«Это похоже на провокацию против РГМУ»
Ректор РГМУ Николай Володин, а с ним проректоры Андрей Богданов и Ильгиз Имельбаев попытались объяснить Slon.ru, откуда в списках абитуриентов оказались мертвые души
Роман Доброхотов
Ректор РГМУ Николай Володин. Фото: rsmu.ru
Сегодня руководство РГМУ (известного также как «Второй мед») разъяснило Slon.ru ситуацию вокруг скандала с «мертвыми душами», обнаруженными программистом Виктором Симаком в списках абитуриентов. Напомним, почти все 800 мест на основных факультетах РГМУ были заняты льготниками с высокими баллами по ЕГЭ, которые почему-то не подали заявления ни в один другой вуз. Кроме того, их имена полностью или почти полностью совпадали с именами абитуриентов прошлого года, которые также заполнили все бюджетные места, но поступать не пришли. Объяснить, как так могло получится, попытались ректор РГМУ Николай Володин, проректор по учебно-методической работе Андрей Богданов (он же ответственный секретарь приемной комиссии) и проректор по информатизации Ильгиз Имельбаев.
– Николай Николаевич, вы уже видели сообщение о «мертвых душах» в списках абитуриентов РГМУ?
Н.В. – Мы только вчера узнали эту информацию, не пропустили ее мимо себя, в течение всей ночи наши сотрудники работали и установили, что есть сбой в работе этой системы компьютерной…
И.И. – Мы сейчас смотрим логи, журналы и предварительно можем сказать следующее: в базе данных у нас информация не только этого, но и прошлого года, и при отборе публикаций на сайт попало несколько десятков …
А.Б. – Больше, там несколько сотен попало.
И.И. – Несколько сотен записей прошлого года. Мы базу на сайт не выставляем, она у нас закрыта, защищена, а для публикации на сайт отбираем каждый раз заново из базы текущей.
– Почему же тогда многие из этих фамилий были несколько изменены – на пару букв?
И.И. – Вполне возможно, что из тысяч поступающих многие подававшие в прошлом году, подали и в этом году.
– Но фамилии-то у них не могли за год измениться.
А.Б. – Мы выясняем сейчас, не было ли несанкционированного вмешательства. Потому что такой вот плевок в несколько сот человек – это надо обладать знаниями… Нас ведь что поразило, что анализ, который проведен – настолько профессионален, настолько качественен, настолько юридически подкреплен, что даже мы не готовы поспорить против многих положений. И потом у нас 30 300 заявлений, даже если сто человек поставить, это требуется очень большая кропотливая работа. И мы, конечно, отдались компьютерной программе. И тут уже, что скрывать, наша вина – не до конца проверили.
– Насколько я понимаю, приемная комиссия должна проверять абитуриентов по базе ЕГЭ, есть ли такие люди в природе…
А.Б. – Конечно, через федеральную базу у нас все проходило. Дело все в том, что мы прежде всего обращаем внимание на тех лиц, у которых неточности с оценками или расхождение фамилии – к сожалению, федеральная база очень часто выдает ошибки, баллы могут разниться на 1–2, или где-то мягкий знак пропущен. Так что у нас просто не хватило сил проверить все несколько тысяч заявлений должным образом.
– Ну вот Виктор Симак, который и обнаружил «мертвые души», говорит, что, вбив списки в Access, без труда тут же обнаружил совпадение по фамилиям с прошлым годом и прочие странности…
А.Б. – Нас тоже удивило количество льготников, оно было в этом году очень большим. В половине писем, которые нам приходили, были льготные категории поступающих. К концу приема мы уже были готовы, что у нас будет очень большой процент льготников.
– А в прошлом году их было столько же?
А.Б. – Тогда они тоже таким вот способом… Но мы их очень быстро вычислили. Мы их выфильтровали. Они у нас отпали.
– Как это выглядело? Вот к вам приходят абитуриенты, приносят документы, вы видите, что льготников слишком много, и что вы сделали?
А.Б. – Мы проверяли документы, все оказались правильными. Кроме того, время не стоит на месте, сейчас появились уникальные контингенты льготных лиц: вот сейчас, если один из родителей инвалид, он оформляет опекунство на своего родственника, это несложно, это не требует даже решения суда. И ребенок становится льготником. К сожалению, этот пласт стал очень большим.
– Почему же они все поступают только в РГМУ?
А.Б. – Во-первых, РГМУ имеет общежитие. Мы имеем сейчас 3600 мест. Кроме того, у нас очень легко поступить: нет очередей, просто сдать документы.
– То есть, вы хотите сказать, что все эти льготники в этом году – реально существующие люди?
