«Дорогой, ты уже отправил на принтер мою норковую шубу?»
Николай Дзись-Войнаровский
– Дорогой, ты уже отправил на принтер мою норковую шубу? Нам через 5 минут идти на корпоратив, а мне все еще нечего надеть.
– Дорогая, подожди одну секунду – принтер сейчас допечатает мою запасную печень и сразу же примется за шубу.
Прочитав доклад журнала The Economist «Производство и инновации», понимаешь, что такие диалоги уже не за горами. Вот и в России в пятницу, 20 апреля РВК и МИСиС открыли первый в нашей стране Fab Lab – одно из подразделений мировой сети быстрого прототипирования с помощью 3D-принтеров. Эти приборы, которые когда-нибудь смогут «распечатать» из различных материалов «практические все, что угодно», важные, но не единственные инновации, которые вызвали Третью промышленную революцию – именно так The Economist называет то, что сейчас происходит в сфере изготовления вещей. Первая началась в Британии в XVIII веке механизацией производства, вторая – в США в XX веке и связана с внедрением конвейера.
Вот основные вехи Третьей промышленной:
Повсеместное внедрение 3D-принтеров. Пока еще они не могут напечатать автомобиль или iPhone, но уже могут печатать некоторые части авто и чехлы для телефона. До момента, когда на распечатку можно будет скинуть файл с авиадвигателем, пройдет еще много времени, но вот изготовление обуви или ювелирного украшения – это реально. Опытные образцы 3D-принтеров уже пытаются печатать человеческие почки из отдельных искусственно выращенных живых клеток. Другие – печатают кексы. Эксперты, опрошенные The Economist, ожидают, что принтер для изготовления шоколадок станет хитом.
Новые технологии промышленной сборки. Например, Volkswagen внедряет Modularer Querbaukasten (MQB) – стандартизация параметров разных моделей авто, например, точек крепления двигателя, позволит на одном и том же конвейере изготавливать весь модельный ряд.
Перевод значительной части производственного процесса в виртуальный мир. Уже сейчас все проектируется на компьютерах. Можно провести и испытания спроектированной виртуальной модели устройства – виртуально продуть самолет в аэродинамической трубе, виртуально проверить проходимость вездехода на 3D-модели ландшафта и т.д. Нынешние «цифровые прототипы» настолько хороши, что по ним можно тренировать обслуживающий персонал или создавать буклеты и рекламные ролики до того, как по цифровой модели будет создано реальное устройство.
Многие товары будут продаваться как услуги. Например, вместо продажи авто с 10-летней гарантией вам будут сдавать за фиксированную помесячную плату, покрывающую топливо, техобслуживание и износ.
Установки для индивидуализированного изготовления лекарств. Вместо огромных заводов, штампующих одни и те же таблетки для всех жителей планеты, появятся минизаводы, выпускающие лекарства с учетом особенностей местных жителей, а, возможно, и конкретного человека. В опытных образцах таких установок количество стадий в процессе изготовления лекарства снижено с 22 до 13, а время изготовления – с 300 до 40 часов.
Новые материалы. Ну про то, что свойства частиц сильно меняются, когда они имеют наноразмеры, уже все наслышаны. The Economist также рассказывает о генномодифицированных вирусах, которые, например, превращают нефть и другие вещества в пластик и даже в батарейки без использования заводов, без отходов, напрямую – залил нефть в кастрюльку, добавил несколько вирусов, и через какое-то время у тебя в чистой кастрюльке лежит готовая пластиковая деталь.
Краудсорсинг. Легкий доступ к 3D-принтерам приведет к революции в производстве. Можно будет проводить голосование на сайте о том, какая вещь нужна покупателям, прямо в магазине печатать ее на принтере, выслушав отзыв первого покупателя, уже во вторую изготовленную вещь внести улучшения. Больше не надо заказывать на фабрике крупные партии товара, рискуя тем, что из-за мелкой недоработки конструкции всю партию никто не купит.
Как обеспечить легкий доступ к 3D-принтерам, если они пока очень дорогие? Уже создаются сообщества владельцев таких устройств и центры коллективного доступа, где принтер можно не покупать, а арендовать или заказать изготовление конкретной детали. Пример – упомянутый в начале статьи Fab Lab.
The Economist почему-то почти не пишет об инновации, которую нельзя не упомянуть, – применение политики открытого кода (open source) не только к программному обеспечению, но и к изготовлению вещей. Уже есть проекты «открытого космического спутника» и «открытого автомобиля».
Так же, как россияне стесняются нефтяной зависимости своей экономики, так американцы испытывают неловкость от того, что все промышленное производство ушло в Китай. Третья промышленная революция, надеется The Economist, вернет производство обратно в развитые страны. Как минимум потому, что дорогие принтеры будут не по карману азиатам.
