брежневский, андроповский и черненковский периоды правления (1964-1985) характеризуются ежегодным приумножением национального богатства на 6,5%. Какие они сейчас – всем понятно.
Комментаторы, удивляясь результатам опроса, напоминают, что при жизни генсека самая большая часть упоминаний о нем в неофициальной жизни была связана с анекдотами. Отчасти это верно. Но, во-первых, он никогда не вызывал активного неприятия, подобно многим иным правителям. Во-вторых, среди этого множества анекдотов встречались, в частности, и такие: «Что такое брови Брежнева? Это усы Сталина, поднятые на должную высоту». Вряд ли такие шутки сочиняют про правителя, над которым, по уверению иных «экспертов», вся страна только и делала, что потешалась.
На самом деле в вышеупомянутом опросе Левада-центра есть много иных в той или иной степени привлекающих внимание моментов. Хотя в целом эти данные эти почти полностью соответствуют всем остальным левадовским опросам.
По Сталину показатели составляют 50% положительных и 39% отрицательных оценок. Но еще в марте тот же Левада-центр давал схожие, хотя и разнящиеся данные (см. здесь и здесь): 49% положительных оценок и 32% отрицательных. В принципе, картина почти одна. Только странно, каким образом и под воздействием каких факторов количество отрицательных оценок за два месяца выросло на 7%. Но, в общем-то, такое, наверное, возможно.
Данные по Ленину, согласно этому опросу: 55% положительных оценок и 28% отрицательных. В апреле тот же Левада-центр приводил при несколько иной формировке вопроса столь же схожие цифры: 58% положительных и 23% отрицательных.
А вот дальше начинаются чудеса. По Горбачеву, согласно последнему опросу, оценки таковы: 22% положительных и 66% отрицательных, по Ельцину – соответственно 22 и 64%. Но буквально только что тот же самый Левада-центр давал по этим двум персонажам иные цифры: по Горбачеву – 10% положительных и 63% отрицательных оценок, по Ельцину – 11,5 и 65%. Причем оба опроса датированы чуть ли не одними и теми же цифрами.
Поверить, что за два-три месяца негативное отношение к Сталину в обществе выросло с 32 до 39%, с некой натяжкой было бы можно. Но поверить в то, что опросы, приведенные с разрывом в неделю, дают внезапно рост в два раза положительного отношения к Горбачеву и Ельцину… Это вряд ли.
Скорее, можно предположить, что Левада-центр сначала публикует реальные данные, потом либо сам, либо с «помощью» того, кто контролирует его деятельность, спохватывается. Честность честностью, но не до такой же степени… И вот идет корректировка: ведь запомнятся-то последние данные… При этом корректировка не должна прямо противоречить реальному положению дел, поэтому она осуществляется мягко: авось рост с 10 до 22% по желательному показателю не бросится никому в глаза. Что тут скажешь? «Левада» есть «Левада»...
Возможно, впрочем, и иное: изменяя нюансы формулировок вопросов, социологи центра экспериментируют, выясняя, какая формулировка может дать более подходящий с точки зрения их идеологических пристрастий результат без привнесения элементов открытой фальсификации. Это тем более вероятно, если подтвердятся сведения о том, что центр существует на средства стратегических конкурентов России.
Возвращаясь к данным того опроса, о котором мы говорили в начале нашей статьи, отметим, что самое неожиданное в его результатах – это относительно высокая положительная оценка Николая II. По приведенным данным, 48% дали ему в целом положительную оценку и 21% – отрицательную.
Кроме неизбежного удивления, естественного для любого, кто знает о ситуации в царской России что-либо, кроме ставших модными лубочных рассказов карнавальных монархистов о «погубленном процветании», занятны сами приводимые цифры: сумма положительных оценок Николая и положительных оценок Ленина превышает 100% – 55 + 48 дают 103%.
Интересно тут следующее. Во-первых, даже если отвлечься от категории неопределившихся в отношении каждого из них (оценить Ленина не смогли 16%, Николая – 27%), получается, что минимум 3% россиян положительно оценили и одного, и другого, притом, что эти деятели прямо противостоят друг другу и в плане результатов деятельности, и в плане исповедуемой идеологии, и в плане политического темперамента. Можно одновременно положительно оценивать Ленина и Сталина, Ленина и Хрущева, Ленина и Брежнева, Ленина и (как это ни странно) Горбачева. Можно даже Николая и Сталина как «императоров», Николая и Ельцина как антитезу революционерам. Но одновременная положительная оценка Ленина и Николая II выглядит более чем экзотикой, постмодернизмом и кафкианством.
