«Те, кто еще пять-семь лет назад казались дико востребованными, теряют работу либо находятся в зоне риска»
Текст: Дарья Раздумина
Алена Владимирская рассказала BFM.ru о выходе из «Антирабства», своей горячей линии и работе над новым проектом
Алена Владимирская. Фото: пресс-служба
Алена Владимирская — эксперт в области рекрутинга, основатель HR-сервиса «Антирабство» и рекрутингового агентства Pruffi. Две недели назад стало известно, что она продает долю в «Антирабстве», а будущее проекта остается в руках ее партнера Алексея Федорова. Владимирская рассказала BFM.ru о своей горячей линии, выходе из «Антирабства» и работе над новым проектом.
14 мая стало известно, что вы покидаете «Антирабство», почему?
Алена Владимирская: Все очень просто, там нет никакой трагедии. Я развивала, очень любила и люблю этот проект. У нас два партнера, и на определенном этапе я знала, как хочу развивать. У Леши [Федорова], с которым у меня совершенно нормальные отношения, было другое понимание развития. На следующем этапе развития мы не сошлись, в это время у меня уже было несколько предложений от инвесторов на тему того, чтобы выкупить долю в «Антирабстве», и я честно сказала: «О’кей, вы видите так» и спокойно вышла. Дальше [проект] будет развиваться в той версии, в которой хочет Леша, у меня к этому моменту был придуман следующий этап развития, но, поскольку внутри это стало невозможно, мы спокойно разошлись, я продала свою долю.
В разгар майских вы занимались консультированием на горячей линии. Как родилась эта идея? Для чего вы это делаете?
Алена Владимирская: Как и в случае с психоаналитикой, института карьерного консалтинга в стране нет. Большая часть даже очень взрослого образованного населения страны вообще не очень понимает, почему к карьере нужно относиться планово. [В России] уже начала появляться культура ежегодных медицинских обследований. Значительно легче предупредить болезнь на начальном этапе, чем ее потом долго лечить, особенно если она запущена. Это долго, это дорого, это больно. А когда ты приходишь раз в год, у тебя ничего не болит, но врач смотрит, прогоняет тебя по всем кабинетам, говорит: «Это надо подправить», намного лучше.
Своего рода диспансеризация.
Алена Владимирская: Да, это диспансеризация карьеры, определение точек боли и роста: посмотри, у тебя здесь, возможно, скоро заболит, начинаем лечить, а вот здесь ты можешь пойти на бо́льшие деньги, если сделаешь это. Со звонившими мы очень мило говорили, люди стали понимать, зачем это нужно. Что я пропагандирую? Карьерный чекин. Это история не про «предостеречься от увольнения», а про то, как вовремя вырасти, добрать навыка, чтобы повысили, развить свой текущий навык. Если после 35 вам говорят: «Развивайте ваши слабые навыки», это не то, надо развивать свой максимально сильный. Найти его, показать, как его развить, — вот этим мы все 12 дней [на майских] и занимались. Я сидела на телефоне одна, ажиотаж был огромный. Одновременно на линии пробивались 100, 200 звонков. В день за эти два часа я брала семь-восемь звонков, иногда больше, в последний день продлили — не два часа, а четыре.
Кто в основном звонил?
Алена Владимирская: Звонили люди двух типов: которые хотели найти работу и примериться. У нас в стране очень много людей в безвыходном положении. В чем оно заключается? Большая безработица на рынке топов за 40. Это люди, которые были востребованы на сильном росте экономики. У нас экономика сейчас перестала расти, и большое количество топов стали выбрасывать [на рынок]. Просто не нужны те, кого брали на развитие и на новое направление, это все сейчас режут. Навыки устаревают. В результате люди за 40 с очень хорошей зарплатой остаются без работы и найти ее не могут напрочь, по полтора года. Особенно в таких отраслях, как банки, телеком, девелопмент. Стандартные маркетологи без диджитал-опыта [раньше] получали хорошие деньги.
Вторая история — те люди, которые хотели себя проверить, вроде все хорошо, но что-то не так, «шарики не радуют». При этом есть обязательства, и они не готовы в один день уйти с работы — а я этого никогда и не рекомендую. Если человек ищет новую отрасль, умоляю, не делайте так — «Я уже уволился и начал что-то искать». Поиск новой отрасли и переход в нее занимает чаще всего от полугода до года. HR не любят брать людей без опыта работы.
Выходит, для вас сейчас это волонтерская история — вы хотите это популяризировать. Но в дальнейшем вы рассчитываете на монетизацию?
