Культура и стиль жизни | 19.06.2009
Феномен русской дачи: взгляд из Швейцарии
Среди русских слов, которые вошли в языки мира - sputnik, wodka, kalasсhnikov, perestroika - есть одно, не столь известное: datscha. Дача - чисто российское явление. Как объяснить его суть и значение немецкому читателю?
Обложка книги Марины Румянцевой очень необычна для немецких или, как эта, швейцарских книг. Под немецким заглавием "Auf der Datscha" на первой странице стоит русское: "На даче". Это, конечно, игра. Но игра со значением. Дача - российский феномен, поэтому и слово перешло в иностранные языки. В Восточной Германии, например, так называют летние домики.
Обложка книги Марины Румянцевой
Попытку объяснить суть, общественное и (не побоимся этого слова) историческое значение дачи сделала швейцарская журналистка Марина Румянцева, родившаяся и выросшая в Москве. В ее книге есть и авторский текст, и переведенные на немецкий язык - частично даже впервые - отрывки из "дачных" произведений Льва Толстого, Чехова, Зощенко, Трифонова, Аркадия Аверченко и других известных писателей. В интервью Deutsche Welle Марина Румянцева рассказывает о своей книге.
Deutsche Welle: Ваша книга написана исключительно для немецкоязычной публики...
Марина Румянцева: Да. Я исходила из реалий западной жизни и пыталась объяснить то, чего живущие здесь люди не знают. Ведь дача - не просто место отдыха, летний домик, это - образ жизни, который уже давно укоренился в России. Триста лет прошло с тех пор, как в России появилась дача, и по моим ощущениям речь идет о явление, так сказать, общественного порядка.
Строительство на даче не кончается никогда
Об этом очень хорошо сказал Дмитрий Лихачев, описывая свои выезды на дачи в первые после революции годы, в семнадцатом-восемнадцатом годах, во время Гражданской войны… Разруха, голод, все боролись за выживание, тем не менее, многие продолжали выезжать на дачи. Такова была сила обычая: летом надо было выезжать на дачу.
И еще есть одна очень интересная история. Она касается декабристов, которые были сосланы в Сибирь в начале 19 века. Некоторые из них приехали в сибирскую деревню Урик. Построили себе дома в этой деревне и построили себе примерно в десяти километрах от деревни дачи. Никакой формальной, практической надобности в том, чтобы строить эти дачи, не было: жили-то все равно на природе... Но такова была модель жизни, таково было сознание: нужна была дача, как особое место, куда переезжали в летние месяцы, где свой, определенный образ жизни, где процветает свободное общение.
То есть объяснение, почему русские так любят дачи, далеко уходит за границы каких-то формальных причин, которые можно было бы назвать, таких как тяга к природе или что-то другое. Это - образ жизни, модель жизни, без которой сегодня российский горожанин лета себе просто не представляет.
Причем, судя по Вашей книге, массовость это явление приобрело еще до советской эпохи?
- Многие просто не осознают, что "массовость дачи", если можно так выразиться, существовала уже в начале и в первой половине 19 века, тем более в конце 19-го - начале 20 веков. Даже появилось слово "дачемания". И дача была социальна, демократична. Границы как бы уходили далеко вниз по общественной лестнице. Вспомним, например, как Маяковский выезжал на дачу, снимая за какие-то копейки комнатку. Очень многие снимали комнатки, веранды, хибарки.
- Такая хибарка была и у нас - домик на садовом участке. Я эту дачу с младых лет ненавидел: добирались до нее несколько часов с пересадками, никаких удобств там не было, еще нужно было работать, копть картошку, которая в магазине стоила дешевле... Ну, не этим же привлекает дача такое количество людей? И не одним только фактом социальной значимости?
- Нет, конечно. У дачи есть множество практически полезных функций, она что-то дает людям: свежий воздух, природу, работу на земле... Но социальный фактор все же очень важен. Дача, в первую очередь, - это феномен общения, неформального общения, которое сложилось уже веками. Не случайно мы говорим о дачных сообществах.
Дача Бориса Ельцина
А сколько свобод связано с дачей! Она уже изначально означала некую свободу от города, от рутины, освобождение от этикета, условностей, жестко регламентированных вещей, с которыми человек так или иначе связан в городе. На даче люди "отрываются" – так, как поет об этом сегодня группа "Ленинград": "Но на даче мы можем рубаху рвануть". Дача - это место, где возможны какие-то свободы, которые невозможны в городе. Я думаю, что это один из очень существенных пунктов.
- Вы живете в Швейцарии. У Вас здесь дача есть?
- Нет. Понимаете, невозможно применять это понятие, это слово к реалиям какой-либо другой страны. Во-первых, нет этого образа жизни, когда основная масса городского населения, больше половины, съезжает на дачи и неделями, месяцами живет на два дома, курсируя туда-сюда. Вот это именно дача, а не здешний домик в горах. Кроме того, дача очень сильно нагружена культурными традициями, в ней еще заложен культурный код. У швейцарцев есть домик в горах, у французов - домик на море, но до дачи им далеко.
Интервью вел Ефим Шуман
Редактор: Дарья Брянцева
Marina Rumjanzewa.
"Auf der Datscha".
Dörlemann, Zürich 2009