Во-вторых, эти результаты также мало согласуются с только что приведенными тем же Левада-центром данными опросов отношения к тому же Николаю: по ним его отрицательные оценки набирают 55%, затруднились с ответом 12%, а оправдательные («был безвинной жертвой») – 23%.
При этом, не ставя в данном случае под сомнение сами цифры, можно обратить внимание на два обстоятельства, объясняющие имеющийся парадоксальный результат. Первое – то, что отрицательные оценки его деятельности представлены тремя типами ответов: «отрекся от престола, бросил страну в трудный момент и ответственен за то, что случилось со страной после 1917 года» (18%), «довел жителей России до нищеты, страну – до катастрофы и был свергнут восставшим народом» (12%) и «был не очень хорошим правителем и совершил много ошибок, но все искупил своей мученической смертью» (25%). То есть последняя категория – это те, кто полагает, что он был плохим правителем, но за свое расплатился и, понеся заслуженное наказание, искупил вину.
Но, во-вторых, есть и еще один объясняющий эти данные важный момент. Дело в том, что в опросе, где Николай получил 55% отрицательных оценок, речь шла только об его личной оценке. Там же, где он получил 48% положительных оценок, речь шла об оценке наряду с другими руководителями ХХ века, то есть об их определенном сравнении. И в этом сравнении Николай проиграл Ленину, Сталину и Брежневу, но уверенно выиграл у Горбачева и Ельцина, получив более чем вдвое превосходящий их положительный балл.
То есть, оценивая его самого по себе, общество оценивает его явно негативно, но оценивая его на фоне Ельцина и Горбачева, оно считает его более приличным и более приемлемым правителем, чем этих двух. Так это или не так на самом деле – тема для отдельного разговора, но в восприятии общества картина складывается именно такая.
Конец СССР скоро покажется нам очень мягким по сравнению с тем, что нас ожидает
28 ноября, 2013 - 14:46
Экономический крах путинизма перешел из разряда прогнозов в реальность. Теперь уж и официально (устами Минэкономики) признано, что впереди – «десять тощих лет». Путин в ухудшенном варианте повторял брежневскую модель. Как и тридцать лет назад, проедание страны и «ничегонеделанье» привели к краху.
Мне смешны прогнозы о том, что установленный нынче в РФ порядок – это чуть ли не навсегда, что Путин может царствовать вечно, что нефть в мире дорога и т.д. То же самое я слышал в брежневском СССР (1964-1982 гг.), в котором уже жил сам, причем в сознательном возрасте. Но всего лишь через три с половиной года после смерти Брежнева грянул Чернобыль, а через пять – резня в Сумгаите и кровь в Карабахе. Мне реалии путинщины до боли напоминают реалии брежневского СССР, особенно – после 1979 года. Уверен: Путин – если не последний, то предпоследний правитель РФ в ее привычном виде.
Путинский (вернее ельце-путинский) режим есть ухудшенная, доведенная до гротеска модель брежневского нефтяного «гуляш-социализма».
Но на фоне ельце-путинской Эрэфии Советский Союз времен дорогого Леонида Ильича – высокоразвитая держава. Если бы Путин создал полную кальку брежневской модели, то нынешняя РФ, например, строила бы дорог в год семикратно больше, чем нынче. Со стапелей авиазаводов сходило бы в десять раз больше. С некоторым отставанием от Запада, но РФ производила бы свои планшетные устройства и «умнофоны», вовсю тянула бы оптоволоконные линии связи целиком отечественного производства (о планах сего мне осенью 1987 году рассказывал директор ВНИИ кабельной промышленности Изяслав Пешков). Страна бы производила свои станки-роботы (обрабатывающие центры), свои плоские ЖК-телевизоры и т.д. Да вы вспомните прилавки магазинов бытовой электроники в СССР 1983-1984 годов: там было все то же, что и на Западе. За исключением лазерных проигрывателей (первый в СССР «лазерник» - 1987-й), да воронежских видеомагнитофонов, которые попадали в разряд стойкого дефицита.
Путин сознательно копировал Брежнева. Вплоть до повторения идиотизма с олимпийскими играми. Как Брежнев вверг СССР в ненужные затраты с проведением летней Олимпиады в 1980 году, так и Путин навесил на шею гораздо более хилой РФ астрономические затраты с зимней олимпиадой в Сочи. С тем же, кстати, порядковым номером - XXII. Так что совпадения тут прямо-таки мистические.
