Кому сладок дым отечества
Мы пьем и курим столько же, сколько Европа 25 лет назад
Елизавета Никитина
22.10.10 | 20:09
На этой неделе Госдума приняла в первом чтении поправки о повышении акцизов на алкоголь и табак на 2011–2013 г. Обычно в ответ на жесткое госрегулирование участники алкогольного рынка твердят, что надо бы не цены взвинчивать, а устранять социальные предпосылки пьянства. Представители табачной индустрии пугают резким ростом теневого рынка.
Хотя на этот раз никто копий не ломал: чиновники предпочли еще относительно мягкий вариант роста акцизов. Но новые драконовские меры регуляторов не за горами, и предприниматели не раз еще вернутся к своей аргументации.
Речам представителей бизнеса мы, порой, верим: ведь они оппонируют государству, а слова «чиновники» и «зло» у нас зачастую тождественны. Но много ли доверия может вызывать «социально ответственная» позиция производителей алкоголя и сигарет?
Мы решили выяснить, насколько объемы теневого рынка табака связаны с акцизной политикой и долей курящих в той или иной стране. А заодно – и проиллюстрировать наше место на карте мира по части злоупотреблений (см. графики ниже).
На прошлой неделе Минздравсоцразвития примкнуло к рядам борцов с излишествами и предложило свою концепцию рационального питания, хотя по части ожирения в мировой статистике мы далеки от лидерства. Чего нельзя сказать по поводу курящих и пьющих россиян – тут мы, по данным ВОЗ, на первых местах.
Медицинская норма потребления алкоголя в год — 9 л в эквиваленте 40-градусных напитков. Всего-то по бутылке обычного пива в день в течение года. Эти медики – такие перестраховщики! Президент и чиновники в прошлом году все повторяли, что в России в среднем на человека потребляется 18 л алкоголя. А мне и эта оценка кажется заниженной: по данным Росстата, в 2008 г. на душу населения уже в абсолютном алкоголе было продано 9,8 л – чего уж говорить об объемах в эквиваленте водки?
По данным ОЭСР, самые пьющие в Европе – французы, чехи и ирландцы – употребляют в год в среднем 12 л на человека все в том же 40-градусном эквиваленте. От них на 1–2 л отстают признанные европейские гуляки – британцы и немцы, с которыми мы в Турции обычно сражаемся за лежаки на пляжах. И как-то на отдыхе не выглядят они в большинстве своем как люди, которые пьют в два раза меньше русских. Да и неужто чехи не каждый день пьют пиво?
Но если в Чехии с 1980 г. потребление алкоголя практически не менялось: все те же 12–13 л в год, – то вот немцы, французы, итальянцы, испанцы и португальцы 25 лет назад пили практически так же, как мы сейчас: 15–20 литров 40%-ного алкоголя в год. От них недалеко ушли и австрийцы со швейцарцами. Что же получается? По логике наших приверженцев социальной подоплеки пьянства, жители этих стран просто пили горькую от безысходности, как и мы сейчас? Или это мы сейчас стали жить так, как они там у себя на Западе 25 лет назад?
Наверное, по этой же причине социального неблагополучия там же, на Западе, еще и много курили в середине 1970-х. В ряде стран, которые отражены в статистике ОЭСР, доля ежедневно курящих мужчин была 40–45%, а в Голландии вообще – 66%. С того времени везде в цивилизованном мире статистика потребления алкоголя и табака только падает. У нас Росстат дает статистику не настолько глубоко, но даже в последние 10 лет потребление растет. В 2000 г. среднедушевое потребление в абсолютном алкоголе составляло 8,01 л в год. То есть не были мы никогда трезвенниками, но пили все-таки меньше. А вот производство сигарет и папирос с 2000 г. выросло с 346 млрд штук до 416 млрд шт в 2009 г. (148 млрд было в 1992 г.).
Поговорим о социально ответственном курении?
В BAT (British American Tobacco) любят приводить пример Канады. Там в течение последних десяти лет несколько раз резко повышали акциз, и доля нелегального рынка сейчас составляет 33%. Страна ежегодно теряет на этом около $2 млрд недособранных налогов. Нехороши дела и в Европе: нелегалы занимают более 12% рынка практически во всех западноевропейских странах, в Германии это аж 20%. В Великобритании доля поменьше – 17%, но еще в начале нулевых составляла 21%.
Конечно, везде нелегальные объемы оценивают по-разному. В Канаде контрафакт штампуют индейцы в резервациях, где действуют особые экономические условия, и 33% нелегального рынка насчитали активисты National coalition against contraband tobacco. Они ходили и собирали «бычки» в людных местах, по которым потом и определяли принадлежность к легальным или нелегальным сигаретам. В Западную Европу контрафакт поставляют украинцы, греки, поляки и мы, и там его объемы чаще оценивают таможенники.
Но все-таки если сопоставить хотя бы такие данные, фискальная политика властей и объемы самого рынка нелегальных сигарет не всегда коррелируют. В Германии пачка популярных сигарет, как считает ВОЗ, стоит почти $7, но рынок «нелегалов» – 20%. В Великобритании – почти $8, а рынок подпольных сигарет занимает 17%. То есть, скорее, нелегальной продукции больше там, где есть не только жесткая акцизная политика, но и где путь от контрафактного производства до потребителя короче.
Зато есть куда более устойчивая связь между ценой на сигареты и объемами курения среди населения. В странах, где цена пачки сигарет меньше $2, доля ежедневно курящих среди мужчин – от 40% и выше. В Европе же, где цены выше в разы, – от 30% и ниже. В Канаде, где индейцы так дерзко отнимают доходы у бюджета страны, курят каждый пятый мужчина и каждая шестая женщина. У нас же – каждый второй и каждая пятая.
По разным оценкам, у нас производится 50–60 млрд сигарет с целью контрабанды, это примерно 12–15% всего объема. И тут нельзя не согласиться с логикой табачных компаний: если резко поднять цены на сигареты, то потоки контрабанды могут развернуться внутрь страны. Они снова весьма убедительны. Только при нынешних темпах роста акциза нам до уровня европейских цен еще очень далеко. А курим мы много здесь и сейчас.
ИСТОЧНИК: ДАННЫЕ ЦРУ
