Добрый вечер, Юлия Латынина, «Код доступа» как всегда в это время по субботам. И с итогами, конечно, на этот раз не недели, а года.
Смешно, собственно, подводить итоги о правлении Медведева. Все-таки, будем надеяться, что подводим отчасти итоги 12 лет правления Путина. За время правления Путина из 140-миллионной России уехало где-то 2 миллиона человек. Нам не говорят точную цифру, но, похоже, порядок примерно этот. Напомню, что в любой стране активными, креативными считаются 4% населения. Пастер в свое время сказал «Уберите 100 человек из истории Франции и истории Франции не будет». Кстати, вот если сравнить Норвегию и Канаду, это тоже 2 сырьевые страны и страны с не очень хорошим климатом, они имеют постоянный приток иммигрантов.
Кроме, собственно, эмигрантов есть еще путинские чиновники и друзья. Вот, Россия обвиняет США в нарушении прав человека, но почему-то путинские чиновники покупают себе квартиры на Манхеттене, а гражданин Финляндии Тимченко живет в Женеве. То есть удивительное зрелище: Пушковы и Якеменки рвут глотки о том, как проклятый Запад злоумышляет против великого Путина, при этом хозяева Пушковых и Якеменок детей высылают учиться в Англию, виллы покупают в Ницце, деньги держат в Швейцарии. Ну, вот, не покупают они почему-то недвижимость в замечательной Северной Корее, не посылают детей учиться в не менее замечательную Сирию.
За время правления Путина члены кооператива Озеро стали миллиардерами. Вообще-то я не могу назвать ни одного человека, который за эти 12 лет из никого стал бы миллиардером и который не был бы при этом знакомым Путина. То есть обратите внимание, это поразительная вещь: то есть все хорошие знакомые Путина стали миллиардерами, а, вот, никто из незнакомых Путина миллиардером, насколько я знаю, не стал.
А министры Путина в большинстве своем тоже не бедные люди. У нас вот есть бывший министр связи Леонид Рейман, против которого за границей ведется расследование. Кстати, когда Рейман курировал связь, процветали и оказывали услуги министерству одни фирмы. Когда ее стал курировать Игорь Шувалов, стала процветать фирма под названием Инвижн, а оффшорная фирма, которая принадлежала некоторое время и тому же Шувалову, предоставила Алишеру Усманову 50 миллионов долларов на покупку акций Корес Груп. Меньше чем через год Усманов вернул этой фирме 100 миллионов долларов. Видимо, никак не мог взять в другом месте.
Госпожа Голикова, министр здравоохранения, она патронирует у нас фирме Фармстандарт, которая в числе прочего производит противокашлевые препараты терпинкод и коделак. Продажи препаратов растут по экспоненте. Не то, чтобы россияне стали больше кашлять, просто терпинкод и коделак являются дешевым сырьем для производства самого страшного в мире наркотика – дезоморфина. Страну пожирает дезоморфиновая эпидемия, а компания Фармстандарт извлекает сверхприбыли из продажи, внимание, сырья для наркотика. И полагаю, что прибыли Фармстандарта от продаж терпинкода и коделака превышают прибыли любого самого большого оптового торговца героином.
Собственно, госпроект по модернизации у нас начался с того, что куратор Сколково господин Вексельберг купил у венгерского правительства здание за 21 миллион долларов и тут же продал его государству за 116. За время правления Путина страна получила где-то 1,5 триллиона нефтедолларов, не построила ни одной дороги, отвечающей, собственно, понятию автобана. Есть у нас замечательная федеральная трасса «Лена», которая является единственной дорогой, соединяющей Россию с территорией, которая, как мы любим хвастаться, по своему размеру больше Англии, Франции, Германии, Голландии и чего-то там еще вместе взятых. Федеральная трасса «Лена» местами представляет из себя болото. Вот, есть понятие «непроходимый путь», а федеральная трасса «Лена» – это другое понятие, это «непроходимая дорога».
Она устроена точно так же, как были устроены дороги в XVII веке. От Москвы до Владивостока нет сплошной асфальтированной дороги, зато у правителя страны есть 26 дворцов минимум.
А, кстати, столь фантастической особенности тратить нефтедоллары на дворцы, а не на дороги, не демонстрирует давно ни один из арабских режимов. Чтобы найти исторические параллели, надо, все-таки, довольно далеко отступить. Ну, например, саудовский король Абдулла тратил все свалившееся на него нефтяное богатство исключительно на дворцы, а не на дороги. А когда американские советники стали пугать его, что вот сейчас придут коммунисты и всех съедят, то король Абдулла тут же принял меры. Он, во-первых, очень почитал протоколы сионских мудрецов, которые он всем рекомендовал, и поощрял религиозных изуверов.
Для сравнения. Китай все эти годы строил по 5-6 тысяч километров автобанов ежегодно, и теперь обладает второй по величине дорожной сетью в мире после США.
За время правления Путина экономика страны окончательно превратилась в экономику, которую Белковский удачно назвал экономикой РОЗ – распил, откат, занос. У нас... Вы знаете, вообще в каждом мире есть слова, характеризующие деловую активность, характерную именно для этого типа. Например, ну, скажем, слово «капитал» появилось только тогда, когда появилось понятие капитала. А, вот, большинство банковских слов у нас сейчас имеет отношение к английскому языку. Вот, в Китае есть такое замечательное слово как «гуанси». Оно слабо переводится как связи, но это так функционирует китайская экономика.
У нас тоже есть свои своеобразные словечки, причем, распил, откат, занос – это уже старые словечки, хотя и непереводимые совершенно на другие языки. А, вот, насколько я понимаю, раньше при Богданчикове в Роснефти это дело называлось «домашнее задание». Теперь это называется «сценарные условия». «Вы не соответствуете сценарным условиям», ну, типа, не дали взятку.