Что такое ельце-путинщина? Это – брежневская модель, от которой отрезали все ее достоинства, но до предела гипертрофировали ее язвы и пороки. И как бесславно, катастрофически закончилась модель Брежнева, так же разрушится и ельце-путинская ее реинкарнация. Этого уже не предотвратить.
И все это делается за счет проедания страны, утраты ею будущего.
При Путине вакханалия импорта и почти полная отмена своего производства достигли зенита. Зарабатывая на сырье около 600 млрд. долларов в год, РФ в оплату импорта готовых продуктов (а не оборудования!) отдает до 450 млрд. в год. Проедание страны идет в чистом виде и на всех парах. С 2000 года рубль фактически (за счет роста внутренних цен) укрепился вчетверо. Ведь курс его остался на уровне тех же тридцати целковых за доллар (с незначительными колебаниями вверх-вниз). Это значит, что дорогие расеяне живут незаслуженно хорошо, а для возвращения ситуации 2000 г. нужно девальвировать рубль до 120 за один доллар.
Как и при Брежневе, ельцепутинская система считает, что ничего своего развивать не надо. Не нужно думать и творить самостоятельно. Надо все заимствовать на Западе. Все: и теории, и методы управления, и технологии. Все – покупать только там. Что однозначно обрекает нас на непреодолимое отставание, которое лишь увеличивается из-за деиндустриализации страны.
Как и при Брежневе, сегодня проблемы страны (экономики, общества) не решаются, а замазываются с помощью нефтедолларов и маскируются трескуче-помпезной пропагандой. Что не уничтожает проблемы, а превращает их в зреющие «бомбы» страшной разрушительной силы.
Как и при Леониде Ильиче, система, аки безмозглый динозавр, прет по накатанной колее, не желая ничего менять. Она бессильна перед резким изменением внешней обстановки и перед неожиданными вызовами. И если СССР уже после смерти Брежнева столкнулся с временным падением мировых цен на нефть, то Ельцепутия так же столкнется с глобальным системным кризисом. А также – с вызовами домашними (демографический кризис + миграция + износ инфраструктуры).
Как и при Брежневе, система впала в маразм и не желает изменять свое поведение. В СССР тогда экономика губилась засильем коммунистических идеологических догм, в РФ сегодня – засильем над жизнью догм неолиберально-монетаристских (в дегенеративной версии конца 1980-х). При Брежневе элита остервенело перла по экстенсивному пути развития экономики, беря количеством, а не качеством. Она безудержно наращивала численность вооруженных сил (роняя их качество) и столь же безудержно увеличивала материальные затраты на поддержку союзников по всему миру. Сегодня «элита» так же безудержно ворует и не может остановиться (хотя ее воровство стало опасным уже для нее самой!) Она так же ведет экстенсивно-сырьевой курс, демонстрируя полное бессилие перейти на рельсы новой индустриализации и инноваций. Нам, жившим при Бровеносце, все это напоминает брежневские заклинания типа «Экономика должна быть экономной». И как тогда никто не верил в воплощение кремлевских заклинаний, так и сегодня мантры правителей об «инновационном росте» воспринимаются как словоблудие.
Как и при Брежневе, наблюдается деградация управленческих кадров, «семейственность» и клановость, а номенклатура стала кастой неприкасаемых и ненаказуемых. Только теперь – всё это наблюдается в самой крайней форме. Что ведет к управленческому краху.
Как и при Брежневе, экономику вгоняют в тенета бюрократической зарегулированности. Только в гораздо больших масштабах. При Брежневе КГБ и МВД не уничтожали кадры производственников и не приводили к краху целых предприятий. В сегодняшней РФ «силовики» и бюрократы расплодись настолько, что уничтожают все живое. Они отнимают любой прибыльный бизнес, уничтожают любого неугодного им делового человека. Чудовищно разросшаяся машина из карательных органов и госаппарата буквально топит экономику.
Как и при Брежневе, наступила пора карикатурного «культа личности» и одиозного официоза, трубящего о «невиданных достижениях». Но если при Брежневе у СССР действительно были достижения, то теперь приходится играть с сознанием («позитивное мировосприятие»), мухлевать со статистикой и ее толкованиями, а также бесконечно вспоминать советские победы. (За реальным неимением своих).
Особенно тяжела доля охранительных публицистов. Их кормят – но они должны любое самодурство Самого, любой его идиотизм объявлять высшей мудростью и всячески сие обосновывать. Если, паче чаяния, Сам наложит кучу в церкви – то и это придется объяснить электорату как некий акт высшей сакральности. Или же если Самому взбредет в голову сделать премьер-министром настоящего (не двуногого) ишака, то охранители будут обязаны растолковать оное как шаг высшего кадрового пилотажа.
