Работа из-под палки. Как выглядит рабство в России
Ольга Павликова
Невольничьи рынки, наложницы, рабы на строительстве и сельском хозяйстве. Почему в России рабовладельческий строй против законов истории вновь стал экономически эффективным? Наша страна впервые за историю попала в доклад «Современная работорговля – 2013» Госдепа США, войдя в группу стран, власти которых игнорируют преступления, связанные с торговлей людьми. К рабству авторы доклада причисляют принудительный труд, сексуальное рабство и насильственное привлечение несовершеннолетних к участию в боевых действиях.
Мужчины по 20 тысяч, молодые девушки от 50 тысяч
Сложно ли стать рабом жителю современной Москвы? Семья москвича Вячеслава Комарова считает, что это может произойти с любым. В День труда, 1 мая, 38-летний Вячеслав вышел из дома в Москве. Он сумел дозвониться родным с рынка в Теплом Стане на юго-западе Москвы и затем окончательно пропал. Нашли его три с половиной недели спустя на кирпичном заводе в Махачкале. Таких случаев в России множество, только говорят об этом чиновники Госдепартамента США, но не российские власти.
Вячеслав Комаров – инвалид второй группы, спасся из рабства буквально чудом. Как рассказала мама пострадавшего Людмила Комарова, ее сын просто пропал однажды утром, как пропадают десятки людей в Москве ежедневно.
Мой сын вышел из дома 1 мая. Он был совершенно трезвый. Какие-то молодые ребята предложили ему выпить холодного пива, а затем он очнулся уже на окраине Москвы на дагестанском рынке в Теплом Стане. Он пришел в себя, позвонил жене и попросил забрать его домой. Ему дали клофилин. Он вновь потерял сознание. После чего его погрузили на автобус и привезли в Дагестан, в Махачкалу. После того как жена не смогла найти Вячеслава на рынке в Теплом Стане, мы обратились к милиционерам и правозащитникам. Найти его удалось только три недели спустя, на кирпичном заводе. Он работал на заводе по 12 часов в день, пока однажды не потерял сознание. Ведь он все это время не принимал лекарств и упал в обморок. Из-за этого ему дали отдохнуть два дня, и какой-то парень, который работал на заводе по своей воле, дал ему свой телефон. Он смог только попросить жену забрать его домой. По этому звонку мы и вычислили, где он находится, и приехали на завод с правозащитниками и сотрудниками правоохранительных органов. Вместе с нашим сыном работали русские ребята со всей России. Но он хотя бы не к извергам попал, его не избивали, кормили перловкой. Он не мог уйти не потому, что охраняли, а потому, что пригрозили: если он попытается сбежать, его вернут на завод местные полицейские. У него же отняли документы. Хотя пока он был в Махачкале, сорвал спину. Там создана целая система. Езжайте на Теплый Стан, там столько автобусов уходит в Чечню и в Дагестан с русскими парнями и девчонками, которых там перепродают за 150 тысяч рублей. Нам еще повезло, что сын не попал в Чечню, оттуда, как нам сказали, правозащитники, мы бы его уже не вытащили.
Одним из тех, кто вытаскивал Вячеслава из дагестанского плена, был лидер движения «Альтернатива» Олег Мельников. Он с группой активистов занимается проблемами траффикинга – так в международной практике называется принуждение к труду.
Таких людей только на Северном Кавказе, по нашей информации, сейчас 600–800 человек. Но для того, чтобы их вытащить, нам нужны деньги на гостиницы, транспорт и так далее. Но у нас нет денег на то, чтобы доехать до ближайшего села. А у нас принцип – по минимуму привлекать сотрудников МВД, так как мы опасаемся возможной утечки. Такие случаи уже были в Москве. Поэтому если мы и привлекаем МВД, то не говорим, куда едем. Всего с сентября прошлого года нам удалось освободить около 70 человек. Мы находили рабов по всей России – и в Москве, и в Московской области, и в Дагестане, и в Оренбурге. Кто-то из них попадал в рабство под действием наркотиков, кто-то приезжал по объявлению о вакансии, но оказывался без денег и документов. Так было с детдомовцем из Нижнего Новгорода. Он не смог устроиться на работу в Москве, и тут ему предложили поработать в Дагестане и 20 тысяч рублей зарплату. Но уже в Махачкале у него отняли документы и заставили работать бесплатно. Поэтому от рабства страдают не только мигранты, но и наши соотечественники. И очень многие пропавшие без вести оказываются в рабстве, и мы находим их в разных городах. На Северном Кавказе уже установлены ценники на людей: 15–20 тысяч рублей за мужчину и 50–70 тысяч рублей за молодую девушку.