За время правления Путина правоохранительные органы страны разложились полностью. Все помнят опрос, при котором выяснилось, что милиции (еще милиции тогда) доверяло менее 1% населения. Ну, собственно, это меньше, чем в стране полицейских и их родственников. 2/3 россиян их боится (другой опрос). Помните приморских партизан? Так их действия поддержал 71% позвонивших на «Эхе Москвы», хотя, ну, собственно, ну, это уже перебор, да? Ребята стреляли в ментов просто так. При этом еще кричали «Аллаху Акбар» в Приморье.
За время правления Путина в стране вошли в обычай массовые избиения и зачистки граждан такие как в Благовещенске, в Башкирии. Причем, оккупантов, людей, действующих как оккупантов, не останавливают даже выборы. Последняя громкая зачистка, если вы помните, была в Заводоуковском районе города Тюмени и ровно накануне выборов 4-го декабря.
За время правления Путина безнаказанные убийства людей на дорогах стали нормой. Чиновники, олигархи убивают простой народ и выходят сухими из воды. Причем, если родственники жертв пытаются бороться как родственники убитой сыном министра обороны Светланы Беридзе, то тогда на этих родственников были возбуждены уголовные дела. Напомним, что в таких авариях с убийством простых граждан у нас побывал и замминистра внутренних дел, и сам министр внутренних дел. Причем, чиновников не останавливают даже выборы. Последнее громкое убийство кортежем Свердловского губернатора пенсионера Юрия Дружинина произошло опять-таки накануне выборов.
За время правления Путина Россия стала данником Чечни. Чеченцы в Москве из мести расстреливают полковника Буданова, и из удовольствия стреляют по рейсовым автобусам. В Президент-отеле ходят люди в тапочках со Стечкиными. Вот сейчас по Москве стали ходить слухи о чеченских боевиках, которые, дескать, готовы разогнать митингующихся, которые базируются где-то в Одинцово. Это, очевидно, полная чушь, вранье, но вот такое чрезвычайно симптоматичное появление этих слухов. Причем, отсутствие закона – это такая, особая катастрофа для многонациональной страны по двум причинам. Во-первых, оно провоцирует национальные меньшинства, придерживающиеся клановой организации общества, на беззаконное поведение. Во-вторых, провоцирует нацизм и фашизм в титульной нации, потому что оно так уж устроено, что в отсутствии закона формой организации общества становится либо клан, либо толпа.
Надо сказать, что путинская бюрократия оказалась поразительно неэффективной в исполнении даже тех задач, которые она себе ставила. Доля Газпрома на европейском рынке газа резко сократилась, возросла, правда, себестоимость. Россия так и не начала разработку Штокмана, Россия так и не построена Южный поток. Северный поток, соглашение о котором было подписано в 2005 году, обойдется России даже сложно сказать во сколько, ну, минимум, все-таки, миллиардов в 16 долларов. Для сравнения, в 2006 году, когда Китай подписал с Туркменией соглашение о строительстве газопровода, тот уже построен. Напомню, что Южный поток был подписан в 2007-м, строительство, если я не ошибаюсь, обошлось в 2 миллиарда долларов. То есть вообще-то единственным успешным проектом, который, действительно, реализован в России является восстановление города Грозный. У этого успешного проекта, однако, есть множество других побочных эффектов. Во всех других случаях даже если речь идет о сочинской Олимпиаде... Ну, понятно, что что-то будет построено и это что-то и будет названо сочинской Олимпиадой. Но на настоящий момент ситуация такая, что поскольку вертикали власти нет, а есть чиновники, каждый из которых ведет себя как раковая клетка организма и размножается каждый бесконтрольно, то, как бы, количество требований, которые чиновники предъявляют бизнесменам, так велико, что если вы их все выполните, то вы останетесь без прибыли. Объем транзакционных издержек превышает всю возможную прибыль даже при условии безбрежного воровства. А если вы заплатите не всем, то тот, кому вы не заплатите, тот порушит ваш проект.
И, собственно, 4 декабря казалось, что все это будет продолжаться еще 12 лет, до полного истребления России. И мы видим, что 5 декабря первые протестующие, выйдя на улицу, сказали «Хватит».
Еще один момент, о котором невозможно не сказать, тем более что новости с атомной подводной лодки такие страшные, это вот количество катастроф, которое стало случаться в России. Причем, это не случайные катастрофы. Саяно-Шушенская ГЭС, авария произошла потому, что на станции заранее был установлен несбалансированный агрегат. Булгария затонула, потому что, ну, это корыто было обречено рано или поздно затонуть. Боинг в Перми упал, потому что пилот был пьяный. Только что случилась трагедия с платформой Кольская, которая утонула просто потому, что ее тащили по Охотскому морю в декабре, а не в октябре и ноябре, когда надо было уж, по крайней мере, заканчивать бурение. И такой интересный момент – я не знаю, обратили ли слушатели – но вот когда произошла беда с Булгарией, то и Путин, и Медведев очень громко себя вели, они приезжали на место катастрофы, требовали разобраться, наказать, тут же посадили номинальную владелицу Булгарии, мать-одиночку, которая где-то там в Хрущевке жила вместе с ребенком.
А вот сейчас, когда это произошло с Кольской... Потому что, ну, ведь, что произошло? Боже мой, людей тащили как в вагоне в свином, как в свином хлеву, вместо того, чтобы вести их на отдельном корабле, только чтобы экономить. Ремонта у платформы не было, и так далее, и так далее. То есть там была, как всегда, целая сеть жутких оступок, которые привели к трагедии. Вот на этот раз Путин вообще ничего не говорил, насколько я следила. Ну, что-то там пробормотал Медведев. Видимо, разница связана с тем, что, все-таки, Булгария принадлежала номинально вот этой матери-одиночке, а платформа бурила для Газпрома, входила в состав Зарубежнефти, то есть все те же самые кореша, все те же самые друзья.