Параллели можно продолжать и дальше. Но вряд ли это нужно. Понятно одно: система эта обречена, чтобы рухнуть. Причем так, что конец брежневской модели покажется по сравнению с этим мягкой посадкой.
Мы говорим не просто о путинской, а именно о ельце-путинской реинкарнации брежневщины в ее худших чертах. Ибо Ельцин пытался делать и делал то же самое, что и Путин.
Просто ЕБН-у не повезло с мировыми ценами на нефть. А так Путин – прямое продолжение Ельцина. Ибо именно последний в президентском послании 1994 года призвал к укреплению государственности и усилению влияния государства на экономику. Ельцин в 1995-м пошел на политику «валютного коридора» (удержание курса рубля к доллару на постоянном уровне), что за три года убило остатки отечественной индустрии и завалило страну импортом готовых изделий. Мало того, Ельцин искренне считал себя благодетелем народа. Ведь, паньмаешь, при мне в магазинах – одно заграничное, пива и водки – хоть залейся, и на великих стройках социализма пахать не надо, и пенсии я повышаю. Путин всего лишь довел эти «необрежневские» тенденции до абсурда, причем именно из-за повышения нефтяных цен.
Что еще роднит брежневщину и ельцепутинщину? Ощущение того, что ничего в принципе изменить с этой властью нельзя. Нам, жившим и формировавшимся в брежневскую эпоху, это чувство знакомо до боли. Мы году этак в 1981-м глядели на происходящее и с горечью понимали: пока у власти сидят эти – все будет парализовано. Что бесполезно предлагать этой власти какие-то планы реформ, научно-технологических и социальных прорывов. Нет, я не предчувствовал гибели СССР, ждали скорее тяжелого экономического кризиса. Однако теперь, когда осознаешь полную бессмысленность предлагать что-то разумное уже нынешней власти и понимаешь, что эта «элита» ничего в принципе менять не желает, у нас уже есть горький исторический опыт. Да, теперь речь не идет о расхватывании общенародной собственности, но зато на повестку дня становится борьба за власть в приватизированном государстве и дикий передел награбленного ранее. Того прибыльного, что еще осталось – и чего на всех не хватит. А это – гарантированная стрельба и огромная опасность сепаратизма.
То есть, русские влетели… Нет, не в замкнутый круг (ибо реалии изменились кардинально), а в ту же нисходящую петлю, что и в 1971 году. И это позволяет сделать нелестные выводы не только о правящей верхушке, но и о самом народе. Ибо ни «элита», ни он так и не поняли, что повторяются прежние ошибки. Значит, у нынешних русских с мозгами и пассионарностью – совсем плохо.
То, что катастрофа «второй брежневщины» будет куда тяжелее, чем крах первой, у меня нет даже тени сомнения. В отличие от СССР 1980-х, у РФ (и Украины) нет «запаса высоты» по падению, исчерпан запас прочности, нет демографического резерва. Резко упало качество человеческого капитала. Уже советские люди тогда показали изрядную глупость, хотя были самым читающим народом мира и получали лучшее в мире образование. Сегодняшний электорат необразован и дисквалифицирован, он представляет из себя кошмарную помесь параноиков, психопатов и умственно недоразвитых. Он способен на самые идиотские метания.
Могу представить себе, какой поток сумасшедших (обладающих огромным напором) и безответственных «революционных романтиков» хлынет на арену. Мы-то знаем, сколько придонной мути поднимает любой смутокризис. Это известно нам по примерам революций во Франции и России, гражданской войны Испании. Да и сами мы пережили подобное в 1989-1998 годах. Представляю себе, что будет после краха ельцепутинской «брежневщины-2»!
Цепляться за путинскую систему при этом бессмысленно: она сама себя уничтожает и подрывает РФ вполне неутомимо и постоянно. Да, она обеспечивает хоть какой-то – пусть очень мерзкий – но порядок. Смута окажется в любом случае хуже. Но система сама свой же «порядок-стабильность» и угробит. И не помогут тут никакие охранители.
(В этой публикации использованы фрагменты статьи Максима Калашникова )
Эксперты предрекают России брежневский застой
02.11.2012 11:50
Шансы того, что в России начнется демократизация, исчезающе малы. Наиболее вероятный сценарий развития событий – унылая стабильность. К такому выводу пришли ученые, сравнив путинский режим с другими авторитарными системами XX века. Оказалось, что у самого национального лидера есть немало общего с геронтократами брежневской эпохи и Николаем II. А излюбленное интеллигенцией представление об «особом пути» России может толкнуть ее к судьбе гитлеровской Германии.