А.Б. – Нет, вы не правильно поняли. Мы считаем, что все эти люди, может быть, и реально существующие, каким-то образом то ли в результате сбоя программы, то ли в результате несанкционированного вмешательства были каким-то образом «имплантированы» в нашу программу.
– Получается, что эти «имплантаты» заняли чьи-то места.
А.Б. – Мы сейчас вычистили все, выверили все в ручном режиме…
Н.В. – С 15:00 вчера, как мы получили эту информацию, всю ночь до семи утра сидели сотрудники, которые...
А.Б. – Вы сами понимаете, что, имея наш статус, мы заинтересованы в том, чтобы был абитуриент качественный…
И.И. – Тут еще ситуация какая: сама база-то правильная. Но при отборе для публикации на сайте могла возникнуть ошибка. Даже если она не была бы исправлена, результаты были бы правильные…
– Хмм, так получается, что льготники были отсеяны еще раньше?
А.Б. – Нет, льготники отсеивались сегодня ночью, вернее те, которые были имплантированы. Мы считаем – хоть мы осторожны в высказываниях – но это какое-то внесение информации извне.
– Если вы все же говорите о том, что в базу просто попали данные с прошлых годов, то тогда странно, что они измененные. Это не могло быть сделано случайно, а только умышленно.
Н.В. – Ну мы, конечно, не проводили такую сверку, какая фамилия была в прошлом году, буковка поменялась или не поменялась, просто, честно сказать, на это мы даже внимание не обращаем пока…
А.Б. – Я все-таки считаю, что без какого-то внешнего воздействия на этот процесс вряд ли какие-то изменения могли произойти. Так что мы должны проверить не только компьютеры, но и человеческий фактор.
Н.В. – Учитывая то, что приемная комиссия очень молодая, и если кто-то позволил себе пойти на сделку с совестью и с принципами, которые мы чтем… Вообще, так профессионально и в таком объеме информацию ввести – это нужно быть, действительно, в гуще событий.
– То есть это все-таки кто-то изнутри?
– И.И. – Не исключаю, что кто-то и изнутри, и извне. Тот анализ, который приведен в этой статье, он никак не может быть аргументированно изложен так. Там есть нестыковки. Там говорится, что фамилии были изменены. А на основании чего можно так утверждать?
– Сравнив просто.
И.И. – А с чем сравнивать?
– С прошлым годом.
И.И. – А откуда с прошлого года у человека данные?
– Так вывешиваются же на сайте.
Н.В. – Да нет, конечно, можно было это все найти, секретов-то ни у кого нет, все вывешивается и в интернете, и сфотографировать можно на доске объявлений…
– Так значит, вероятно, кто-то из приемной комиссии пошел на сделку с совестью…
Н.В. – Я пока не могу так утверждать, у меня в голове не может уложиться, чтобы кто-то из молодых и отобранных людей, которые в большинстве своем не первый год работают, проводится инструктаж, долю ответственности все понимают, будем разбираться. Хорошо, что у нас оказался запас времени, гораздо хуже, если бы эта информация пришла постфактум.
– У вас есть хотя бы предположение, хотя бы одно…
Н.В. – Нет, нету.
А.Б. – Ведь можно сказать слово и сломать кому-нибудь жизнь.
Н.В. – Могу лишь только сказать, что расследование будет очень скрупулёзным, мы пригласим серьезных профессионалов в области программирования.
А.Б. – И мы доведем до вашего сведения, как только будут результаты.
– И все-таки хотелось бы понять: вы сначала говорили, что в базе все было в порядке, только на сайт вывесили неверно, так?
Н.В. – Там не одна база, там их несколько и в каждой десятки столбцов, а на сайт вывешиваются только имена и баллы. Потому мы и говорим, что «имплантацию» какой-то профессионал сделал – ведь заполнить все эти столбики так, чтобы система их приняла, это уметь надо.
– Я о другом. Действительно ли был поток заявок больше 700 штук в РГМУ от льготников с высокими баллами ЕГЭ в этом году?
А.Б. – Вообще льготников у нас, и правда, много, другое дело, что те лица, о которых мы говорим, – они как-то сплошь оказались льготниками. Поэтому я и прихожу к выводу, что было вмешательство извне.
– Ну так это же очень легко проверить. Физически документы от этих лиц есть или нет?
А.Б. – У нас этих заявлений нет.
– В прошлом году тоже писали о наплыве льготников в РГМУ, занявших все бюджетные места. Те льготники были виртуальные или все же с документами?
А.Б. – У нас таких сигналов не было. Я, честно говоря, не могу ответить на ваш вопрос, мы же ориентировались не на льготников или не льготников, а на присутствие должных документов. Мы не анализировали эту ситуацию.