И последняя история – это история с подводной лодкой, которая, я вам честно скажу, когда я услышала, что там горят леса вокруг подводной лодки, я пожала плечами и подумала: «Ну, слава богу, не от лесов, не от соломы подводная лодка утонуть не может». И потом оказывается, что она 9 часов горела и, в конце концов, ее, все-таки, затопили. И сейчас непонятно, там сколько будет стоить ее поднимать, что там от нее осталось. И хотя ее, конечно, опять же, как в случае сочинской Олимпиады, которую построят, поднимут и скажут «Вот это и есть атомная подводная лодка «Екатеринбург», это такой большой вопрос, что там осталось после 9 часов. И... Ну, это же слов нет. Ну, изобрели новый способ борьбы с атомными подводными лодками. В следующий раз американский корабль может сбросить на нашу атомную подводную лодку пук горящего сена, и она, видимо, утонет.
Итак, мы прожили 11 месяцев в одной стране, а декабрь мы прожили совершенно в другой. Вот, 3-го декабря накануне выборов я сидела с моим приятелем, я уже говорила, кушала фуагра, он шутил на тему, что наутро я улетаю: «Как? Даже не останусь посмотреть на триумф ЕдРа».
Такое было настроение еще 3 декабря, было ясно, что выборов не будет, что результаты фальсифицируют, что на площадь выйдут потом 200 человек как всегда. Когда на площадь выходит 200, не считается. 5-го на площадь выходит несколько тысяч, 10-го больше 80-ти, 24-го больше 100. Другая Россия. Что случилось с Россией, мистер Путин? Она разлюбила.
Это правда, что были до этого и предчувствия. В Олимпийском освистали Путина, на концерте в Кемерово, помните, освистали единоросса, который вылез на сцену перед Макаревичем. И из ЕдРа, кстати, потянулись люди, которых не заподозришь в особом идеализме, но вот которые точно знают, кто будет победитель. Например, Анастасия Волочкова. Кстати, ЕдРо начал сливать и сам Путин, заменяя его Народным фронтом. Ну, тут уж «А вы, друзья, как ни садитесь». Но все же это были отдельные камушки. Вот, пошла лавина. То есть 10 лет вектор развития России был направлен в одну сторону – удушение гражданских свобод, отмена выборов Сената, отмена одномандатных округов, отмена графы «Против всех», невыполнимые нормы регистрации партий, невыполнимые нормы регистрации кандидатов в президенты, отмена выборов губернаторов, ложь на телевидении, прямое насилие вроде избиения Олега Кашина после того, как реальный его адрес пробивала пресс-секретарь Наших госпожа Кристина Потупчик.
То есть весь политический процесс был устроен так, что заниматься политикой мог только тот, кого одобрил лично Сурков. Все остальные – маргиналы.
И, вот, каждый раз, когда власть снимала штаны, испражнялась на голову обществу, общество молча утиралось, власть понимала, что она круче. И вот в декабре общество не утерлось. И посмотрите, власть мгновенно сдала назад. Вот, как только на площади оказалось 100 тысяч человек, никто не осмелился их разогнать. Ровно наоборот, там, партии пообещали зарегистрировать, Суркова уволили. Пока Сурков вызывал недовольство у публики, его не увольняли. Как только оказалось, что Сурков не способен обеспечить Партии жуликов и воров высокий результат и что на митинг поддержки Путина собрали 5 тысяч человек... Обещали, все-таки, там 25 тысяч. Видимо, 4/5 выделенных денег украли. Ну, Сурков вылетел вон.
Этот перелом очень важен почему? Формально с рейтингом Путина не произошло ничего непоправимого. 35%, которые он, как минимум, имеет сейчас, вполне достаточны для победы во втором туре без фальсификаций. Даже реальные там 27 или 20 процентов партии «Единая Россия» обеспечивали ей самую крупную фракцию в парламенте при полном, согласитесь, отсутствии реальной оппозиции.
Но реальные авторитарные режимы – они не мыслят в категориях 35%, 27%. Нельзя быть наполовину беременным. Нельзя быть отцом нации на 27%. То есть Путин сам загнал себя в эту ловушку и теперь расхлебывает.
Во-вторых. Вообще, в принципе, нет ничего странного в обратной связи власти и народа. Вот, обратная связь существует во всех дееспособных обществах, причем не только демократических. Китайская компартия, например, очень внимательно прислушивается к требованиям народа. У Китайской компартии есть сильно сложные разработанные методы, которые связаны с тем, чтобы получить фидбек, получить обратную связь в отсутствии демократии. Например, один из таких методов, который я очень люблю, - это их агентство Синьхуа выполняет, на самом деле, роль внутренней разведки и не столько люди, которые номинально являются журналистами или корреспондентами и пишут статьи, сколько они сообщают, что на самом деле происходит в этой провинции.
Итак, да? Обратная связь – это условия стабильности любого общества, не только демократического. Но фирменный стиль правления Путина – он был совершенно другой. Вот, он протекал под девизом «Уступил, значит, слабак». Вот, если жители Химок против уничтожения Химкинского леса, значит, лес надо уничтожать из принципа. Вот, если Медведев что-то там пробормотал, что надо прислушаться к требованиям жителей Химок... А помните, он это пробормотал и сразу там вышло определенное недовольство Медведевым, и там был повод для серьезного ему выговора? После этого Лужков подумал, что Медведев у нас оппозиция и начал нападать на Медведева.