К чему приведет политический кризис, разгоревшийся в России после думских выборов 2011 года? Ждать ли нам застоя, дворцового переворота или революции? На эти вопросы попытались ответить ученые Европейского университета в Петербурге (ЕУСПб), сравнив путинскую Россию с авторитарными режимами XX века.
«В социальных науках невозможен эксперимент. Нельзя взять пробирку, залить туда президента с кремлевской администрацией, добавить немного оппозиции, взболтать и понять, что получится, – полагает научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета Дмитрий Травин. – Поэтому мы решили посмотреть, как кризис перехода от авторитаризма к демократии, развивающийся в нашей стране, происходил в других государствах». В результате появилась брошюра «Политический кризис в России: модели выхода», представленная 1 ноября в ЕУСПб. С итогами исследования познакомилась «Фонтанка».
Российская империя 1917 года: Путин как двойник Николая II
«Ко мне часто подходят и спрашивают: "Правда ли, что происходящее сейчас похоже на февраль 1917 года?" Я отвечаю: "Нет, не похоже"», – отмечает доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник петербургского Института истории РАН Борис Колоницкий. С его точки зрения, проблемы, стоявшие перед нашей страной в начале XX и XXI веков, принципиально разные. Однако нечто общее между Россией Путина и Николая II все-таки есть.
«Сегодня, как и в первой четверти XX века, все ощущают, что нужны преобразования, но не могут решить, какие конкретно реформы необходимо проводить в первую очередь, – полагает он. – Культурная разнородность огромной страны, как в современной, так и в императорской России, затрудняет создание общих правил политической игры».
Отыскал Борис Колоницкий и черты, роднящие национальных лидеров образца 1917 и 2012 годов. Оба падут жертвами своего тщательно создаваемого имиджа, полагает ученый. «Николай II создавал образ сильного православного царя, труженика, но на каком-то этапе эта картинка была вывернута наизнанку. К 1917 году Николай воспринимался как слабый царь, царь-дурак: именно это слово особенно часто встречается в делах об оскорблении императорской фамилии. Я не говорю о технических ошибках вроде аистов или амфор, но в некоторых ситуациях имидж нашего президента – сильного мужчины, побеждающего спортсмена – играет против него. У Путина есть проблемы с репрезентацией. Иногда президент напоминает человека, который участвует в соревнованиях, где самостоятельно создает правила игры и сам же их нарушает, когда ему это нужно», – считает Колоницкий.
Южная Корея 1980-х: в России роль бизнеса не раскрыта
Еще одним государством, с которым у России эпохи декабрьского протеста нашлись точки пересечения, стала Южная Корея. В 1987 году в азиатской стране прошли массовые акции неповиновения: их участниками стали 1,5 миллиона человек. В результате власть согласилась на уступки: в течение 19 дней провела реформу конституции, организовала всеобщие президентские выборы, где победил преемник старого главы государства Ро Дэ У.
«Он смог добиться объединения своей партии с одной из двух ведущих оппозиционных сил. В свою очередь, лидер оппозиции – Ким Ен Сам – стал преемником Ро Дэ У и одержал победу на президентских выборах 1992 года, – отмечает профессор Европейского университета в Петербурге Владимир Гельман. – В переводе на нашу действительность это бы выглядело так: под давлением Болотной площади Путин уступил власть Собянину, а на следующих президентских выборах список «Единой России» возглавил Владимир Рыжков».
Такой сценарий для России является фантастическим. И не только потому, что корейские протестные акции затрагивали более широкие слои населения, чем, например, «болотные» демарши. «К требованиям корейского народа в 1980-х присоединились два влиятельных игрока. С одной стороны, на политику страны влияли США. С другой – руководство крупных компаний, которое понимало, что дальнейшая дестабилизация им не выгодна», – говорит политолог. В противовес этому в России ни внешние агенты, ни крупный бизнес не оказывают ощутимого давления на курс Кремля. «Я имею в виду, конечно, не отдельных лидеров, а организованное предпринимательское сообщество», – уточняет Гельман.
