Михаил Бакланов, Екатерина Тропова

Еда в ядерную эпоху: мысли о немыслимом

Глобализация, благодаря которой бананы из Эквадора едят на Чукотке, а сашими из японского тунца — в Москве, не создала столь же глобального механизма контроля за безопасностью продуктов

Туши тунцов на знаменитом оптовом рыбном рынке в Токио. Фото: jaybergesen/flickr.com

Шеф-повар дорогого нью-йорского ресторана Le Bernardin Эрик Райперт обзавелся новым кухонным устройством: дозиметром. Нью-Йорк находится на таком расстоянии от Японии, что речи о прямом радиоактивном заражении в городе быть не может. Но повар знаменитого морского ресторана хочет застраховаться от того, чтобы на его кухню не попала ни одна рыба, ни одна креветка с повышенным содержанием радиоактивных элементов. «Никто не знает, как течения будут разносить зараженную воду», — приводит слова шеф-повара газета The New York Times.

В той или иной форме о том же говорят (или думают) коллеги Райперта, а также ученые, бизнесмены, правительственные чиновники и просто люди по всему миру.

Накануне Россельхознадзор ввел временное ограничение на поставки рыбы, рыбной и морской продукции с 242 японских рыбоперерабатывающих предприятий.

Действия российских властей всегда вызывают, мягко говоря, сдержанное отношение общества ввиду крайне низкого уровня доверия к власти в целом и к отдельным ее органам — в частности. Мы знаем, как в разное время и по соображениям, имеющим малое отношение к заботе о потребителе, у нас запрещали импорт то грузинского «Боржоми», то молдавских вин, то голландских цветов, то белорусских молочных продуктов, то пресловутых «ножек Буша». Независимое экспертное сообщество в России находится в зачаточном состоянии, — не в последнюю очередь благодаря враждебному отношению государства к НКО.

Участники рынка дают понять, что обойти строгости санитарных властей можно по-российски незатейливо, переклеив этикетки. Что не раз происходило в случае с предыдущими запретами на импорт того или иного.

Никто никому не доверял

Кто может ответить на простой вопрос: 242 японских рыбоперерабатывающих предприятия, на продукцию которых сейчас введен запрет, — они попали в «черный список» по существенным основаниям или по конъюнктурным соображениям? И какие российские предприятия от этой меры получили конкурентные преимущества? А в отношении каких российских предприятий должны быть предприняты аналогичные меры? Импорт японского продовольствия в Россию несущественен, но мы потребляем очень много рыбы и морепродуктов с нашего Дальнего Востока. В Москве только-только входят в моду деликатесные дальневосточные устрицы. Они выдержат проверку дозиметром? А их проверяли?

Кстати, о дозиметрах. Как заявил в интервью BFM.ru директор специализирующейся на радиационной безопасности компании Примтехнополис из Владивостока Иван Скогарев, единственным надежным способом определить содержание радионуклидов является спектральный анализ. «Любые продукты питания, вода, воздух, которым мы дышим, все, что попадает внутрь организма, оценить с точки зрения радиоактивности возможно лишь путем спектрального анализа. Есть такая единица измерений — беккерели на килограмм или на куб. Это именно единица измерения активности радионуклидов в продуктах, воде или воздухе. Никакими дозиметрами, радиометрами это не измерить, для этого нужно дорогостоящее, высокоточное спектрометрическое оборудование».

Как поясняет эксперт, подобное оборудование не может себе позволить каждый ресторан или магазин. Оно имеется в основном у государственных органов, но его и там не хватает, к тому же недостаточно квалифицированных специалистов, которые умеют с ним обращаться.

В результате, по сведениям источника, во Владивостоке проверяются не все продукты, попадающие в магазины. Просто такой возможности не существует. При этом на вопрос BFM.ru , как жителям Приморья максимально обезопасить себя от радиоактивных продуктов, последовал ответ: «Первое, что напрашивается, — надо верить государству, тому, что оно говорит. А проверить самому будет нереально».

Примерно такие же растерянные вопросы и столь же убедительные ответы сейчас задают и получают люди в других странах, в которых традиционно уровень доверия к государству значительно выше, чем в России. Человечество в ХХI веке оказалось не готово к ним, несмотря на уроки чернобыльской катастрофы, — ее 25-летие грядет в этом месяце.

