Павлик Морозов, Александр Матросов и Мата Хари: три сценария борьбы с коррупцией
Елена Панфилова
Виктор Зубков. Фото: ИТАР-ТАСС/ Валерий Шарифулин
В стране продолжается борьба с коррупцией. По инициативе президента вице-премьер Виктор Зубков должен в ближайшее время сформировать и возглавить межведомственную группу по борьбе с финансовыми преступлениями, такими, как вывод коррупционных денег, отмывание и уход от налогов. Лично у меня ощущение, что в ближайшее время все же придется вносить изменения в организацию работы по контролю за движением финансовых потоков и по борьбе с коррупцией, возникло еще в начале декабря.
В конце года принято подводить итоги и делать прогнозы на следующий год. Именно тогда у меня сформировалось очень четкое ощущение, что в наступившем 2012 году что-то может действительно серьезно измениться, и нашим властям придется срочно что-то придумывать. Мне представлялось три возможных сценария развития событий.
Первый, назовем его условно «Павлик Морозов», предполагает, что кто-то из тех, кто уже под подозрением или следствием, вдруг начнет говорить. Например, бывший заместитель прокурора Московской области Александр Игнатенко, который был задержан 1 января в Польше, в конце концов, предстанет перед следствием и судом. Если вдруг на суде он начнет рассказывать все, что он знает, то система начнет рушиться, как карточный домик.
Второй вариант («Александр Матросов») подразумевает такое нарастание общественной давления и давления обстоятельств, которое подтолкнет кого-то из высших эшелонов власти к тому, чтобы решить, что вот он, тот самый момент, вот именно сейчас я могу стать героем, стать тем самым лидером реформ, который начнет расследования и тд.
Третий вариант («Мата Хари») является своего рода квинтэссенцией первых двух, но, к сожалению, реализуется за рубежами нашей страны. Может случиться так, что в тех странах, где хранятся коррупционные деньги или где куплена недвижимость, это вдруг по каким-то причинам будет обнаружено тамошними правоохранителями, опубликовано и подтверждено в правовом поле. И тогда системе точно придется кого-то сдавать, и если он (она) начнет говорить, карточный домик опять начнет шататься, и процесс уже будет невозможно остановить.
Вот такие три разных сценария, которые могут подтолкнуть не просто профилактику коррупции, а непосредственно борьбу с ней и с конкретными коррупционерами во власти. У всех этих сценариев есть общая черта, которая их объединяет: они все построены вокруг раскрытия информации о результатах незаконного обогащения, о коррупционных средствах, выведенных, отмытых или легализованных, то есть в той или иной форме задействованных в движении нелегальных финансовых потоков.
Создание спецгруппы под руководством Зубкова является знаком того, что во власти сообразили, что что-то назревает, и решили, наконец, обратить внимание на эти бесконечные реки и потоки незаконных средств, выводимых за рубеж и там легализуемых. Виктор Зубков, который в свое время стоял у истоков создания структуры, которая сейчас называется Росфинмониторинг, собаку съел на контроле именно за отмыванием средств. Он знает, как это делать, умеет это организовать и понимает логику того, что скрывается за технологическим процессом. Осталось только, чтобы он захотел это делать по-настоящему, а не для галочки.
Я не уверена, что мы сейчас точно знаем, для чего создается спецгруппа Зубкова: для того, чтобы, наконец, появилась полная прозрачность для общества, или для того, чтобы власти сами поняли, куда и как идут деньги. В любом случае, самым уязвимым местом всевозможных финансовых и экономических преступлений, совершаемых должностными лицами, является отмывание и легализация результатов этой деятельности. Власть, наконец, тоже начала это понимать и потому создает соответствующую структуру. И крайне важно в этой ситуации, чтобы это осознавало общество и очень внимательно следило за всеми подвижками в данной сфере.