– Ну вот раз вы документы проверяли, то и можете сказать, наверное, были ли в прошлом году от льготников документы или нет.
А.Б. – Я сейчас вам не отвечу на этот вопрос.
– Вы не помните, что было в прошлом году?
А.Б. – Я не помню, что было вчера! Массив в 25 864 заявления удержать в голове невозможно.
– Наверное, трудно было не заметить, что все бюджетные места заняты льготниками.
А.Б. – Мы этого не отрицаем, но потом же все сложилось складно.
Н.В. – И потом, информация, что все льготники были зачислены, не соответствует действительности.
А.Б. – Мы работали с этим контингентом, но этот контингент не пришел.
– В прошлом году?
А.Б. – Да. Так что места они не заняли. У нас очень небольшой процент льготников, что нас в какой-то степени успокоило.
– То есть в прошлом году это были реальные бумажные документы, но абитуриенты просто не пришли поступать?
А.Б. – Именно так.
– Согласитесь, что единственная возможная рациональная интерпретация произошедшего – умышленные действия, нацеленные на то, чтобы основной прием абитуриентов состоялся в третью волну, где уже результаты ЕГЭ не так важны.
А.Б. – Вы сейчас это рассматриваете с точки зрения оппонентов, и она, наверное, имеет право на существование. Но я это рассматриваю как действия, нацеленные против того, чтобы дать нашему университету качественного абитуриента.
– Кто в этом может быть заинтересован?
А.Б. – Я не комментирую этот вопрос.
– Конкуренты?
Н.В. – Все вузы работают с федеральным стандартом, и основная задача – качественное образование, а для этого нужны не только стены и оснащение, но и студент с хорошей мотивацией.
– Так у вас все же есть версия о том, кто автор провокации?
Н.В. – Ну откуда, вы же нас врасплох застали.
А.Б. – Вы раньше нас узнали, а мы в эту информацию не верили до сегодняшнего утра.
– Когда ждать результатов проверки?
А.Б. – Мы сейчас не будем ломать ребра. Мы будем проверять осторожными, спокойными, но жесткими методами. Но сначала нам нужно зализать раны. Потому что произошло, может, ректор со мной не согласится, но я вижу в этом очень тяжелую и глупую провокацию против РГМУ.
Н.В. – Нет, мы еще будем разбираться, провокация это или нет.
– Но, видимо, с проверкой надо успеть так, чтобы принять студентов еще этим летом.
Н.В. – Гарантия – 100%. Хорошо, что ко 2 августа успели. Мы стараемся максимально быстро реагировать на все сообщения в СМИ. У нас есть 2 дня еще для проверки. Новый список, вычищенный, уже висит на сайте, и мы ведем обзвон студентов, которые в него вошли. Кто-то из них тоже может отказаться, и до 10 августа нам надо полностью заполнить места, чтобы это уже были люди, которые готовы именно к нам принести документы.
- Вот вы говорите, что реагируете на все сообщения СМИ. Недавно была публикация в журнали Esquire с интервью выпускников разных медвузов. В том числе, там упоминается и РГМУ, в частности, говорят о платных зачетах и экзаменах, называются конкретные суммы (900 евро за патанатомию, например).
А.Б. – Ректор у нас молодой, не так много времени у нас, так что это писали выпускники не Николая Николаевича. Если бы вы 2–3 года назад вошли в РГМУ, а затем сейчас – вы бы не узнали наш вуз. Изменилось очень многое.
– Как удалось побороть взяточничество? И как вы контролируете преподавателей, чтобы те не торговали зачетами?
Н.В. – Я прихожу на работу к 6 утра, дверь открыта, заканчивается рабочий день в 9 – полдесятого, студенты-вечерники заходят запросто, если хотят высказать пожелание или несогласие. На сайте есть специальная кнопка – письмо ректору.
– И никаких сигналов о взятках не приходило?
Н.В. – Первое время было, года два назад, один или два раза, в последние годы ни одного такого обращения на сайте не было. Некоторые преподаватели хотят проводить платные дополнительные занятия – мы им не даем, потому что это по закону возможно только по тем предметам, которых нет в основной программе, то есть как дополнительное образование. Думаю, что вообще, нередко этот вопрос о взятках поднимают слабые студенты, не способные дальше учиться.
И.И. – Кроме того, Николай Николаевич каждый раз ректорат начинает с зачитывания писем студентов. Причем критических, не благодарственных.
Н.В. – Мы, как видите, максимально открыты к любой критике, любым сигналам. И сегодня мы с вами были предельно откровенны и чрезмерно благодарны тому, что эта информация о льготниках пришла своевременно. И Виктора Симака надо, конечно, тоже поблагодарить.
http://slon.ru/articles/607156/