В середине мая активисты его движения освободили семерых рабочих с завода в поселке Мекеги Левашинского района в Дагестане, где они обрабатывали камень.
Бакия Касимова и ее сын Бауржан. Фото: Артем Житенев / РИА Новости
Московские рабы
Среди тех, кого освободил Мельников, и Бакия Касимова из Узбекистана. Она оказалась в Москве в 2003 году. Тогда по знакомству ей удалось устроиться в большой продуктовый магазин в московском районе Гольяново. Паспорт у девушки забрали сразу под предлогом оформления регистрации.
Сперва нам рассказывали, что деньги просто задерживают. Потом нам, а нас там было человек двадцать, говорили, что купят квартиру и оформят гражданство. Мы верили и продолжали работать по 22 часа в сутки. Все это время мы спали на полу на губках в подвале и ели просроченные продукты из магазина. А когда мы поняли, что все это вранье, мы уже ничего не могли сделать. Нам не разрешали даже выйти из магазина. Тех, кто пытался выйти на улицу, били фольгой и каталками для теста по рукам, зубам и по лицу. Когда я попыталась сбежать и спряталась в соседнем подъезде, меня вернули и били. Многих из тех, кому все же удалось сбежать, потом возвращали в магазин, где их ждали побои. Если же кто-то из продавцов пробалтывался, ему угрожали убийством. Через пять лет после моего приезда в Москву я родила сына Бауржана, которого тут же забрали владельцы столичного магазина. За все пять лет до освобождения я его видела всего несколько раз. Он был у них в заложниках. И когда мне сломали руку и выбили зубы, я все равно не могла никуда уйти, ведь у них был мой сын в заложниках. Хозяйка магазина, казашка, была уверена, что мы будем ее пожизненными рабами. Она говорила, что милиция с ней заодно. И мы думали, что это так. Ведь сбежавших девушек быстро находили и возвращали ей. Освободиться из плена мне удалось только после того, как ее мама от одной сбежавшей из магазина девушки узнала о том, где я нахожусь, и обратилась к правозащитникам. Мой сын до сих пор отстает в развитии, ходит с трудом и страдает от рахита. Я надеюсь, что хозяйку посадят, так как мой сын и я сильно пострадали от рук этих людей.
Бакия единственная из десятков рабов столичного магазина еще не вернулась на родину, так как надеется лично выступить на процессе в отношении своих бывших хозяев. Она живет в кризисном центре в Подмосковье. Олег Мельников рассказывает, что, пока Бакия находилась в рабстве, ее документы много раз проверяли УВД и ФМС, но каждый раз все сходило с рук хозяйке магазина. «Участковые, по словам освобожденных нами рабов, знали о творящемся в магазине и, может быть, поэтому набирали полные корзины продуктов. Но доказать это мы не можем», – говорит правозащитник.
Самая распространенная категория рабов – мигранты из стран СНГ. Глава комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина рассказывает, что в России в последние годы уже создалась целая система использования рабского труда иностранных рабочих.
Так как количество выданных разрешений на работу меньше необходимого числа мигрантов, нелегальное использование труда стало необходимостью. И к нам каждый день приходят люди, которым не выплатили зарплату, у которых отняли документы; приходят люди, против которых сфабрикованы обвинения в преступлениях, которых они не совершали. И все это знают. Многих из современных рабов даже не нужно охранять, – когда у них нет ни денег, ни документов, им просто некуда уходить. Хотя мы сталкивались и с женщинами, которых приглашали работать в кафе, а они оказывались в публичном доме. И нам удавалось их найти, только когда они обратились к нам.
