Любовь и другие стратегии
Почему трудно быть Джульеттой в стране с переходной экономикой
Николай Дзись-Войнаровский
15.10.10 | 21:37
Пора замахнуться на Вильяма нашего Шекспира, и да поможет нам сегодня в этом свежайший доклад «Должна ли любовь убить семейные фирмы?» исследователей из канадского Университета Альберты и Национального университета Сингапура.
Итак, напомню сюжет кровавого шекспировского бестселлера. Две равно уважаемых семейных фирмы (или, возможно, банды) спокойно ведут в городе Верона свой бизнес. Предполагается, что по мере старения боссов руководство перейдет к младшему поколению. Юный Ромео Монтекки должен сделать наследника вместе с прекрасной Розалиной, а дочь CEO конкурирующей структуры Джульетта Капулетти должна подарить отцу наследника от Париса, который состоит в родстве с мэром Вероны. Если бы эта схема реализовалась, то клан Монтекки перешел бы со временем под управлением оболтуса Ромео. А клан Капулетти, заполучив в родственники Париса (серьезного юношу со связями), несомненно сделал бы его со временем гендиректором. Определенно, в итоге, Верона бы досталась Капулетти.
В традиционных (это такая политкорректная замена слова «отсталых») обществах, поясняют авторы упомянутого выше экономического доклада, семейные бизнесы очень распространены. Однако зачастую наследникам не передается талант родителей. Проблема решается просто: организацией брака родного, но бесперспективного чада с умным человеком извне. Напомню, что в традиционных обществах мнением молодых людей об их будущих суженых не интересовались, и браки заключали родители. Фактически, это была форма найма гендиректора: мы вам дочку с приданным, а вы нам мозговитого парнишку на пожизненную должность топ-менеджера.
Современный читатель задаст резонный вопрос: а к чему эти сложности с браком, если можно просто нанять менеджера? Что мешает клану Капулетти выдать Джульетту за Ромео, а еще лучше вообще не париться по поводу ее личной жизни (пусть хоть с кормилицей и Пьетро втроем живут), а Париса нанять топ-менеджером клана за деньги?
Мешает простая штука: в традиционных обществах юридическая система не развита и права акционеров плохо защищены. Парис в Вероне XVI века может запросто «кинуть» Капулетти сразу после получения поста гендира (впрочем, в России с ее рейдерством такие истории тоже нередки). И никакие суды и милиция не помогут Капулетти восстановить права собственности, ведь Парис – родственник герцога и легко может подтянуть на разборки братву с клинками. Поэтому внешнего менеджера надо обязательно привязать к семейному бизнесу семейными же узами. Он со временем привыкнет к гибкому стану Джульетты, она ему ребеночка родит, домик обставят – и уже «кидать» Капулетти не захочется.
Таким образом, мы имеем две крайние точки на графике. Слева отсталые страны с низким подушевым ВВП (экономисты обследовали 72 государства) и большим распространением семейных фирм. Например, в Пакистане подушевой ВВП составляет около $1000, и при этом 50% населения готовы сочетаться браком с человеком, который удовлетворяет всем их желаниям, хоть и не вызывает любви. Доля семейных фирм составляет почти 100%.
В правом конце графика – развитые страны с малым количеством неэффективных семейных фирм, и благодаря этому – высокий уровень экономического развития. Естественно, в таком обществе брак можно не контролировать из экономических соображений и превратить из бизнес-сделки в разновидность развлечения: в романтическую любовь, в брак по любви. Типичный пример – США. Подушевой ВВП – почти $46 000, семейных фирм – не более 20%, а доля согласных вступить в брак за достойного человека без любви – лишь 4%.
Крайняя левая точка на нашем графике способна вдохновить в лучшем случае на унылую мыльную оперу типа «Рабыни Изауры» и «Королька – птички певчей», а крайняя правая – на легковесную лирическую комедию вроде «Иронии судьбы».
Однако Шекспир был великим поэтом, потому что воспевал великие чувства, которые могли появиться только в эпоху великих социально-экономических сдвигов – перехода от феодальных к ранним капиталистическим отношениям. Молодежь уже требовала свободной любви, а финансовые и правовые институты, которые позволяют в наше время любить друг друга, не смешивая страсть и бизнес, были еще недостаточно развиты. Старое и новое вступило в конфликт, а результат вы знаете: балкон, любовь, кровь, аптекарь не подвел Ромео, а кинжалы – лучшие друзья влюбленных итальянок.
В финале трагедии кланы Капулетти и Монтекки понимают необходимость цивилизованной конкуренции («О брат Монтекки, дай свою мне руку…»), а герцог решает начать строить в Вероне правовое государство («Одних – прощенье, кара ждет других»). Так суицид двух итальянских подростков закладывает в Италии основы капитализма и свободной любви. Спасибо вам за наше счастливое будущее! И тем не менее, повесть о Ромео и Джульетте останется печальнейшей на свете.