Глобализация, благодаря которой бананы из Эквадора едят на Чукотке, а сашими из японского тунца — в Москве или в Лондоне, не создала столь же глобального механизма контроля за безопасностью продуктов. Мало того, даже методологически каждая страна по-своему решает вопрос о том, что опасно, а что безопасно употреблять в пищу. Не забудем сделать поправку на разные уровни коррупции, компетентности и технического оснащения, и мы получим картину всеобщего хаоса. Отсюда — периодически повторяющиеся приступы паники, которые по-английски называют food scares — «пищевые испуги» в дословном переводе. Из недавних приходит в голову забой миллионов голов птицы в Таиланде и Китае из-за эпидемии САРС, а ранее — почти столь же массовый забой рогатого скота в Англии и запрет на экспорт британской говядины из-за «коровьего бешенства». Во Флоренции тогда проходили массовые демонстрации с «похоронами» местного специалитета — бифштекса по-флорентийски, который готовится на косточке.

Все эти всплески «пищевых испугов» могут показаться детской забавой в сравнении с паническими новостями, которые приходят в связи с японской ядерной катастрофой. Только на этой неделе некая группа экспертов вынесла фактически смертный приговор 420 тысячам японцев, проживающим в стокилометровой зоне вокруг поврежденной АЭС «Фукусима». Якобы все эти люди обречены умереть от рака.

Сколько гнилых яблок в ящике?

В Соединенных Штатах, где, в отличие от России, живет довольно значительная японская община, объем импорта продовольствия из Японии весьма велик, он составляет 4% от всего пищевого импорта страны. Управление по контролю за продуктами и лекарствами США (FDA) ввело ограничения на импорт некоторых видов пищевых продуктов из Японии и, совместно с таможней, пытается отслеживать уровень радиации японской рыбы и других продуктов.

Но вот существенный вопрос: какого уровня и качества контроль можно считать исчерпывающим, чтобы люди не боялись ходить в рестораны и покупать продукты в супермаркетах и на рынках? Старший научный эксперт FDA Патрисия Хансен признает в интервью The New York Times, что используемые агентством методы выявления радиации не позволяют отследить одну-единственную зараженную рыбу в большой партии товара. В то же время, по ее словам, небольшие дозы радиации не представляют собой проблемы с точки зрения национального здравоохранения. Эксперт оперирует понятием «интервенционный уровень» (intervention level) — его еще иначе называют «пороговым уровнем». Так вот, чтобы нанести существенный вред здоровью, превысив этот пороговый уровень, человек должен употреблять в пищу много зараженной рыбы в течение длительного времени. Иными словами, одна рыбина, уровень радиации в которой превышает пороговый, «не является предметом заботы национального здравоохранения», полагает Патрисия Хансен.

Профессор морской биологии из Нью-Йоркского университета Николас Фишер утверждает, что человек может, не опасаясь за свое здоровье, съесть за год не менее 17 кг рыбы, содержащей уровень цезия 137, обнаруженный в японской рыбе. Другое дело, что этот уровень может вырасти. И в этом случае, по словам профессора с «рыбной» фамилией Фишер, «стоило бы дважды подумать о том, чтобы есть такую рыбу».

Как говорит Иван Скогарев, директор Примтехнополис из Владивостока, происходит своего рода «смещение норм». В интервью BFM.ru г-н Скогарев сравнил эту ситуацию с санитарными нормами на яблоки: «Процент плесневелых яблок в ящике может допускаться, но это не значит, что его надо съедать. А тут нам позволяется съесть какой-то процент гнилых яблок. Я бы не стал есть. Приходится, потому что нормы говорят: да, можно, — ешь».

Изнанка паники: американцы вдруг полюбили морскую капусту

Как всегда, во времена паники, когда люди в отсутствие понятных и жестких правил склонны действовать импульсивно, возникают не только неоправданные страхи, но и неоправданный спрос на те или иные продукты. Парадоксальным образом в Америке гигантски вырос спрос на водоросли из Японии. Специализированные магазины и рынки азиатских продуктов на Западном побережье Соединенных Штатов вынуждены ограничивать продажу вакаме и других популярных водорослей, которых просто не успевают завозить. Публика смекнула, что в водорослях имеется высокое содержание йода, который препятствует накоплению в человеческом организме радиации.

Но есть одна проблема. И заключается она в том, что японские водоросли, помимо природного нерадиоактивного йода, могут сами накапливать радиацию, в том числе, в высоких дозах. В этом случае они будут представлять собой не панацею от радиации, а дополнительную угрозу для здоровья.

У нынешней только начинающейся продуктовой паники будет, несомненно, и другое очевидное следствие. Как только возникнет на уровне стран или регионов некий консенсус относительно того, что можно считать безопасной, в смысле радиации, пищевой продукцией, так цены на нее взлетят. Но для начала следует дождаться возникновения такого консенсуса.

http://www.bfm.ru/articles/2011/04/07/e … .html#text