Роберт Нейверт — РБК: «Мы не состязаемся в предсказаниях с мартышками»

Партнер одного из самых известных акселераторов мира рассказал, зачем инвесторы годами вкладывают в убыточные проекты, объяснил, почему не верит в пузырь «единорогов», и назвал технологические сферы, интерес к которым угас

Роберт Нейверт (Фото: из личного архива)

«Никакого пузыря «единорогов» нет»

— Прошедший год был успешным для 500 Startups?

— Венчурная индустрия — долгосрочная игра. Большинство из наших инвестиций рассчитаны на 10–12 лет. Если говорить про прошедшие несколько лет, то у нас появилось сразу несколько «единорогов» (компаний с оценочной стоимостью от $1 млрд. — РБК), включая сингапурского логистического оператора Grab и американский сервис для создания приложений для работы с телефонными вызовами Twilio. Для венчурного фонда это довольно высокая производительность.

— Зарубежные эксперты все чаще говорят о скором сдувании пузыря «единорогов»: по их мнению, каждый второй стартап с рыночной стоимостью более $1 млрд переоценен. Когда пузырь лопнет, технологическим проектам станет намного сложнее привлекать инвестиции. Вы согласны с таким мнением?

— Ежегодно кто-то говорит, что определенная отрасль — это пузырь. Например, когда в конце июня цена биткоина вдруг резко выросла, многие снова всполошились, заявляя, что это пузырь, который лопнет уже завтра. Но такие предсказания в инвестировании не работают. Гораздо разумнее опираться на данные конкретных компаний и уравновешивать рисковые проекты с потенциальной высокой доходностью менее рисковыми с умеренной доходностью. Так мыслят и те, кто вкладывается в переоцененные компании. Они платят по $50 за каждый доллар дохода стартапа только потому, что ожидают роста его заработка в дальнейшем. Instagram, например, генерирует очень небольшой доход, но привлекает довольно большие инвестиции. Инвесторы этой соцсети понимают риск, на который идут, и уравновешивают его вложениями в более стабильные проекты, потенциал роста выручки которых не так велик.

— То есть вы не верите в существование пузыря «единорогов»?

— Совершенно верно: никакого пузыря «единорогов» нет. Вообще самое важное для венчурного рынка — это публичные размещения акций. С их помощью происходит круговорот средств в отрасли: стартапы выходят на IPO, деньги возвращаются к инвесторам, и они снова вкладывают их в новые проекты. За прошедший год в США на IPO вышли очень многие дорогие проекты. Миллиарды долларов, проходя через венчурные фонды, потекли в Силиконовую долину для следующих инвестиций. Этот круговорот происходит годами, поэтому никакого пузыря тут нет.

— К каким отраслям интерес инвесторов явно угас?

— Какое-то время назад на пике популярности были технологии дополненной и виртуальной реальности. Но заработать много на AR и VR инвесторы не смогли, поэтому их интерес спал. Бум в сфере медицинских технологий тоже постепенно утих. Причина в том, что это довольно дорогая отрасль. Инвесторы поняли: чтобы ее раскачать, нужны большие средства, и переключились на более экономичные сферы. А вот интерес к криптостартапам, напротив, возвращается. Мы в 500 Startups в них тоже активно вкладываемся.

Роберт Нейверт (Фото: из личного архива)

— И как вы оцениваете результаты своих криптостартапов?

— Ни один из наших криптопроектов не провалился. Наибольшего успеха добились, к примеру, платежные системы uTrust и Celer Network. Их бизнес продолжает расти. Но я знаю, что на рынке немало историй, когда вложения в блокчейн-стартапы не окупились. Проблема в том, что эта отрасль еще очень молода. Нет инфраструктуры и средств, помогающих оценить качество криптостартапов и принять решение об инвестировании. В итоге некоторые стартаперы, которые приходят в эту сферу за легкими деньгами, обманывают инвесторов, забирают миллиарды и исчезают. Я думаю, это изменится, когда мы создадим систему оценки качества и аудита криптостартапов. В эту сферу придут ведущие инвестфонды, и она будет развиваться. Но надо понимать, что с появлением инфраструктуры и снижением рисков уменьшится и потенциальная доходность блокчейн-проектов.