Алена Владимирская: Нет, я всегда буду это делать, сама линия никогда монетизирована не будет. Потом, конечно, большинство приходят ко мне на полноценный платный консалт, но я ничего на этой линии не продаю — как к нам попасть и так далее. Для меня принципиально важно делать ее не продажной. Конечно, те, которые доверяют, потом приходят ко мне на полноценное ведение. У вас топовая аудитория, расскажу последний случай: три месяца мы вели молодого человека, у которого — внимание! — в этот момент было все хорошо с работой. Он был фаундером стартапа, который покупал большой портал. У него была карьерная развилка: переходить с проектом, либо уходить и делать другой проект. Он очень сомневался. Он не любитель работы в больших корпорациях. В результате мы выбили ему с точки зрения должности большую независимость, сделали отдельный юнит с отдельной экономикой, фактически имитация собственного бизнеса, только с совершенно другими ресурсами. Второе — мы ему на торговле за оффер, за опционы, конверцию опционов стартапа в опционы самого портала стоимость подняли процентов на 40%. Или человек приходит и говорит: я редактор большого онлайн-СМИ, я устал, не хочу, мне это все не нравится, хочу перейти в продакты больших неконтентных проектов. Редакторов очень редко переводят в продакты неконтетных проектов, там нужны совершенно другие технологические навыки, но мы в его опыте нашли то, что, очевидно, его переведет.
Вы сказали, вас очень зацепила история молодого человека, который хочет пойти работать сельским учителем.
Алена Владимирская: Ему лет 30, он вполне себе востребованный в диджитале московский чувак. Сказал: «Мне кажется, это все довольно бессмысленно, я хочу заниматься другим, и у меня это получается, я это проверил на волонтерстве». Я стала спрашивать, он говорит: я хочу быть учителем, причем именно в сельской школе, мне очень важно быть там, где этих знаний нет, диджитала, программирования. Я долго отговаривала: этот флер пройдет, денег там практически нет, тебя воспримут странно, другие условия быта. Но человек очень осознанно шел к этой мечте. Я так понимаю, он проходит переподготовку и собирается уезжать.
Многие периодически думают об увольнении. Какой сигнал должен стать решающим? Где грань, когда ты должен перестать сомневаться и что-то начать менять?
Алена Владимирская: Если у вас устойчивое отвращение к вашей работе, которое связано не с тем, что вы давно не ходили в отпуск, а если вы сходили, вернулись и все осталось таким же — в общем, пора. Второе: если вас больше трех лет не повышают ни по должности, проектам, ни по зарплате, это повод посмотреть, насколько вы востребованы, походить по рынку и посмотреть: в чем проблема — в вас или в компании? Конечно, кроме тех случаев, когда вы сами этого не хотите, есть довольно большой сегмент — допустим, девушки с маленькими детьми, которые не хотят много работать и ставят в приоритет семью. Третий момент — если вы больше семи лет работаете в одной компании, и при этом вы не собственник, есть смысл как минимум походить по рынку и посмотреть. Даже если вам нравится ваша работа и вы любите свою компанию, если вдруг что-то случится, HR очень не любят брать людей, которые долго отработали в одной компании: они сложно адаптируются и у них возникает очень своеобразный навык — ваши навыки не равны тому, что нужно рынку, а равны тому, что нужно компании.
Мир и профессии очень быстро меняются. Бывает, что компании разоряются, поглощают друг друга. Люди, которые еще пять-семь лет назад казались дико востребованными и были на коне, сейчас либо теряют работу, либо находятся в зоне риска. Я утверждаю, что карьерное консультирование нужно фактически каждому взрослому человеку: приди хотя бы раз в год, пройди предельно простое обследование, и мы тебе скажем, в какие отрасли смотреть, что делать, чтобы ты всегда был востребованным. На этом же чекине можно примерить другие шансы. Условно, надоело мне работать журналистом, а что еще можно?
Для чего я делаю горячие линии? Поскольку люди этого не понимают, потому что нет культуры карьерного консультирования, которое существует в Европе, Америке, я говорю: попробуй бесплатно, посмотри, насколько тебе это интересно, полезно. Это телефонный блиц, но при этом люди его восприняли больше как блиц, нежели я. Большинство звонков я останавливала, говорила, не надо так спешить, ответьте на вопросы.
То есть вы рассчитываете продвигать эти идеи, учитывая, что, как вы говорите, у нас это не очень развито, просвещать, чтобы формировалось понимание в обществе?
Алена Владимирская: Да, ровно для этого было сделано «Антирабство» как массовый ресурс, ровно для этого мой Facebook, мой телеграм-канал с вакансиями. Я рассказываю, что эта ниша есть и она очень полезна. Я очень четко разделяю популяризацию полезности отрасли и индивидуальную работу. Горячую линию мы точно будем проводить раз в месяц, может быть, и чаще, она требует огромного количества сил: вы играете в блиц, и надо играть хорошо.
Вы начинаете работу над новым проектом и собираетесь запустить его в сентябре.
Алена Владимирская: Я очень надеюсь, мы так активно над этим работаем, я себе внутреннюю цель поставила, что это сентябрь, мы сделаем все, чтобы это было в сентябре.
Что это будет за проект?
Алена Владимирская: Я пока не рассказываю, боюсь сглазить. Он тоже будет про карьеру, но другой, не про разовое карьерное консультирование, как маркетплейс, он будет о продлении карьерной траектории и с большим количеством экспертности и менторства.
То есть в том числе про горизонтальные, вертикальные перемещения в компании.
Алена Владимирская: Да, про такие длинные истории. Не про то, что тебя раз проконсультировали и дальше ты сам идешь это делать, а про ведение по жизни с точки зрения карьеры.
