7 могильников сибирской язвы и другие проблемы «Большой Москвы»
Даниил Александров
В Общественной палате прошли слушания по проекту «Большой Москвы». Мероприятие получило скандальную огласку из-за ссоры между ОП и «Коммерсантом». Первый замсекретаря Палаты Михаил Островский, недовольный тем, как газета осветила слушания, грозится подать в суд. А самым содержательным моментом на заседании, наверное, стало выступление заместителя директора Института географии РАН Аркадия Тишкова. Он входит в коллектив, собранный архитектурным бюро «Остоженка» для участия в международном конкурсе по разработке «Концепции развития московской агломерации». Всего из 67 групп, подавших заявки на конкурс, победили 10: шесть иностранных и четыре отечественных.
В презентации Тишкова названы 9 конкретных позиций, по которым у будущих проектировщиков и «Большой Москвы» могут возникнуть серьезные проблемы. Мы попросили автора их прокомментировать:
1. «Изменение климата. К 2030–2050 годам году средняя годовая температура в Московской области, по разным прогнозам климатологов, может повыситься на 1–2°C. Изменится количество осадков, частота опасных природных явлений. По сути, Московская агломерация окажется в другой природной зоне, в ином климатическом поясе. Соответственно, проектировать надо для будущих природных условий, более соответствующих климату лесостепи. А в лесостепи нельзя жить так, как тайге. Это необходимо учесть при разработке Концепции. Отчасти об этом же говорит и действующее постановление Правительства Москвы «Об организации работ по переходу городского хозяйства Москвы на энергоэффективные технологии в условиях климатических изменений» от 20 апреля 2010 года.
2. Дефицит пространства. Дефицит земли, подходящей для реализации планов развития московской агломерации, в Московской области намечается уже сейчас. Когда дело дойдет до «Большой Москвы», проблема встанет гораздо острее. Где размещать новые центры расселения: промышленные, образовательные, медицинские, правительственных и деловых офисов? Где строить дома для переселенцев из «старой» Москвы? На каких землях создавать новую транспортную инфраструктуру? Для каждого человека, который переселится на «новые территории», нужно предусмотреть не только жилую площадь, но и учитывать его «экологический след»: территорию, которая нужна для обеспечения всех без исключения его потребностей в материальных благах, жилье, питании, услугах, транспорте и отдыхе. В США, например, экологический след – 8 га на человека. Если на одного москвича предусмотреть хотя бы 1–2 га, значит, для «переселенцев» нам понадобится если не миллион, то сотни тысяч гектаров. Столько в Подмосковье просто нет. Нет еще и потому, что, как только инсайдерская информация о планах расширении Москвы просочилась в СМИ, процесс перевода сельскохозяйственных земель в промышленные и в земли поселений, по-видимому, активизировался. Об этом свидетельствует, например, появление на этих землях в последнее полугодие заборов и новых строений. К сожалению, у разработчиков Концепции нет сведений о статусе земель «новой Москвы», их собственниках и арендаторах. Известно, что леса по большей части федеральные. Сельскохозяйственные земли, многие из которых не обрабатываются, – тоже в руках собственников. А поскольку информация о них закрыта, невозможно производить расчеты. Чтобы планировать что-то, нужно для начала хотя бы полностью раскрыть информацию о статусе земель, на которых будет стоять «Большая Москва».
3. «Зеленый каркас», охраняемые природные территории. На «новых территориях» около 50 000 га занимают леса, которые нельзя застраивать, резать на транспортные магистрали, коммуникации. Сохранились здесь и остатки Лесопаркового защитного пояса Москвы. Только в Подольском и Наро-Фоминском районах насчитывается 9 заказников и памятников природы. Разработчики проекта развития Московской агломерации планируют создание еще 3–4 национальных парков.
4. Места обитания редких видов растений и животных. В «Красных книгах» Московской области и Москвы – сотни редких видов растений, насекомых, зверей, птиц. Чтобы не уничтожить их, нужно очень аккуратно осваивать новые территории, выделять на них новые охраняемые территории для сохранения мест обитания исчезающих растений и животных. На «новых территориях» после принятия постановления об их присоединении к Москве будут действовать положения «Красной книги» Москвы.
