Наталья Бокарева
Перед мировой экономикой замаячила тень 1930-х годов
Случится ли вновь Великая депрессия? Мир, казалось бы, уже стоит на ее пороге, но можно полагать, что опыт прошлых лет не позволит разразиться глобальным катаклизмам
Фото: AP
Ждет ли мир повторение 1930-х? — задается вопросом обозреватель The Financial Times Гидеон Рахман. Европу терзают дурные предчувствия. Выступая в Берлине, польский министр иностранных дел Радослав Сикорский предупредил: «Мы стоим на краю пропасти». Президент Франции Николя Саркози недавно выступил с предостережением: «Если взорвется евро, взорвется Европа. Это гарантия мира на континенте, знавшем страшные войны».
Европейские политики нередко прибегали к разговорам об опасности войны, чтобы добиться поддержки идеи единой Европы. В нормальные периоды мало кто из европейцев воспринимает эти разговоры всерьез, пишет Рахман. Для тех, кто вырос в мирной процветающей Западной Европе, они звучат неправдоподобно. Действительно, послевоенные поколения привыкли к улучшениям. Нацизм был побежден, диктатуры пали в Испании, Португалии и Греции, Советская империя тоже рухнула, в Южной Африке покончили с апартеидом, напоминает Рахман.
«Мир и благополучие стали нормой для моего поколения на Западе». Но так было не везде. «Во время культурной революции мы часто видели, как людей забивали до смерти, так что к этому в определенной мере становишься невосприимчив», — писал в своей книге китайский ученый Янь Сюэтун. Рахман вспоминает, как его потрясла эта фраза.
«И все же за последние 30 лет надежда на мир, процветание и разумный уровень комфорта появилась и за пределами привилегированного Запада, — пишет Рахман. — Китай времен культурной революции уступил становлению Китая сегодняшнего с торговыми центрами и фабриками. Индия, какой она была при жизни матери Терезы, превращается в сегодняшнюю Индию — страну IT-революции».
Складывающийся средний класс в Азии и Восточной Европе усваивает блага и ценности капитализма. Всеобщий мир, который во времена холодной войны зависел от ядерных вооружений, теперь, как пишет Рахман, поддерживает международная торговля и совместное строительство общества потребления.
До наступления глобального экономического кризиса слова из песни предвыборной кампании бывшего британского премьера Тони Блэра в 1997 году о том, что «дальше может быть только лучше», казалось, вполне выражают дух времени. С тех пор как рухнул банк Lehman Brothers в 2008 году, стало ясно, что может становиться и хуже. Вопрос в том — насколько.
Риск серьезного экономического кризиса в Европе очень высок, пишет Рахман. Он ссылается на угрозы дефолтов по госдолгам, краха единой европейской валюты и перспективу массовой паники, глубоких спадов, безработицы и крушения банков: «Это действительно будет похоже на современную версию Великой депрессии».
Поскольку ЕС в целом представляет собой крупнейшую экономику мира, экономический хаос неизбежно будет иметь глобальные последствия для торговли и финансовой системы.
Уроки 1930-х говорят о том, что глобальная депрессия ослабляет демократии, ведет к росту радикальных новых политических сил и вместе с этим усиливает угрозу международного конфликта. Современная версия 1930-х принесет с собой становление во власти новых националистских политических сил на фоне экономического хаоса и распада ЕС. Напряженность будет нарастать и вне Европы, поскольку экономическая ситуация ухудшилась. И в Китае, и в США, экономический кризис будет приводить к росту влияния националистских и протекционистских сил.
Эти сценарии вполне правдоподобны. Но несмотря на все параллели, Рахман не верит в возвращение в 1930-ые, и называет три причины, по которым его не должно быть.
Во-первых, само по себе понимание, в чем заключались ошибки 80 лет назад, поможет политикам избежать прежних заблуждений.
Во-вторых, вполне реальный довод, что 66 лет мира между ведущими державами с 1945 года на самом деле говорят о прогрессе цивилизации, а не являются лишь счастливым циклом мировой истории. В своей недавно вышедшей книге «The Better Angels of Our Nature» («Лучшее в нас») Стивен Пинкер из Гарвардского университета утверждает, что человечество постоянно становится менее воинственным и что «сегодня мы, возможно, живем в самую мирную эпоху человеческой истории».
И наконец, развитые страны сейчас находятся на более высоком уровне финансового благополучия, чем в 1930-ые годы. В случае экономического спада люди по-прежнему могут потерять свои сбережения, рабочие места и жилье, но вряд ли действительно будут поставлены на крайнюю грань нищеты, утверждает Рахман и делает вывод, что поэтому они менее склонны к политической радикализации. Экономика Латвии в 2009 году сократилась на 18%, но на недавних выборах победителями стали две центристские партии. В Испании безработица уже превышает 22%, а среди молодежи и вовсе 45%. Но на выборах в ноябре победу одержали умеренные правоцентристы.
«Таким образом, хотя угроза жесткого экономического кризиса является очень реальной, я не думаю, что мы рискуем вновь скатиться в войну. Но возможно, это лишь проблема воображения человека, которому повезло вырасти в период беспрецедентного мира и благополучия», — заключает обозреватель The Financial Times.