Строитель Димшот Шамханов приехал в Россию в 2007 году из Узбекистана. Четыре года он работал на российских стройках, пока его и еще целую бригаду из восьмидесяти человек не пригласили в подмосковную Каширу строить дом. Работу строителям-узбекам предложили посредники из Воронежа.
Сначала нам еще платили зарплату по 23–24 тысячи рублей в месяц, а потом забрали документы для оформления регистрации и перестали платить деньги. Нам говорили, что у хозяина какие-то проблемы с деньгами. Когда четыре месяца мы проработали бесплатно и хотели уехать в другую фирму, нам отказались отдавать документы. При этом, когда мы просили вернуть нам хотя бы паспорта, нас спрашивали, кто мы такие, и грозили покалечить. Теперь мы восстанавливаем документы через посольство вместе с правозащитниками как утерянные, а вот деньги за четыре месяца рабского труда мне уже никто, скорее всего, не вернет. Многие из тех, кто со мной тогда работал, вернулись на родину. А я вот нашел работу в Рязанской области. Вроде пока платят.
Наложницы за тысячу долларов
Есть и еще один тип рабства в России – сексуальное, когда девушки вместо работы в модельном агентстве или в кафе оказываются в борделе. Эта отрасль явно хорошо развита в нашей стране, но она и самая закрытая. Корреспондент Slon в течение недели обзванивал десятки правозащитных организаций, готовых помочь женщинам, оказавшимся в кризисной ситуации. Но, как оказалось, большинство из них специализируются лишь на помощи тем, кого избивали в семье или кто остался с ребенком на руках без средств к существованию. Как объясняли правозащитники, выходить на оживленные трассы ночью и предлагать свою помощь девушкам они не решались, боясь связываться с криминальным бизнесом. Единственная НКО, занимающаяся проблемами женского траффикинга, международная коалиция «Ангел» закрылась в России в 2009 году.
Но в России масштабы сексуального рабства оценивать сложно. Хотя в СМИ появляются изредка сообщения. Вот в городе Амурске Хабаровского края вынесен приговор местной жительнице Ольге Павлюк, которая вербовала девушек для легальной работы за границей, на самом деле те попадали в сексуальное рабство. По данным полиции, с 2006 по 2009 год преступница «продала» в рабство семерых девушек в возрасте от 18 до 23 лет. Полиция отмечает, что за каждую проданную девушку вербовщица получала около тысячи долларов. Преступницу осудили на три года с отсрочкой отбывания наказания до 2019 года. В другом сообщении говорится, что преступная группировка организовала ряд притонов для занятия проституцией в разных регионах России. МВД в рамках спецоперации удалось освободить более 30 женщин, которых заставляли заниматься проституцией в Москве, Саранске, Нижнем Новгороде, Пензе, Воронеже, Ростове-на-Дону, Краснодаре и в Сочи. Все они были похищены в Москве.
Координатор направления по борьбе с торговлей людьми женской еврейской организации «Кешер» Татьяна Молодцева рассказывает, что также знает много примеров, когда российские женщины оказывались в рабстве, даже не выезжая за рубеж.
Я знаю много примеров, когда в российские отдаленные деревни приезжают агитаторы, рассказывающие, что их дочери будут работать в городе, жить в общежитии и получать какую-то зарплату. Матери соглашаются, а потом не могут найти своих дочерей. Такая история произошла, например, в Ивановской области. Сейчас мы помогаем восстановить документы женщине, которая хотела найти работу по объявлению в газете, а оказалась в сексуальном рабстве. И такие случаи сплошь и рядом.
