Олег Григорьев. Денежки
Завершившийся август наглядно показал, что кризис продолжается, и никто не знает, что с этим делать.
27 августа Бен Бернанке на ежегодной конференции ФРС пообещал дать еще денег. Ничего удивительного: больше он ничего дать не может. Фондовый рынок немедленно вырос – это у него такой условный рефлекс: обильное слюноотделение на слова «дать денег». Аналитики сразу заволновались: кому дадут денег, сколько и когда.
Аналитиков понять можно. Им – и всем вместе, и каждому в отдельности – лишние деньги не помешают. Проблема заключается в том, что экономике в целом новые порции денег не нужны. Их и так много.
Российские банки, например, задыхаются от избытка денег, а им все несут и несут. Они уж не знают, как отбиться, а денежный поток все не иссякает. И ведь нельзя отказаться: в конце концов, банковский бизнес в том и заключается, чтобы собирать деньги тех, кто не может ими эффективно распорядиться, и находить, куда бы их пристроить, чтобы они приносили доход. Но сегодня пристроить не получается: никто брать не хочет, а те, кто готов взять, почти наверняка не смогут их вернуть.
Впрочем, за российских банкиров можно особо не беспокоиться. Тут как раз очень вовремя подоспели неурожай и ажиотаж на продовольственном рынке. Так что можно надеяться, что граждане переключат свое внимание с банковских вкладов на вложения в гречку и прочую еду. А если еще начнет расти и инфляция (а с чего бы ей и не расти? – она и так растет, денег ведь в экономику закачано много), то и вообще все будет хорошо.
Мало того, что люди перестанут нести деньги в банки, предпочитая тратить их как можно скорее. Они ведь еще и потребительские кредиты начнут более охотно брать, давая банкам возможность заработать. Только вот инфляция… А с другой стороны, упертость властей в борьбе с инфляцией, как мы могли неоднократно это видеть, ничего хорошего российской экономике до сих пор не приносила.
Что же касается США, то там дела обстоят гораздо хуже. Урожай или там, неурожай, – а угроза дефляции сохраняется. Розничные цены на продовольствие не растут (в этом году рост цен на продовольствие ожидается на минимальном с 1992 года уровне). И дело вовсе не в том, что в экономике нет денег. Деньги есть.
Корпорации не знают, что им делать с деньгами, а потому резко активизировался рынок слияний и поглощений. Конечно, корпорации могли бы отдать деньги акционерам в виде дивидендов: глядишь, это бы и помогло тонущей экономике. Ясное дело, что не продовольственному рынку: те, кому не хватает денег на еду, вряд ли владеют акциями. Но вот жилищному рынку, который в августе катастрофически просел в связи с окончанием государственных программ поддержки, – может быть.
Но у менеджеров корпораций своя логика. Отдашь деньги акционерам – и того и гляди, тебя купят те, кто такой «глупости» не сделал. Так что лучше копить деньги, а поскольку девать их все равно некуда, пытаться купить других. Все лучше, чем сидеть и бояться недружественного поглощения.
Проблема вовсе не в количестве денег. Как показывает опыт предыдущих кризисов, вбрасывание денег помогает только в том случае, если кризис носит локальный характер, а значит, где-то в мире продолжают надуваться пузыри. Тогда новые порции денег вкладываются в эти пузыри: с одной стороны, можно заработать и попытаться хотя бы частично покрыть убытки, с другой стороны – рост пузыря ускоряется и появляется надежда, что он потянет за собой и «кризисные» активы.
Сказать, что сейчас в мире нет пузырей, нельзя. Но все они какие-то неубедительные. Они слишком малы сравнительно с тем пузырем, который сдулся, и компенсировать его потерю не могут. А кроме того, они еще и выглядят слишком рискованными.
Вот Китай, например. Там, конечно, пузырь, и пузырь не маленький, хотя и явно недостаточный для того, чтобы вытащить всю мировую экономику. Но, во-первых, иностранцев приобщиться к этому пузырю так просто не пускают, а во-вторых, все уже знают, что это – пузырь, а потому риски вложений уже рассматриваются как неприемлемые, в том числе и самим китайским правительством.
Есть, конечно, еще один пузырь – это финансовые рынки, включая и рынки сырья. Те самые, которые радостно воспринимают любой намек на «дать еще денег». Но в этом-то и заключается проблема.
Финансовые рынки могут зарабатывать только за счет реального сектора. Когда реальный сектор растет, то часть его доходов перераспределяется финансистам – и это справедливо. А вот когда реальный сектор не растет, то финансовый может заработать только на его обескровливании. Например, за счет высоких цен на сырьевые товары.
Вот если бы можно было дать экономике денег так, чтобы это не вызывало роста финансовых и сырьевых рынков (а еще лучше – предварительно их сдуть), то тогда такая стратегия могла бы сработать. Но центральные банки так не умеют. Так могло бы сделать государство (при условии, конечно, что оно в состоянии проконтролировать использование выделяемых средств), но развитые страны сегодня обременены такими долгами, что попытайся они действовать таким образом, сразу же попадут в кабалу к тому же самому финансовому сектору.
Кто-то сравнил сегодняшнее состояние экономики с мастерски сделанным фильмом ужасов. Вроде бы, ничего такого не происходит, а напряжение постоянно растет.
Увы, это не кино!
Здесь сам собой возникает вопрос: существует ли такой уровень инфляции, при котором стремление граждан сберегать деньги уравновешивалось бы их же (граждан) стремлением брать кредиты. Теоретически такая точка равновесия должна существовать, но как показывает опыт, найти ее никак не удается.
Подробнее о еженедельных обзорах – на сайте компании “Неокон”
30.08.2010
