Своим свободу не прощают
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ ПРИЗЫВАЕТ РУССКИХ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ ВЫЙТИ ИЗ БОЛОТА
текст: Андрей Архангельский
Первый рейтинг интеллектуалов на OpenSpace.ru демонстрировал катакомбное и затворническое как непременные условия существования русского ума. Теперь, спустя четыре года, мы наблюдаем, что в России сформировался рынок идей, у каждой своя цена; началась некая торговля. Это и можно назвать тенденцией 2013 года — то, что интеллектуализм вышел из подполья в публичную сферу. Причем он еще и неожиданно совпал с физическим освобождением некоторых участников этого рынка. В результате рейтинг интеллектуалов COLTA.RU теперь существует как бы в двух эпохах: до и после. И многое, сказанное ранее, стало на этой неделе неактуальным — а вот сам рейтинг, напротив, прибавил в актуальности. Еще неделю назад Ходорковский в этом списке существовал в качестве символа, ритуальной фигуры, многие голосовали за него «из-за солидарности», и в отношении Pussy Riot можно было сказать то же самое. И за это в том числе список ругали (а за что его вообще не ругали?..) Но вдруг символы ожили, обрели человеческие черты, и их первые слова были одни и те же — обещание заняться правозащитной деятельностью; то есть деятельностью вполне интеллектуальной. Значит, можно сказать, что участники оправдали авансы общества. Рейтинг не ошибся именно в фундаментальных каких-то вещах.
«Из дворовой шпаны получаются настоящие патриоты» — это была до недавнего времени единственная модель этического взросления в России. Теперь появились и другие модели: например, из девочки-скандала выходит политзэчка, а затем — правозащитница с мировым именем. Российские условия всё убыстряют и сгущают, если они не убивают, то закаляют — не только душу, но и интеллект. Мария Алехина произнесла примерно год назад речь о канцелярском языке, который помогает людям творить зло, цитировала при этом Хайдеггера («язык — дом бытия») прямо в зале суда. И это была речь интеллектуала, разрази меня гром. То, что у нас интеллектуализм до сих пор понимают исключительно как «деятельность в контексте», в университетской аудитории или за книжным столом, — чудовищное заблуждение. Именно пограничная ситуация проверяет интеллектуала на собранность, на верность принципам. Подтверждает его статус.
У нас тут, как всегда, проблемы с терминологией; очевидно, что слово «интеллектуал» означает в разных странах разное. И в списке COLTA.RU изначально заложен конфликт — он сталкивает общественных деятелей с «думателями», мыслителями как таковыми. И очень хорошо, заметим, что есть этот конфликт: он вскрывает проблему более важную, чем терминологическая. Общество, если верить голосованию, требует теперь от интеллектуала быть не только с книжкой, но и с совестью — это как бы новая этика.
Неделю назад Ходорковский в этом списке существовал в качестве символа, ритуальной фигуры, — но вдруг символы ожили.
Рейтинг совпал с трансляцией нелюбимого мною сериала «Оттепель». Нелюбимого потому, что, несмотря на все его достоинства, он внушает одну мысль: что можно жить, «не замечая авторитарного государства», в своей норке или нише, которую, если как следует поискать, всегда можно найти. Что можно жить, не замечая Брежнева, Андропова, Путина или кого-то еще — достаточно соблюдать некие правила игры. Именно в соответствии с этими правилами возник у нас тип интеллектуала, который занимается «чистой наукой», или «чистым искусством», или, страшно сказать, «чистым мышлением», но «не лезет в политику». Тип интеллектуала, который «не замечает» ничего, что творится вокруг «норки», и даже этим гордится. Это сегодня и привело к конфликту между «интеллектуалами» и общественными активистами в рейтинге COLTA.RU. И победа общественных активистов — это хороший знак. На самом деле это отказ общества от иллюзий, от «нишевой модели существования», нежелание строить еще одни уютные «шестидесятые» или романтические «семидесятые». Это голосование за свободу интеллекта, за стирание границ между интеллектом и политикой, интеллектом и обществом. Собственно, нет ничего более радикального и революционного, чем мысль. Интеллект революционен по природе своей, и помещать его в «нишу» значит насильно ограничивать его, лишать жизни. А тут все-таки голосование в пользу жизни, так мне кажется.