Жертвы сексуального рабства не идут на контакт с журналистами, стараются после освобождения или побега сменить все контактные телефоны и вернуться на родину, где об их прошлом мало кто знает. Они боятся, что, сказав свои координаты, их вновь вернут в бордель. Лидер движения «Альтернатива» Олег Мельников рассказывает, что освободить этих девушек очень дорого, ведь с ними нужно встретиться несколько раз.
Это очень дорого – раскрыть такое преступление, тем более что мы не сталкивались с какой-то поддержкой со стороны правоохранительных органов. Кроме того, у нас нет никаких грантов и спонсоров. Мы существуем буквально на 40 тысяч в месяц. Это, как правило, наши собственные деньги, пожертвования родственников и какие-то пожертвования из интернета. Мы фактически работаем на голом энтузиазме. Сейчас, например, мы ведем переписку с одним из возможных сутенеров от лица девушки и надеемся схватить его за руку и опубликовать его фотографию. Но мы даже не надеемся на возбуждение дела. У нас очень тяжело возбуждаются любые уголовные дела, так как нужны потерпевшие. Но многие после освобождения стараются уехать домой, не дожидаясь следственных действий и суда. А девушки, освобожденные из сексуального рабства, вообще отказываются писать какие-либо заявления.
Фото: EPA / ИТАР-ТАСС
Кто хозяин у рабов?
По оценкам из доклада Госдепа, только в Москве и в Московской области не менее 130 тысяч человек работают бесплатно, без документов, живут в нечеловеческих условиях и насильственно вовлекаются в занятие попрошайничеством.
Откуда ему знать? Похоже, реальную картину с рабством в России никто не знает. В статистике судебного департамента при Верховном суде, где указывается, по каким статьям Уголовного кодекса осудили большинство обвиненных, статьи «торговля людьми», «похищение человека» и «незаконное лишение свободы» вообще не упоминаются. Вероятно, из-за мизерного числа осужденных.
Это в США о рабстве написано на первой странице Госдепа, и этой проблемой занимаются десятки НКО, в которых работают десятки человек, а в России, похоже, этой проблемой если и занимаются, то хаотично. Так, на сайте МВД о раскрытии преступлений, связанных с рабством, упоминается не чаще трех раз в год. Чиновники в России траффикингом всерьез не занимаются, зато крышуют активно.
«Крышевать» – это из криминального сленга, можно ведь сказать иначе: не давать своих в обиду. Официальный представитель МИД России Александр Лукашевич вступился за честь страны, ведь это не мы главные торговцы рабами, а авторы доклада. Ну а если так, то и разговаривать тут не о чем.
Американское внешнеполитическое ведомство, уделяющее такое пристальное внимание ситуации с торговлей людьми за пределами США, не отличается такой же скрупулезностью при анализе положения дел «у себя дома». Ведь именно США были и остаются крупнейшим в мире «импортером» живого товара: по оценкам правозащитников, из 12 млн находящихся на территории США нелегальных мигрантов ежегодно от 100 до 500 тысяч человек становятся жертвами траффикинга в целях трудовой эксплуатации.
В докладе замалчиваются факты поставки секс-рабынь в районы постоянной дислокации американских вооруженных сил за границей. Не говорится и о случаях торговли детьми в США: по данным НПО «Проект Поларис», каждый год 100 тысяч детей вовлекаются в американскую секс-индустрию. Осталось незамеченным распространение сексуальной и трудовой эксплуатации сирот, бывших воспитанников приемных семей и усыновленных, которые по достижении совершеннолетия оказываются на улице и зачастую попадают в сети торговцев людьми.
Флегматичная реакция российских властей на случаи рабства вызвана неприятным ощущением, что несет в себе это слово. Уж очень негативно характеризует современное состояние России, проще сделать вид, что работорговли в стране нет, говорит правозащитник Олег Мельников.
Но, как мне кажется, у нас в России просто нет политической воли, чтобы признать, что в нашей стране существует рабство. И некоторые следователи мне прямо говорили, что никогда не возбудят дела по статье «рабство». И следователи просят использовать формулировку при возбуждении уголовных дел «незаконное удержание двух и более лиц», а не «рабство».