Польша времен «Солидарности»: рождению российского Леха Валенсы мешают нефтедоллары
В 1980-е в Польше развернулось мощное протестное движение, был создан профсоюз «Солидарность», сплотивший и правых, и левых. Его деятельность экономист Дмитрий Травин сравнивает с непрекращающимся «Маршем миллионов». Причем с маршем, который добился своих целей. Ведь власть и ее противники в 1989 году сели за «круглый стол» переговоров, провели независимые выборы в сейм, оппозиция получила доступ к СМИ.
Случится ли нечто подобное в России? С точки зрения Травина, вряд ли.
«Польские власти были вынуждены считаться с общественным мнением, так как страна на протяжении 1980-х находилась в ситуации тяжелейшего экономического кризиса. Оппозиция при этом основывалась на рабочем движении: она могла не просто выйти на площадь, а прекратить работу на ключевых предприятиях», – напоминает он. В России же, несмотря на многочисленные проблемы, экономического кризиса нет – Кремль спасают нефтедоллары. Инакомыслящие все еще остаются сетевыми хомячками, а не реальной протестной силой, связанной с народом.
«Оппозиция говорит власти: “Если вы не начнете демократические преобразования, на улицы выйдут сотни тысяч людей”. Вышли. Власть сказала: «Ну, и что?», – описывает последние события ученый. В такой ситуации начать общение между противоборствующими сторонами невозможно. Шанс создать «круглый стол» между властью и лидерами протеста появился в декабре 2011 года, но не был использован. «В аналогичном диалоге, проходившем в Польше 1980-х годов, кстати, немалую роль играла католическая церковь. РПЦ же действует деструктивно. Она полностью лояльна власти и, скорее, пытается решить внутренние задачи построения храмов шаговой доступности, чем действовать на благо общества», – добавляет экономист.
СССР эпохи застоя: вот наш путь
С точки зрения ученых, больше всего происходящее в современной России напоминает Советский союз эпохи застоя. В СССР 1970-х годов была создана уникальная система, построенная на принципе минимальной достаточности репрессий, напоминает Дмитрий Травин. «Госбезопасность делала ставку на профилактическую работу. Людей вызывали и объясняли: если так пойдет и дальше, вам не поздоровится. После этого те, кто продолжал оппозиционную деятельность, оказывались в лагерях. Остальные предпочитали политические разговоры на кухне», – отмечает он.
По предположениям ученого, сегодня, особенно со сменой Владислава Суркова Вячеславом Володиным на посту замруководителя администрации президента, власть пытается идти по аналогичному пути. «Те, кто протестует, уже ощутили силу репрессий, – считает Травин. – Возбуждены дела против Навального и Удальцова. К Ксении Собчак пришли, чтобы забрать миллионы. Ведется работа для мягкой ликвидации наиболее активных лидеров, чтобы масса стала пассивной».
Еще один момент, который делает путинский режим «двойником» эпохи Брежнева, Андропова и Черненко – развивающаяся геронтократия. «Три позднесоветских лидера скончались от старости на своем посту... Современные россияне наблюдают физическое старение Путина, который на днях продемонстрировал свою первую болезнь», – напоминает Дмитрий Травин.
Итак, «застойный» вариант, по мнению руководителя Центра исследований модернизации, – наиболее вероятный сценарий развития России. Если, конечно, не случится еще одного экономического кризиса. С этой позицией солидарен и президент фонда «Res Publica» Сергей Цыпляев, прогнозирующий «унылую стабильность». Впрочем, он добавляет, что в таком незавидном будущем стоит винить не только властную верхушку, но и интеллигенцию. «Застойная культура внедряется думающим и управляющим классом, – подчеркивает он. – Глава союза театральных деятелей Александр Калягин пошел на четвертый срок. Ректоры руководят вузами по 20 лет. В России не создано ни одной по-настоящему демократической партии: почти каждая – это непогрешимый гуру и группа адептов. Мы требуем от рабочих и дальнобойщиков, чтобы они сделали демократию. Может быть, надо начать с себя?».
Веймарская Германия: впереди – тоталитаризм?
Впрочем, слишком расстраиваться из-за грядущего застоя не нужно. Это доказывает последний сценарий российского политического кризиса, подготовленный учеными. Согласно ему, Россия может пройти через демократизацию, а затем окунуться в волну тоталитаризма. Именно это случилось в Веймарской республике, появившейся в 1918 году после краха кайзеровской Германии и породившей в 1930-х годах гитлеризм.
«Конечно, проводить параллели между Россией XXI века и Германией 1920-1930-х годов сложно, - отмечает Дмитрий Травин. – Но надо сказать, что у наших стран есть некоторые совпадающие исходные данные. Например, доминирующее представление интеллигенции об «особом историческом пути» своей родины». На это накладывается актуальная ситуация, когда элиты не могут договориться между собой, постепенно отдавая политику во власть популярных уличных лидеров. Таких, как Гитлер. В России, по мнению Дмитрия Травина, этот процесс уже начался.
