Партии больше не нужны, время изобретать что-то новое

Тоня Самсонова

Сегодня состоялось заседание рабочей группы по обсуждению политической реформы, инициированный Дмитрием Медведевым. Если законопроекты будут приняты,  Россию ждет сезон масштабного партстроительства. Президент Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев полагает, что уровень недоверия к формальным политическим структурам и политическим лидерам настолько высок, что несмотря, на то, что существует значительный класс людей, нуждающихся в политическом представительстве, вряд ли они готовы будут поддержать какую-либо силу, оформленную в рамках представления о классической партии.

– Инициатива президента Медведева по политической реформе открывает перспективы масштабного партстроительства в ближайшее время. Как этот процесс будет происходить?

– Сегодня представители городского среднего класса в России лишены политических рычагов влияния на решения, принимаемые власти, и возможности продвигать свои устремления и интересы посредством политических механизмов. С одной стороны, благодаря политической мобилизации среднего класса сейчас возник подходящий момент, чтобы этот слой общества получил какое-то представительство в политическом пространстве. Но препятствий для этого примерно столько же, сколько и возможностей. Возможности, прежде всего, состоят в том, что по всей стране появился массовый слой людей, похоже мыслящих, и желающих примерно одного и того же от власти. Фактически это готовая база для мощной политической силы, которая на этих людей при определенных политических условиях смогла бы опираться. И это изменит будущее страны

Но проблема состоит в том, что по-прежнему эти люди сохраняют огромное недоверие к любым политических видам деятельности. Даже сами митинги, по сути, еще являются протополитическими. У этих граждан огромное недоверие к любым партийным структурам. Их отличает негативное или очень настороженное восприятие тех, кто пытается выступать в роли оппозиционных лидеров. Огромный потенциал для новой политической силы, сталкивается с угрозой быть нереализованным. Есть несколько проблем, которые необходимо решить. Во-первых, необходимо создать некую структуру, сетевое движение, которое будет способно формулировать те требования и установки, которые являются актуальными для этих людей сегодня. Это существенный момент, потому что все предыдущие политические партии, которые апеллировали к этому флангу, оформлялись в других условиях, когда существующий набор социальных требований и ожиданий еще не сформировался. Но эти существующие движения уже засветили себя как позиционируемые иначе, поэтому сильно осложнены попытки старых движений перепаковать себя, сделать ребрендинг и выйти на эту массовую аудиторию. При всем моем уважении к тем людям, которые пытаются сделать «Парнас» и другие новые инициативы из старых партий – эти инициативы, скорее всего, будут сталкиваться с главным ограничением – они уже засвечены как ориентированные на другую аудиторию. Просто так взять и сбросить прошлый багаж, одеть новые одежды и успешно выступить с новыми мэсседжами – очень нелегко.

Создание движения с чистого листа имеет свое преимущество: мы действительно можем сформулировать то, что нужно людям именно сегодня, и говорить с ними именно о том, что их волнует больше всего. Социологические исследования помогают понять запросы и ожидания людей максимально конкретно. Такое движение должно выдвигать и формулировать именно то, что нужно людям, а что думают сами политики – второстепенно: они должны прежде всего научиться слушать массовые слои населения. В этом может быть основное отличие подобного движения от тех партий, которые формировались в прошлом. Самый большой риск – это излишняя персонификация этого движения на старте. Любая попытка его представить как инициативу узкой группы лидеров со своими персональными амбициями и со своей прошлой историей позиционирования – не сработает. Лидерам не верят вообще, лидеров никто не хочет. Люди скорее поверят такому движению, в котором роль лидера была бы минимальной, которое отражало бы их внутренние ожидания и способно было бы с ними вести диалог не персонифицировано, а как платформа. У нас же в России партии – это всегда как автомат Калашникова – это прежде всего несколько человек со своими карьерными устремлениями и претензией на лидерство.

– Есть пример эффективной деперсонолизированной силы? Или нам нужно изобрести?

– Ей придется создавать – это самая главная сложность, это может не получиться в принципе.

– Аналогичные модели, структуры где-то в мире существуют?

– Я приведу нежелательный пример с той точки зрения, что никто здесь в России не собирается делать революцию, но оппозиционные движения, которые в последние годы добивались политического успеха в странах СНГ и в Северной Африке – это сильно деперсонифицированные движения. Это были, как правило, сетевые структуры, где персональному лидерству отводилась второстепенная роль. И движения, как правило, представляли собой широкую и достаточно аморфную группу людей.

– Она может совершать революцию, может выводить людей на улицы, но заниматься управлением не может..?

– На этом этапе управление второстепенно: административная координация возможна и в сетевых структурах. В России во многих местах неформальные инициативные группы простых людей вместе гораздо успешнее боролись с пожарами, чем наше государство, имеющее общенационального лидера, премьера, бюджет и множество противопожарных ведомств. На этом этапе формирования сетевого движения, нацеленного прежде всего на выстраивание доверия – наилучшее решение. Административный капитал будет и в Сети: его не сложно создать. Опыта политической самоорганизации в России даже больше, чем нужно: сейчас масса народа, которые обладают этими навыками и страдают от невостребованности. Они с удовольствием приложат к этому делу свои возможности, для этого им не нужно вождя. Вначале следовало бы создать максимально деперсонифицированное движение, но с точной адресной повесткой. Цель – обеспечить эффективное политическое представительство городского среднего класса в политической системе в целом, не только в органах государственной власти. Оно может влиять и, не будучи представленным в органах управления. В первые 2–3 года именно это и будет происходить – как минимум до следующих выборов в Государственную Думу и до формирования следующего кабинета на более представительной основе.

– Что это представительный парламент? Альтернативный сбор?

– Это должно быть прежде всего общественное движение, и пока не понятно, может ли оно в ближайшее время быть оформлено в рамках в политическую партию в рамках действующего законодательства, – это прежде всего вопрос выстраивания доверия граждан к партийным форматам деятельности. Возможно, если выяснится, что люди живо и позитивно откликаются на такие инициативы, то оно может превратиться в партию очень быстро, а, может быть, и нет. Важная особенность для первого этапа – оно должно быть максимально открытой структурой, способной вступать в коалиции с любыми конструктивными социальными силами, представляющие значимые группы людей из одной и той же массовой городской среды. Здесь важна прежде всего способность выстраивать надежные, доверительные коалиции, минимизировать ненужную конкуренцию, а наоборот, максимизировать кооперацию и сотрудничество, некоторым образом исключающую борьбу за персональное доминирование в этой системе.

Это не совсем та политическая культура, которая господствует сегодня в российской политической среде. Но в Интернете и в городской социальной среде преобладают именно неиерархические сетевые взаимодействия. Удастся ли эту новую городскую культуру перенести в политику – это вопрос, на которой я не могу ответить. 

http://slon.ru/russia/ne_vremya_stroit_ … 0195.xhtml