Но если ты руководствуешься принципом «Уступил значит слабак», то когда ты уступаешь, ты, действительно, становишься слабаком. Вот, Путин уступил впервые вопреки принципам, выгнал на волне протеста Суркова, который был символом одиозной идеологии манипуляций. Это правда, что в лучших традициях Суркова не понизили. Повысили. Вот, как министра обороны Сергея Иванова, когда стало происходить с обороной то, что с ней происходило, его стали вице-премьером. Правда, что, наконец, Суркова допустили к кормушке. Но факт остается фактом. Когда Кашина стукнули по башке, никто Суркова не уволил, потому что из-за избиения Кашина люди не вышли на улицы. Стоило выйти на улицы – уволили.
То есть если у вас каждый день заседает парламент, проблемы нет. Но если вы – Людовик XVI и вы впервые на своем веку созываете Генеральные Штаты, то это обыкновенно кончается для Людовиков XVI плохо. Вот, нам сейчас обещают (пока только обещают) созвать Генеральные Штаты.
Третья перемена вот какая. Есть 2 замечательных таких словечка в современной российской культуре – лузер и лох. Есть лузеры и лохи с одной стороны, есть правильные пацаны с другой. Вот, правильные пацаны сидят в ресторанах, делают бабки. Лузеры и лохи ездят на Жигулях, ходят на демонстрации, живут где-то в Устьзахрюпинске. Так вот, еще недавно лузеры и лохи ходили на митинги, а правильные пацаны вступали в «Единую Россию». «Ну, слышь, я тут пятерку отдал, зато проблемы закрыл. Ну, сам ты понимаешь, да, они мне не очень нравятся, но, вот, мы же все люди, все понимаем». Теперь победители – это те, кто пришли на Болотную, а лузеры и лохи – это те, кто по глупости подставился и замазался сотрудничеством с властью.
Волочкова - молодец, что соскочила, а Тина Канделаки, получается, с моей точки зрения лузер и лох. Судья Боровкова, с моей точки зрения, лузер и лох. Это очень важный момент, запах, который исходит от человека. Люди, которые еще недавно были страшные, вдруг, оказывается, смешные.
И, наконец, четвертое. У всех этих перемен есть персонификация движущей силы, ее зовут Алексей Навальный. Мне сейчас скажут, что у оппозиции нет лидера, что интернет – сеть, не иерархическая пирамида, что осточертело всё всем, что просто президента нужно менять как белье каждые 4 года. Вот, да-да, осточертело всех, а «партия жуликов и воров» сказал Навальный. И стратегию, которая добила партию жуликов и воров, придумал Навальный. Собственно, именно поэтому его сейчас всеми силами стараются уничтожить, смешать с землей – сколько постов, смотрите, про то, какой он будущий фюрер, какой он националист, да кто он вообще такой.
Я, кстати, думаю, что именно за идиотские усилия по компрометации Навального, обернувшиеся только ростом его популярности... Вспомните вот эту вскрытую электронную почту, попытки заведения всяческих уголовных дел. Ну, уголовные дела – это точно не Сурков, это другое. Но, вот, все по совокупности – я думаю, это одна из причин увольнения Суркова.
Я же являюсь сторонником Навального по одной простой причине. Представим себе, что в России завтра происходят свободные парламентские выборы. И правая партия, за которую голосуют все, вышедшие на площадь... А, все-таки, не забудем, что на площадь выходят не пенсионеры, не люмпены, не рабочие, а, в общем-то, немногочисленное третье сословие. Ну, получает эта правая партия 20%. Ну, согласитесь, это еще сильно завышенная цифра. Там, «Яблоко» - это, ну, в общем, наверное, 15 получает. Еще раз повторяю, я намеренно называю абсолютно завышенные цифры, не говоря уже о том, что «Яблоко» у нас проявило себя как достаточно мирная и вполне способная на сотрудничество, по крайней мере, в отдельных случаях с властью партия. Остальные голоса получают Жириновский и Зюганов. И что меняется в России? Ответ: ничего. Ну, как не поменялось ничего в Украине с приходом Ющенко. Менты беспредельничают, потому что нету у парламента силы или желания их окоротить. Ведомства жрут бизнес. Бизнес собирает рабочих, парламентарии берут деньги то за лоббистские законы от ведомств, чтобы жрать бизнес, то от бизнеса, чтобы жрать рабочих. Это все у нас считается законотворчеством. Вот, даже Тимченки, Роттенберги, Ковальчуки и все прочие – никто не сидит в тюрьме, сидят в Ницце, потому что расследования коррупции при бывшем премьере Путине каким-то мистическим образом забуксовали.
А теперь представим себе, что в России завтра происходят президентские выборы и на них побеждает президент Навальный. И фокус в том, что в России на парламентских выборах большинство никогда не получит правая партия. А, вот, на президентских выборах большинство может получить правый президент, и вот этому президенту вполне по силам произвести те же реформы, которые Ли Куан Ю провел в Сингапуре или Саакашвили в Грузии. Тотальный разгон ментов, тотальная реформа государства, тюрьма для членов кооператива Озеро и так далее, и так далее.
Я не говорю, что президент Навальный обязательно это сделает. В истории на одного Саакашвили приходится 2 десятка Маркусов и еще 2 глупца вроде Ющенко. Но я утверждаю, что Авгиевы конюшни российского государства нуждаются в чистке и что ни одна парламентская республика не способна их очистить. Перерыв на новости.
Новости
После краха коммунизма американский философ Френсис Фукуяма заявил, что человеческая история закончилась победой западной либеральной демократии. Фукуяма написал, что мы являемся свидетелями не только конца «холодной войны», конца человеческой истории, то есть в том смысле, что западная либеральная демократия стала окончательной формой устройства человеческого общества и история окончилась.
Собственно, вот сейчас в конце года хорошо бы подвести итоги не только российские, но и мировые, потому что прошло 20 с небольшим лет и мир стоит на пороге кризиса, общемирового кризиса системы управления обществом, основанной на всеобщем избирательном праве, и кризиса идеологии, основанного на представлении о народе и нации как источнике легитимности идей и лидеров.