«Большинство стартаперов слишком самоуверенны»

— На что вы обращаете внимание, оценивая перспективы развития стартапов?

— Есть известный эксперимент Кембриджского университета. Ученые сформировали «обезьяний портфель», 80% акций в котором выбирали обезьяны, случайно тыкавшие по кнопкам, и через некоторое время сравнили его доходность с доходностью инвестпортфелей гуру Уолл-стрит, которые получали зарплату в миллиарды долларов в год. Удивительно, но мартышки регулярно зарабатывали больше профессиональных инвесторов! Мы не состязаемся в предсказаниях с мартышками, что выстрелит, а что нет. Главное правило 500 Startups — полагаться только на объективные данные стартапов, например рост аудитории, выручки, объем рынка и так далее. Делать это довольно сложно: у нас перед глазами нет долгой истории развития компаний, и мы должны принимать решения, опираясь на те данные, которые есть. Если нам не хватает динамики финансовых показателей, мы оцениваем, насколько стабильно проект преодолевает препятствия, идет вперед и строит свой продукт. Помимо этого, смотрим, как сложена команда. Например, если она создает какой-то химический сервис, в ней обязательно должны быть люди, разбирающиеся в науке, финансах и ИТ. Также мы отвечаем на вопрос: достаточно ли значима проблема, которую решает стартап, чтобы он впоследствии вырос и мы успешно продали свою долю? Если нас устраивает все это, мы в него инвестируем. Наши вложения в первом раунде в среднем составляют $150 тыс.

— В одном из интервью вы сказали, что жизнеспособность стартапа зависит от умения основателя оставаться скромным. Что это значит?

— Очень часто основатели приходят ко мне и говорят: «Мы точно знаем, чего хотят клиенты!» Они уверены в своей правоте и не слышат ни самих пользователей, ни сигналы, которые им подает рынок. Но ведь так не работает. Стартапы редко могут предугадать, чего в действительности не хватает рынку и клиентам. Быть скромным в этом контексте — значит принимать новую информацию при работе с потребителями, партнерами и инвесторами. Но тут, как и везде, важно не переборщить. Вы не можете слушать все, что вам говорят, но в то же время должны понимать, что может принести вашему проекту пользу. Идеальный основатель стартапа должен быть скромен, чтобы принимать мнение других, и высокомерен, чтобы не слушать то, что является просто чепухой.

— Какие ошибки стартапов самые распространенные?

— Большинство стартаперов слишком самоуверенны. Они думают, что нашли идею на миллион. Когда я спрашиваю их, на скольких пользователях они опробовали свою гениальную идею, они отвечают: «Пока ни на скольких, но они обязательно купят наш продукт, как только мы его сделаем. Только дайте нам денег на разработку». В такой ситуации я отказываюсь инвестировать и говорю: «Давайте сначала вы найдете покупателей, а затем сделаете продукт с помощью моих инвестиций». Большинство сразу уходит. Основатели проектов просто не хотят поверить в то, что могут ошибаться. Но ведь все мы совершаем ошибки. Если не проверить идею до старта разработки, успех проекта будет случайностью.

«России нужно больше частных венчурных фондов»

— Фонд 500 Startups инвестирует и в российские стартапы. Вы могли бы назвать несколько проектов, в которые вложились недавно?