Но гораздо интереснее самого голосования реакция на него: «с этим или этой стыдно быть в одном ряду», «кому нужны эти списки», «какие они интеллектуалы» и прочее. Ради того, чтобы еще раз все это услышать, стоило затевать рейтинг. Он сыграл роль психоаналитической кушетки — вскрыв какие-то глубоко подсознательные мотивы. Типичная реакция на рейтинг интеллектуалов — злая ирония, насмешка, попытка карнавального снижения. Такой смех — компенсация травмы, защитная реакция. Сетевой троллинг — из той же серии. Собственно, Екатерина Шульман хорошо объяснила, почему не нужно бояться фейкового голосования и почему оно неизбежно сегодня; но я бы еще уточнил, что подобная реакция происходит от невозможности справиться с некоей родовой травмой патернализма.
Дело в том, что как лучших комбайнеров и животноводов, так и лучших интеллектуалов тут всегда назначала власть — и никто кроме нее. Привычка к этой безальтернативности настолько укоренилась даже среди «своих», что любая попытка учредить собственную иерархию, завести собственные «списочки» — то есть самим стать «государством» — вызывает яростное подсознательное сопротивление даже у референтной группы. Кому-кому, а своим-то мы не прощаем свободы, да. Вот это бесит, с этим вот невозможно смириться — что такие же, как мы, сами себе это позволили, что это никем не санкционировано. Да это же смешно, да это же глупо, да это же ничего не значит. Конечно, не значит — отчего же вы так разволновались?..
Пора выстраивать собственную иерархию — ума и совести — в противовес бессущностной, бессвойственной вертикали.
Почему даже сами интеллектуалы яростно отпихивались от этого списка?.. Помимо какой-то бравады и позерства тут тоже фундаментальная причина, а именно — нежелание русского ума равняться, боязнь сравнения с другими. Русский ум идеально чувствует себя только вне сравнений, в вакууме, в сияющей пустоте. Все эти «особые пути», «русская философия» и «русский смысл» — это попытки оградить себя от сравнений. Боязнь всяких списков и рейтингов — это боязнь конкуренции. Русский ум не легитимизирован за рубежом именно из-за того, что он не участвует в торгах. Мыслитель должен уехать Туда (Гройс, Эпштейн, Кабаков, Ямпольский), чтобы встать вровень. Этот отказ от «рыночных отношений» привел к тому, что интеллект нелегитимен даже в собственной стране. И даже выражение «русский интеллектуал» не прижилось — в отличие от французского или американского.
И когда слышишь, например: «Стыдно быть в одном списке с Просвирниным» — это все та же боязнь конкуренции. Просвирнин — это порождение того же «уникального русского болота», замкнутой среды. Но Просвирнина не нужно бояться — с ним именно нужно конкурировать. И Просвирнин сегодня — это вызов для русского интеллектуала: можно ли противопоставить «хорошему национализму» нечто более современное, универсальное и человечное?..
Эта боязнь конкуренции прикрывается еще одной формулой — что во всех рейтингах «всегда побеждает телевизор», что медийность и публичность побеждают разум. В этом есть доля правды, но нужно понимать, что публичность сегодня — это условие времени. Нужно думать не о том, как плоха «публичность», а о том, что, собственно, у нас сегодня нет публичных философов, публичных интеллектуалов — за редкими исключениями. У русского мыслителя нет навыков коммуникации, полемики, вообще взаимодействия с обществом. Публичность — если рассматривать ее рационально — это инструмент для продвижения идей. Если профессиональные мыслители сами отказываются от коммуникации и публичности — бессмысленно упрекать общество в том, что оно выбирает в качестве кумиров других.
Количество просмотров рейтинга — 232 тысячи человек на момент написания этого текста. Эта цифра почти совпадает с «читательским максимумом» (по версии Александра Морозова, максимум читателей одной статьи в русскоязычном интернете составляет 250 тысяч). Количество проголосовавших — 90 тысяч, и это еще одно символическое совпадение: примерно столько же, как мы помним, проголосовало на выборах в Координационный совет оппозиции. Таким образом, в рейтинге так или иначе приняла участие почти вся «референтная группа» — несмотря на ругань, насмешки и прочее. Собственно, эти люди и есть то, что называется «интеллектуальное сообщество» в России. Единственное, о чем приходится пожалеть, — что эта цифра в России принципиально не увеличивается. Да, пока это внутренняя игра, для своих. Однако эти списки нужны хотя бы для того, чтобы начать выстраивать собственную иерархию — ума и совести — в противовес бессущностной, бессвойственной вертикали. Шкалу ценностей — в противовес отрицательной этике власти. Подсчет и учет интеллектуалов — это не забава, это важнейший инструмент работы с обществом. Все наши голосования и выборы — пока не за кого-то конкретно, а за легитимизацию самих понятий: конкуренции, выборов, независимости, интеллекта. Чтобы прийти к каким-то универсальным ценностям и стандартам. Чтобы выйти из собственного болота. Вот зачем «все эти списки».