Финансовый кризис, который вот-вот разразится, является, в общем-то, лишь маленькой частью этого кризиса. За 20 лет, прошедших со времени краха СССР, выяснилось следующее. Система управления общества, основанная на всеобщем избирательном праве, в целом значительно лучше, гибче всех других систем, включая просвещенный абсолютизм. Я вообще не говорю уже там о монархиях, теократиях и прочем ужасе. В современном мире, где первые места обеспечивает не война, а экономика, такая система выиграет в прямой экономической военной конкуренции. Однако, любая бюрократия, в том числе и в демократиях, стремится заполнить весь выделенный ей объем, любой общественный организм как биологический обзаводится своими болезнями. И в отсутствии внешних врагов способность общества реформировать само себя, за которую так хвалят демократию, все-таки, оказывается, к сожалению, достаточно относительной.
20 лет назад СССР проиграл Западу, тоталитаризм проиграл гражданским свободам и рыночной экономике. За эти 20 лет, однако, страны Европы отказались от рыночной экономики в пользу социальной справедливости, бюрократического регулирования и геополитической трусости. Теперь на наших глазах Запад потихоньку проигрывает новой рыночной экономике, Китаю, которая, как ни странно, является рыночной именно потому, что она является авторитарной и правители Китая могут не заискивать перед избирателями. В сущности, итоги последних лет заключаются в том, что Китай больше не является развивающимся рынком, он является развивающейся сверхдержавой.
Ну, собственно, обратимся к итогам того, что происходило в эти годы в самых важных частях света. Европа. Ну, то, что происходит в Европе, - это крах социализма. 45 лет после конца Второй мировой войны Европа выступала как рыночная демократическая альтернатива тоталитаризму. После краха СССР в отсутствие естественного врага Евробюрократия просадила и рынок, и здоровую демократию, на мой взгляд, с рекордной скоростью. 20 лет – Мубарак и то дольше правил. И механизм был очень простой. Европейские политики, чтобы выиграть выборы, обещали избирателям все больше и больше. Поскольку избиратели производили не столько, брали в долг у будущих поколений. Долги стали невозвратные, тем более что будущих поколений становится все меньше. И американский ипотечный кризис, в общем, я думаю, бледнеет по сравнению с тем кризисом, который рано или поздно разразится в связи с дефолтом суверенного долга некоторых европейских стран.
Кстати, Европой правит Еврокомиссия, членов которой никто никогда не выбирал, которая диктует формы огурцов и тратит миллиард евро в год на переводчиков. Военная терпимость Европы все чаще капитулирует перед нетерпимостью, а называя вещи своими именами, перед исламизмом. Европа создала Евросоюз, чтобы сравниться в геополитическом могуществе с США. Евросоюз так и не смог стать сверхдержавой, потому что даже 10 зайцев, сложенные вместе, не составят одного льва.
Правящая либеральная идеология по-прежнему, как во времена Маркса, утверждает, что мир поделен на богатых и бедных. И богатые – это те, кто деньги забрал у бедных.
На самом деле, в свободном, я имею в виду демократическом обществе это стало давно не так. Мир поделен на тех, кто вкалывает, и на тех, кто бездельничает. В Великобритании 20% самых состоятельных граждан получают около 80 тысяч фунтов стерлингов до уплаты налогов и получения пособий и 59 тысяч фунтов стерлингов после. 20% самых необеспеченных получают 5 тысяч фунтов стерлингов до уплаты налогов и получения пособий, 15 после. Ведь, это не общество, в котором богатые забирают у бедных, это общество, в котором те, кто вкалывают, содержат тех, кто бездельничают. А поскольку те, кто вкладывают, рожают одного-двух детей, а бездельники, в общем, пособия ради детских рождают 3-4 ребенка, то обществу грозит естественный биологический конец. Можно существовать на детское пособие матери-одиночке, когда на тебя приходится 10 работающих семей с одним ребенком. А когда на 10 матерей-одиночек приходится одна работающая семья, биология кладет халяве предел.
В Европе народился новый класс избирателей. Это избиратели, которые считают, что им все должны. Родился новый класс бюрократии. Любая бюрократия стремится к расширению. Если в государстве диктатура, она расширяется, используя диктатуру. Если в государстве демократия, она расширяется, используя особенности демократии, группы влияния, которые в обмен на голоса требуют от политиков предоставить им те или иные внерыночные преимущества.
Самые крупные из таких влияний являются те, кто получают деньги от государства, и система, которая в результате образуется, обладает некоторой положительной обратной связью. Чем больше избирателей считают «Нам всем должны», тем больше выигрывают политики, которые говорят, что «мы вам все дадим». Чего ожидают политики? Того, что избиратели считают, что им должны.
В Европе народилась некая новая идеология. Собственно, сама идеология стара, разработана еще Марксом и Прудоном. Но очень необычна победа этой идеологии в регионе, который является родиной рыночной экономики, прав и политических свобод. Потому что посмотрите на реакцию европейских СМИ на погромы в Великобритании. Она, например, варьировалась от крайне левой «Давайте дадим этим бедным деткам еще на отдельное общество». Да, правы. Но почему эти люди считают, что им должны? А вопрос о том, что люди, считающие, что им должны, порождаются самой системой всеобщего избирательного права, в общем-то, не ставил никто.
В Европе народился новый класс ученых и исследователей. Это ученые, которые объясняют, как злые предприниматели отравляют природу, и почему бюрократии можно все, даже регулировать выбросы углекислого газа.
Народился, к сожалению, новый класс предпринимателей. Это люди, которые осваивают евроденьги, выделенные на солнечную энергию, на сохранение окружающей среды, и особенностью этих предпринимателей является то, что они могут существовать только в отсутствии рыночной среды при бюрократии, обеспечивающий спрос на производимый ими неконкурентоспособный продукт.