— Недавно мы стали партнером Сбербанка: запустили совместную акселерационную программу, в ходе которой выбрали семь лучших российских стартапов — «Третье мнение», Data Screen, Heartex, i-Brain, Mishka AI, Oz Forensics и Yorso. Их мы повезли в Сан-Франциско на продолжение акселерации. Помимо этих проектов мы инвестировали в российское метеоприложение Windy для тех, кому нужны специфические данные о погоде, и сервис Traceair, автоматизирующий строительство с помощью дронов. У обоих хорошая команда, растущая прибыль и перспективный для развития рынок. К тому же они уже вышли в США. Я верю в их перспективы, но надо признать, что в Америке у них много конкурентов. Чтобы занять свою долю на этом рынке, им надо будет очень постараться.

Роберт Нейверт (Фото: из личного архива)

— Сегодня на российском венчурном рынке доминируют крупные корпорации, многие из них финансируются государством, а роль частных венчурных фондов не очень значительна. Я правильно понимаю, что это не очень хорошо для стартапов?

— Да, это нездоровая ситуация. Государственные и окологосударственные фонды играют важную роль в экосистеме инвестиций. Они берут на себя крупные долгосрочные вложения в проекты, которые могут приносить пользу всей стране, например в сфере солнечной энергетики, инфраструктуры или «умного» города. Но такие фонды не будут инвестировать в соцсети, приложения или нишевые стартапы. Они вкладывают деньги не в то, что экономически выгодно, а в то, что выгодно политически. России нужно больше частных венчурных фондов, которые будут брать на себя другие типы инвестиций.

— А чем объясняется преобладание такого типа фондов в России?

— В США, несмотря на локализованность венчурного рынка, хорошо развит тот самый круговорот средств: мы инвестируем в стартап, затем, продавая долю или через IPO, выходим из него и вкладываем вырученные средства дальше. Только так можно поддерживать благоприятную среду для роста новых проектов. В России игроки делают не так много выходов, поэтому этот круговорот не работает. Существующие частные фонды делают выходы и инвестируют редко, поэтому стартапы вынуждены обращаться в госфонды, у которых есть средства и без налаженного круговорота.

— В России и США у инвесторов совершенно разные проблемы? Или в основном одни и те же?

— В Америке тоже не все гладко. Стартап-индустрия развита в Нью-Йорке и на Западном побережье — в Калифорнии, Орегоне и штате Вашингтон. А вот на Среднем Западе со стартапами все не так хорошо. Там недостаточно денег для того, чтобы заработал тот самый круговорот денег в венчурной отрасли. Частные некорпоративные фонды доминируют только в Нью-Йорке и Силиконовой долине. Я не говорю, что в других местах нет инфраструктуры для запуска своего дела. Люди просто не думают об этом. Медиа не рассказывают людям о том, что есть венчурные фонды, о том, что они могут получить финансирование, и так далее.

— Какие российские стартапы могли бы выйти на американский рынок?

— Практически любой проект можно перенести на рынок США, если только он как-то не заточен специфически под российский рынок. Все, что не связано с политикой, экономикой, инфраструктурой России, может быть перенесено в Америку. Но уровень конкуренции в США другой. Если здесь вы были уникальны, там у вас может появиться 20 новых конкурентов. Я думаю, стоит выходить, если у вас продукт, который нужен всем людям, и конкурентная среда в сегменте похожа.

— Раньше российские стартапы пытались проверить свои бизнес-модели перед выходом на мировой рынок. Сейчас их стратегия изменилась: они пытаются выйти на мировой рынок как можно скорее. «Российский рынок слишком мал для масштабирования бизнеса», — говорят основатели. Это действительно так?

— Да, это правда. Они делают первые шаги в вашей стране и стараются быстрее выйти в другие страны. Это связано как раз с тем, что в России плохо развита инфраструктура для роста стартапов. Здесь им не хватает финансирования. Государственные и корпоративные фонды сфокусированы на ключевых для страны отраслях. Экономике не хватает располагаемого дохода, который можно было бы вложить в инновации в других сферах.

Автор: Ксения Мельникова

https://pro.rbc.ru/news/5d1de2bd9a79475 … m=newsfeed