Софья Вертипорох,
«Фонтанка.ру»
Сталинизм, НЭП или николаевщина. На что похожа современная Россия?
Вера Кичанова
Власти продолжают бороться за чистоту трактовок российской истории. В понедельник председатель комитета по безопасности Госдумы Ирина Яровая предложила ввести уголовную ответственность за критику войск антигитлеровской коалиции и пообещала сегодня же внести в Госдуму соответствующий законопроект. За оправдание нацизма или критику Красной Армии придется платить штраф до 300 тысяч рублей или садиться в тюрьму максимум на три года. Борьба за нужное видение истории идет так активно, что кажется, будто это действительно важно для власти, чтобы историю трактовали правильно. А вот «неправильные» интерпретации не нужны – у людей всегда есть желание провести параллели между прошлой эпохой и нынешними событиями.
Какой период истории напоминает современная Россия: новый 1937, брежневский застой или затишье перед Октябрьской революцией? Аналогий много. Активисты с Болотной чувствуют себя новыми диссидентами, которые посмели выйти на площадь, как правозащитники в 1968 году, или наследниками декабристов, а Путин может быть, чувствует себя Петром Первым или Иосифом Сталиным, поднявшим страну с колен и усмирившим недовольных. Slon спросил историков, на какой период из прошлого похожа российская действительность и кем из правителей видит себя нынешний президент. Ответы получились самыми разными.
Конец Российской империи
Илья Владимиров. Погром винного магазина
Лев Лурье,
петербургский краевед, журналист, преподаватель истории Санкт-Петербургской классической гимназии
Больше всего это похоже на конец царствования Николая II, 1913–1914 годы. Относительная свобода, благополучная в общем экономика, при этом огромное недовольство порядками, которое пока не выкристаллизовалось, но уже созревает. И там, и там автократия, правда, Путин посильнее Николая II, а главное, Александры Федоровны у него нет. Сами они наверняка проводят разнообразные параллели. Путин, конечно же, хочет видеть себя Александром III. И то, что сегодня предлагают Яровая, Володин и прочие нынешние идеологи, очень похоже на то, что предложил Победоносцев. Но дело в том, что у сильных авторитарных режимов всегда была какая-то идеология, в которую верили сами правители. Сталин реально не допускал коррупции, как и Ленин, и по-настоящему верил в коммунизм. Александр III верил, что Россия – это святая держава, Третий Рим, естественная преемница Константинополя и Киева. И тоже, кстати, не допускал коррупции: суд присяжных при Александре III в общем никак не зависел от правительства. Если же у тебя для членов кооператива «Озеро» все, а для остальных – закон, то у тебя не получится построить по-настоящему авторитарную империю, сколько ни правь историю.
Сворачивание НЭПа
Николай Попов. Жертва НЭПа
Николай Кротов,
генеральный директор АНО «Экономическая летопись», автор 15 книг по современной экономической истории
То, что происходит сейчас, похоже на 1928 год – конец НЭПа. Ситуация очень похожа: практически полностью уничтоженная промышленность, абсолютно деградировала система образования, и есть ощущение, что какой-то перелом должен произойти, иначе страна не выдержит. Я, между прочим, твердо уверен что единый учебник истории должен существовать, потому что исторический мазохизм уже надоел. Во всем мире из школьника на первом этапе жизни готовят гражданина, который будет уверен, что его страна – лучшая, готовят защитника страны, как бы громко это ни звучало. И когда он после школы выходит уверенный, что история его страны – сплошные преступления, это неправильно. У него в дальнейшем будет возможность разобраться в проблемах, которые и взрослым не всегда под силу, но не дело в школе требовать от него разбираться во всех сложных вопросах.
Борис Соколов,
писатель, историк, специалист по ВОВ
Я бы сравнил Россию сегодня где-то с 1928–1929 годами, с событиями перед тем, как начались окончательный перелом и полная ликвидация оппозиции. Тогда как раз ввели полную цензуру. Мы идем с некоторым опозданием, но сегодняшний закон о запрете критиковать Красную армию – это явный путь к тоталитарному государству и возрождению полной цензуры. И законы вот эти идиотские, которые принимает Госдума: и по поводу угнетения прав сексуальных меньшинств, и по поводу запрета на иностранное усыновление, и произвол правоохранительных органов, – все возвращает нас к советским временам, хотя там даже произвола было меньше. Сам Путин себя реально сравнивает со Сталиным; с Петром Великим себя очень президент наш любит сравнивать. Скоро они введут единую историю, а потом и жесткую цензуру на все гуманитарное знание.