И, наконец, что самое неприятное, в частности, для России, Европа перестала быть путеводным образцом для проведения рыночных реформ, потому что любой азиатский правитель, который в XVIII или XIX веке проводил реформу, будь то Петр I или Ататюрк, мог сказать «Давайте сделаем как в Европе».
Но вот сейчас сказать где-нибудь в Нигерии или в России «Давайте сделаем как в Европе» бесполезно, потому что как в Европе не получится, существующий уровень экономики не позволит обеспечить тот же уровень пенсии, здравоохранения. А получится диктатор, который пообещает раздать все народу, а в реальности раздаст очередному кооперативу Озеро.
Как там говаривал Стресснер? «Друзьям – все, врагам – закон». А, кстати, вместо реформаторов к практикам Европы, заметьте, все чаще обращаются всякие коммунисты. «А вот в Европе выдаются все земли фермерам, а вот в Европе существуют госкомпании» и так далее.
Как я уже сказала, самое печальное, что эти изменения не являются отклонением от нормы, они являются развитием принципов всеобщего избирательного права и сменяемости политиков. В обществе тех, кто хочет вкалывать, всегда меньше тех, кто хочет жить нахаляву.
Соответственно, если право голоса распределяется между теми и другими, политик начинает обещать то, что нужно большинству. Большинству нужна халява. Это как телевизоры и квантовая физика. Вот, вы можете прочесть лекцию по квантовой физике в Массачусетском технологическом, и всегда наберется достаточное количество людей, которые хотят быть физиками. Вот, не можете курс лекций по квантовой механике читать по телевизору вместо программы «Колесо фортуны». Ну, абсолютное большинство зрителей не хочет квантовую физику.
К сожалению, печальная история еще заключается в том, что если избирательное право у вас не всеобщее, а, наоборот, какая-то группа людей выделена, хотя бы даже по самым хорошим признакам, то, соответственно, политики начинают угождать уже этой группе людей и уже эта группа людей костенеет в своих привилегиях как это, кстати, было, например, в Венецианской республике.
Но это проблема того, что у каждого общества есть свои недостатки. И в обществе, где политики сменяются и где каждый из них думает о том, что будет завтра с рейтингом, он не думает о том, что будет со страной через 10 лет. То есть еще раз, это не значит, что, вот, демократия плохая, это вопрос биологии. Стареют диктаторы, стареют и способы правления. Любой общественный организм как биологический постепенно накапливает в себе некоторое количество ошибок, которые рано или поздно приводят к очень неприятным последствиям. И особенности нынешнего момента в том, что впервые на наших глазах демократия погибает или, по крайней мере, испытывает серьезные проблемы от экономического кризиса, а не от войны.
Потому что демократии в мире очень много существовали и погибали, в основном, от войны, причем не важно, выигранной или проигранной. Потому что демократия в условиях войны обычно оказывается неконкурентоспособной по сравнению с военным единоначалием. Если войну проигрывали, хозяином государства становился завоеватель, если ее выигрывали, хозяином государства становился победоносный полководец.
Вот впервые мы сталкиваемся с естественным биологическим концом демократии, который называется «социализм». Социализм – это естественное следствие демократии, кажется, кстати, это сказал еще Джон Стюарт Милль.
Это Европа, причем, я говорю, в гораздо меньшей степени относится к США, потому что США – это прежде всего фантастически богатая общественная почва. Вот, демократия в Америке растет из такого, жирного столетнего перегноя, традиции самоорганизации общества. И чтобы вымыть этот перегной, нужны, ну, гораздо большие усилия.
Тем не менее, вот это происходит. Потому что когда-то, когда программа Medicaid начиналась и стоила 9 миллионов долларов, теперь она стоит свыше 800. На дотациях сидит огромное количество населения в США. Движение «Оккупируй Уолл-Стрит», его лозунг на 99% - это, на мой взгляд, ужасный симптом, потому что «Нас 99%» - это полная противоположность принципу американской мечты. На место принципа «Я хочу стать единственным» приходит принцип «Нас – 99».
И это все творится в стране, ведь, которая представляет неисчерпаемые возможности для самореализации. Вот так. Российский эмигрант, представьте, приехал в США в 27 лет из какого-нибудь Житомира, языка не знал, ребенок, жена, врачебный диплом, который он может использовать в туалете вместо бумаги, кириллицей написанный. Этот человек пашет таксистом, грузчиком, учится 8 лет, читает учебники в перерывах между сменами, жена моет полы, работает нянькой, выучится, сдал на доктора, работает 14 часов в сутки, да, теперь он может позволить себе все.
Другой пример. Какой-нибудь черный парень, жуткий чикагский квартал, где убивают не меньше, чем в Сомали. Мать зарезали в подъезде, сестра подсела под наркотики, брат связался с уличной бандой. Он сдавал экзамены в обычной публичной школе, которую все так ругают, обнаружил отличные способности к биологии. Ему приходит письмо из университета Джона Хопкинса: «А вот вы не хотите принять участие в нашей летней школе по биологии?» Принимает. Потом его принимает частная школа, какой-нибудь Кент или Эндовер, а при прочих равных Эндовер возьмет афроамериканца (это правильно). Обучение, кстати, в подобной школе стоит несколько сотен тысяч в год, но при ней есть эндаумент-фонд, в ней несколько сотен миллионов долларов и треть детей учится за счет эндаумент-фонд. Это вопрос того, что образование должно обязательно стоить не потому, что учиться должны только богатые, а потому, что то, что не имеет цены, не имеет и ценности. И треть детей учится за счет Эндаумент-фонд. Парень наш черный выучился, теперь он – вице-президент крупной фармацевтической компании, заработает кучу денег. И в тот же самый эндаумент-фонд своей старой школы он перечислил несколько миллионов долларов, потому что так принято. Потому что когда школа дает этим детям деньги, чтобы они учились, ну, она думает стратегически. Потому что, опять же, если не думать стратегически, то у вас не получится никакой нормальной системы образования, а получится... Как у нас там было, помните? Женевский филиал юридического факультета Московского университета. Помните, там попались в Женеве ребята, которые устраивали гонки на своих спортивных машинах и учились вот в этом самом филиале?