5. Медико-географические и санитарно-гигиенические условия. Речь идет о свалках, полигонах бытовых отходов, природно-очаговых болезнях, участках, подверженных химическому, радиоактивному и шумовому загрязнению. На территории будущей «Большой Москвы» оказываются сразу несколько старых и действующих полигонов твердых бытовых отходов, в том числе крупнейший в Европе Саларьевский полигон ТБО, много санкционированных и несанкционированных свалок. Там же расположены 7 могильников сибирской язвы, действующий полигон «Щербинка» со спецучастком для радиационных отходов, а также несколько участков, загрязненных радионуклидами. Рекультивация одного гектара полигона ТБО с отходами высокой степени опасности с учетом их детоксикации может составлять до $70 000–100 000, а в некоторых случаях – еще больше. Для переноса действующих свалок придется строить отдельный полигон, который тоже надо где-то разместить. Также не стоит забывать, что на новых территориях находятся два аэропорта: «Внуково» и «Остафьево». Они тоже накладывают экологические ограничения – по шуму. Строить поблизости от них нельзя. Хотя есть и исключения – Сколково.
6. Геоморфологические опасности и инженерно-геологические проблемы (карст, эрозия и оползни). Карстовые провалы происходят там, где известняк растворяется, образуя полости и трещины. В эти полости поступают грунтовые и поверхностные воды, из-за чего образуются воронки и опускания грунта, земля становится нестабильной. Новые территории «Большой Москвы» изобилуют долинами рек, оврагами, нарушенными эрозией склонами, зонами повышенного риска, о чем необходимо помнить при планировании и реализации столь масштабного проекта.
7. Дефицит источников питьевой воды, в том числе артезианской. В последние годы водоносные подземные слои в московском регионе опустились на десять и более метров. В некоторых районах просто не хватит воды, тем более чтобы напоить целый город «переселенцев». Адекватных потребностям «Большой Москвы» поверхностных источников в этих районах тоже нет, а водохранилища вокруг Москвы уже едва справляются с обеспечением столицы питьевой водой. Ее дополнительным источником, теоретически, может стать Ока и располагающиеся под ней запасы грунтовых вод, но это очень дорогой проект. Оку неоднократно рассматривали как дополнительный источник воды для Москвы, но каждый раз отказывались из-за дороговизны.
8. Дефицит трудовых ресурсов. Да, в области нет недостатка в населении, около 25% – это жители села. Но они не безработные: в целом в Московском регионе уровень безработицы минимальный – всего 0,5% от экономически активного населения. Значит, придется привлекать мигрантов. То есть, «Большая Москва» станет действовать как пылесос, собирающий население с соседних территорий (это и так уже происходит в Москве сейчас). Придется привлекать мигрантов из-за рубежа. Все вместе это отчасти сделает бессмысленным сам мегапроект, ориентированный на разгрузку старой Москвы. Вместо того чтобы дать людям больше пространства, мы сосредоточим новых людей на новой территории. А для них нужно жилье, транспорт, услуги, питание и прочее. Опять пробки, опять теснота.
9. Трудности интеграции пространственных данных и электронных сервисов для обеспечения взаимодействия источников данных (государственная власть и органы самоуправления, налоговые органы, кадастровый учет). Границы и сведения о состоянии многих географических объектов, объектов недвижимости, земельных владений в GPS/GLONASS-оценках не согласуются в разных базах данных и на картах. Проблема уже решается: Институт географии РАН как раз разработал новые стандарты работы с такими материалами и апробировал их в муниципальных образованиях Пушкино, Наро-Фоминск и других. На новых территориях такая проблема сохраняется и никак не решается. А именно от ее решения зависит, как проводить территориальное планирование, стратегию землепользования».
Не подвергая сомнению саму по себе необходимость роста московской агломерации, Аркадий Тишков при этом считает, что директивно решить проблему расширения границ города, направляя его против естественно формирующихся векторов, нельзя. Для этого существуют модели, одна из которых и ляжет в основу разрабатываемой Концепции:
«Это может быть и «модель эвакуации». Раз есть угроза для развития города (теснота, пробки, дефицит пространства для развития), то надо эвакуировать наиболее ценные и экономически значимые составляющие столицы: федеральные и региональные власти, управление, промышленные объекты, часть населения, учреждения образования, науки и культуры. Как это делалось во время войны – на восток, за Урал, – объясняет он. – Если все-таки решение о присоединении новых территорий состоится, то процесс их освоения должен протекать естественно и постепенно. Синхронно законодательно определить две сетевых инфраструктуры: транспортную, экологическую и расселенческую. В последней определить положение отдельных кластеров: правительственных учреждений, кампусов университетов, медицинских центров, которым сам бог велел находиться на природе, научных городков. В совокупности это и даст нужный результат. Правда, будет это не скоро».