Расцвет СССР
Виктор Цыплаков. Великому Сталину слава
Юрий Пивоваров,
директор Института научной информации по общественным наукам, академик РАН
Это очень опасно – сравнивать любой период в жизни страны с другим периодом из истории этой же или другой страны. История не повторяется, она всегда новая: новые лица, новые расстановки и прочее-прочее. Но человеческий ум так устроен, что он все время проводит сравнения. И если все же попытаться найти параллели, то современную Россию лучше сопоставлять не с какой-то одной, а с целым рядом эпох, которые начинались очень бодро. Россия шла вперед с большими надеждами, а потом что-то ломалось, начиналась реакция и возврат к тому, от чего пытались уйти. Сегодняшняя история – это возвращение ко многим реалиям советской жизни. Молодые люди знают о ней по фильмам, а я просто вспоминаю те времена. Я жил в годы, когда преследовали Льва Пономарева, и вчера я наблюдал, как это снова происходит, – это тревожный звонок. Это не значит, что Советский Союз возродится, но просыпаются, казалось бы, забытые образцы поведения, идеологемы. Полной реставрации старого не бывает, это ерунда, это просто значит, что некоторые черты не до конца ушли в прошлое. Сегодняшний период я не могу назвать оптимистичным – происходящее вызывает у меня опасения, что, может быть, мы откажемся от демократических завоеваний. У России по-прежнему есть шансы двигаться вперед, в сторону развития гражданского общества и экономики, но все зависит от того, какие силы возьмут верх. Надеюсь, то время не вернется. Любой правитель сравнивает себя с кем-то, и нынешняя власть не исключение – в первую очередь с наиболее эффективными правителями прошлого. Я знаю, что у многих чиновников раньше висел в кабинете портрет Петра Великого как модернизатора России и одновременно очень крутого человека. Я думаю, русская история достаточно богата, и материал для сравнения всегда найдется.
Начало перестройки
Почтовая марка СССР, агитирующая за перестройку
Олег Будницкий,
ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, профессор ВШЭ
Сегодняшнюю Россию обычно сравнивают с Веймарской республикой, но это ложное сопоставление: речь идет о совершенно разных исторических условиях, если говорить хотя бы об уровне технологического развития и образованности общества. А сами подобные инициативы относительно регулирования представления об истории напоминают Советский Союз. Это брежневский период или, может быть, даже период ранней перестройки, когда велись ожесточенные дебаты, о чем можно говорить, а о чем нельзя. Есть выражение, что история – это политика, опрокинутая в прошлое, но это примитивное понимание истории. Мы видим попытки перестроить историю под современных политиков, но история – дама капризная и не хочет перестраиваться. Время от времени у нас появляются разные кумиры – Столыпин, например, или Александр II, то есть реформаторы, но реформаторы жесткие, которые, с одной стороны, проводят реформы, а с другой – остаются жесткими государственниками и не останавливаются перед подавлением радикальной оппозиции. Это не говорит ничего плохого об исторических фигурах – только об их месте в умах некоторых политиков. Фигура Столыпина явно привлекательна для современных правителей. Но это мои предположения, – лучше спросить у власти, с кем они сами себя сравнивают.
Правление Николая I
Карл Кольман. Восстание на Сенатской площади в Петербурге 14 декабря 1825 г.
Леонид Кацва,
автор учебников по истории России, школьный учитель
Современную Россию я бы сравнил с эпохой Николая I, потому что у нынешних правителей есть желание указывать людям, что надо делать. Вспомните знаменитую триаду – православие, самодержавие, народность, вспомните теорию официальной народности. А теперь почитайте сегодняшние законы. К тому же сейчас Россия отворачивается от западных соседей. Почему я не сравниваю сегодняшнюю Россию с Советским Союзом? Потому что свободы все еще остается гораздо больше, чем было в СССР.
Вы здесь » ПОИСКОВЫЙ ИНТЕРНЕТ-ПОРТАЛ САДОВОДЧЕСКИХ И ДАЧНЫХ ТОВАРИЩЕСТВ "СНЕЖИНКА" » Я РОДИНУ СВОЮ ЛЮБЛЮ, А ГОСУДАРСТВО - НЕНАВИЖУ! ... » "Современная Россия мне все больше напоминает брежневский СССР"