Третий пример. Китай, сельскохозяйственный Сычуань, население 360 миллионов человек. Его там родители – неграмотные крестьяне, вкалывали где-нибудь на юге за 500 долларов в месяц, спали у станка. Они физически спали у станка – это такой способ сберегать деньги в Китае. Сберегали гроши на образование сыну. Вырос, получил образование, стал тесты, учится где-нибудь в MIT, пашет инженером в Силиконовой долине. И все это происходит в Америке сейчас. Получить образование в США может любой. Американское высшее образование уж точно лучшее в мире, потому что самое простое: как и Голливуд оно является предметом экспорта.
И вот все эти люди, о которых я сказала, вот они смотрят как стадо опустившихся свиней, которые палец о палец в жизни не ударили, чтобы воспользоваться теми преимуществами, которые им дарует великая страна, и вот эта кучка люмпенов ночует в палатках на Уолл-Стрит и кричит «Нас ограбили, нас – 99%». Ребята, вас ограбили? Да вы заработали в жизни хоть грош, чтобы этот грош у вас можно было отнять? Вот, интересно, русский эмигрант, который учился на врача 8 лет и вкалывает по 14 часов в сутки, афроамериканец, выросший из чикагского гетто, китаец из Силиконовой долины, вот эти люди – они теоретически могли бы претендовать на то, что вот да, они заработали в жизни столько-то, а Уолл-Стрит изъял из этого непропорционально большую долю. Как вы думаете, эти люди сядут в палатки? Я думаю, что им некогда, потому что в палатках сидят люди, которые в жизни ни копейки не заработали, именно они кричат, что их ограбили.
И, в общем-то, самое страшное, что они не кричат ничего, что не говорил бы пусть очень иными словами избранный президент Обама. А это не значит, что Америка обречена – в Америке яростная борьба между правыми и левыми, которой, кстати, нет в Европе. В Америке есть CNN, но есть Fox News. И есть Обама, но есть и Tea Party. В Америке яростно спорят о тех вопросах, обсуждение которых в Европе победившая бюрократия объявила мерзостью и фашизмом.
Но, все-таки, нельзя не заметить, что президентом является Обама, а не Tea Party, и что отцов-основателей современные американские избиратели привели бы в ужас, потому что, вот, к вопросу о Tea Party очень легко пошвырять за борт английский чай, очень тяжело собственных избирателей.
Теперь третий регион мира, Ближний Восток, на котором, собственно, во время Арабской весны выяснилось, что... Собственно, еще до этого выяснилось, что некоторые представления о демократии, скажем т ак, несколько прекраснодушны. Вообще основная разница между Европой, которая колонизовала Третий мир, и Третьим миром, который сейчас колонизует Европу, простая – это от биологии. Европейцы с земледелием и животноводством имели большие людские ресурсы, чем колонизуемые ими охотники и кочевники. Вот сейчас в Америке живет 300 миллионов человек, индейцев на той же территории жило 2 миллиона.
Сейчас ситуация обратная. Рождаемость в Европе низкая, в странах Третьего мира она огромная. Вот эти недоколонизованные страны Третьего мира, то есть те, которые получили некоторые технические блага вроде прививок, антибиотиков и удобрений, и не получили соответствующих общественных отношений, они колонизуют Европу. А граница между варварами и империей никогда не бывает стабильной, всегда наступают либо варвары, либо империя.
И, вот, я как-то говорила несколько передач назад, что если мы возьмем Индию и Египет, Индию, где англичане долго были колонизаторами, и в результате образовалась вполне приличная страна, и Египет, где англичане очень недолго были колонизаторами, все время кланялись, стучали башкой и говорили «Мы сейчас уйдем и проклятые колониалисты», то мы видим, что это одна из причин, почему в Египте ситуация гораздо хуже, чем в Индии.
Ближний Восток как и Африка остался недоколонизованным. В течение всего XX века он был одним из полей сражений между свободой и тоталитаризмом, и к концу Советского Союза там было 2 типа диктаторов: одни как в Сомали или Алжире строили социализм и ориентировались чисто на СССР – эти пали мгновенно, едва пал СССР и тут же в них образовался воинствующий исламизм, другие как в Египте или Сирии балансировали между двумя сверхдержавами, обязательно используя социалистические лозунги, обязательно не гнушаясь западными деньгами, и вот эти-то диктатуры после краха двухполюсного мира довольно долго держались, благодаря просто изворотливости правителей. Ну, им приходит биологический конец и на смену им, опять-таки, приходит воинствующий исламизм, и, к сожалению, оказывается, что на Ближнем Востоке идея народа как непременного носителя высшей истины терпит сокрушительное поражение от здравого смысла. Потому что 80 с лишним процентов египтян одобрили теракты 11 сентября, теперь эти же самые люди устроили революцию, и «The Guardian» нам объясняет, что они хотят свободы. Вот, в Палестине дети смотрят мультфильм о том, как хорошо стать шахидом, а взрослые мечтают уничтожить евреев, и я должна уважать это, потому что это выбор народа.
Исламизм наступает по всему миру. Слабость европейских политиков только провоцирует агрессию. И, вот, удивительно, что между реакцией простого обывателя на наступление и реакцией леволиберального политика лежит пропасть. Вот я, допустим, говорю с простым англичанином, шофером. Он мне говорит: «Слушайте, вот я родом из маленького городка, и там мусульмане потребовали снести у нас кресты на кладбищах, потому что они оскорбляют их религиозные чувства». И он трезво констатирует это.
А потом я говорю со шведским политиком. Я спрашиваю: «А вот сколько преступников, сидящих в тюрьмах, являются мусульманами?» Он отвечает: «Мы не ведем такой статистики. Это не релевантно». И еще раз, это очень большая проблема, потому что Европа встретила с восторгом Арабскую весну. Ну, Европа, особенно либеральная ее часть. И сейчас, собственно, достаточно понятно, что Арабская весна будет оборачиваться, ну, примерно тем же, чем она оборачивалась в Иране.
Наконец, четвертая часть света, которая сейчас наиболее важна, это Китай. Как я уже сказала, это больше не развивающийся рынок, это развивающаяся сверхдержава. Это страна, которая проделала невероятное – она за 20 лет подняла из нищеты 400 миллионов человек. Потому что еще 30 лет назад Китай был Верхней Вольтой с ракетами. Сейчас благополучие всего мира зависит от Китая. Если прекратится экономический рост Китая, кризис начнется немедленно. Причем, как я уже сказала, это единственная рыночная экономика в мире, в какой-то степени даже более рыночная, чем в США. Во всяком случае, по опросам общественного мнения количество людей, которые отвечают на вопрос о том, нужен ли рынок или нужно регулирование, вот количество людей, мыслящих рыночными категориями, в Китае больше в процентах населения, чем в Америке.
Зрелище это, конечно, довольно страшное, потому что Пекин – это просто как Лондон XIX века, смог везде, по рекам течет вся таблица Менделеева. Что там делается вместо курятины и вместо телятины, я просто даже не знаю. Курятина – это не отличимо на вкус от говядины, от этой говядины там у женщины может вырасти борода, еще чего-нибудь вырастет. В затопленных рисовых полях после уборки прыгают, знаете, такие здоровенные рыбы. Вообще, что это за рыбы и как их можно есть? И что потом вырастет? Вот, страшно подумать.
Да, еще недавно некоторые химические производства в Китае выглядели так. Наливают в железнодорожный контейнер реагенты, сверху наливают другой реагент. Что пролилось, никто не виноват.
Разница Китая с Лондоном XIX века есть. Количество рабочих, которые могут приезжать в город, строго квотировано. Китайские города поэтому избегают участи Лондона XIX века или латиноамериканских столиц, загаженных люмпенами. Даже если в Пекине вы встретите человека, который спит, завернувшись, на улице, не беспокойтесь: это, скорее всего, не бездомный, это вот рабочий, который сберегает на будущую лавочку, поэтому ночует на улице. И условием развития капитализма в Китае является, как это ни печально, авторитаризм, потому что если бы в Китае была демократия, то полмиллиарда нищих китайских крестьян проголосовали бы за нового председателя Мао.
Хотя, надо сказать, что, конечно, степень авторитарности в Китае, наверное, меньше, чем в Англии XVIII века. Как в Англии XVIII века развитие экономики опирается на чрезвычайную нищету населения. Ну, вот, КПД этой машины прямо зависит от разницы температур между внутренней и внешней средой.
Меняется Китай стремительно, потому что столетиями ответом китайцев на любой кризис было сберегать. Там, русский пил, американец тратил, китаец сберегал. В случае голода он сберегал еще больше. С началом мирового кризиса китайская Компартия стала переориентировать народ на внутреннее потребление, то есть это ломка тысячелетних стереотипов нации. Экономический рост замедлился, отчасти потому что рабочая сила стала более дорогой, отчасти потому что правительство осуществляет обширную программу перемещения производств в новые зоны развития одновременно с модернизацией. Вот в этих зонах развития полностью обеспечивается инфраструктура, то есть на одно наше Сколково приходится 2 десятка китайских Силиконовых долин. Земли традиционно забирают у крестьян. Кстати, крестьяне китайские организованы даже значительно лучше русской оппозиции, они там добиваются обычно отличных компенсаций, если нет – устраивают нехилые беспорядки.
Это не значит, что у Китая нет проблем. Есть. Вот, у него есть самая простая – средний класс 50 миллионов человек, которые учились в западных университетах и которые недовольны коррупцией и лишены политического представительства. Другая – замедление экономики по мере роста социальных гарантий. Те бизнесмены, которые еще недавно размещали сборочные производства в Гуандуне, теперь размещают их в Малайзии.
Третья проблема, миллиардное население. Если Китай хочет обеспечить этому населению стандарты жизни, близкие к европейским, ему физически не хватит ресурсов. Соответственно, экономическая колонизация стран, богатых природными ресурсами, в том числе и Россия станет необходимостью. А логика истории заключается в том, что если в стране царит бардак, то военная колонизация просто следует за политической, потому что единственный способ быть уверенным, что аборигены не кинут.
У Китая огромные проблемы, но нельзя не заметить: в отличие от других регионов, о которых я говорила, это не старческая деменция, это кризис среднего возраста. Это проблемы стремительно развивающегося общества и, собственно, это одна из проблем, которая стоит перед миром, что, видимо, все остальные экономики, которые сейчас хотят быстро нагнать Европу, которые хотят сейчас быстро нагнать Америку, им придется отказываться от некоторых принципов существующего европейского политического устройства в пользу некоторых принципов, которые впервые были применены в Китае, которые впервые были, скажем, продемонстрированы в Сингапуре, в Южной Корее и которые сейчас с успехом применяются в Китае. Это не очень приятно констатировать, но, к сожалению, это в отличие от того, что констатировал Фукуяма, то, что можно сделать, тот вывод, который можно сделать из исторического развития событий последние 20 лет. Всего лучшего, до встречи уже в Новом году. И с Новым годом, собственно.
Юлия Латынина
Источник: Эхо Москвы
http://www.cfa.su/article856.html
