Почему предпринимателям стало сложнее избегать ответственности по долгам
О том, как и почему в последние годы изменилось применение закона о банкротстве, с конкретными примерами рассказал Иван Стасюк, старший юрист компании РКТ
Фото: Виталий Невар / ТАСС
В июле 2017 года федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» был дополнен новой главой о субсидиарной ответственности руководителей, учредителей и иных лиц, контролировавших компанию-банкрота. Само по себе правило о том, что руководитель или учредитель отвечают по долгам компании, если они довели ее до банкротства, для российского бизнеса не новое, но до 2017 года весь порядок привлечения к субсидиарной ответственности умещался в одну статью закона, а случаи удовлетворения заявлений о субсидиарной ответственности были крайне редки.
Новый порядок, дополненный в декабре 2017 года разъяснениями пленума Верховного суда, содержит в себе весьма очевидный сигнал бизнесу, что освобождаться от долгов будет значительно сложнее. Отсутствие формального статуса директора или акционера у предпринимателя, который не на бумаге, а на деле руководит бизнесом, больше не спасет от ответственности.
Достаточно косвенной связи
В деле о банкротстве ООО «Инком» (дочерняя компания ООО «Концерн «РИАЛ» — производителя спирта из Кабардино-Балкарии), Верховный суд посчитал возможным привлечения к субсидиарной ответственности конечного бенефициара компании — Хадиса Абазехова, который ни директором, ни учредителем не был. Верховный суд в определении по данному делу указал, что для установления контроля конечного бенефициара над должником достаточно косвенных доказательств, ведь прямых (например, письменных указаний) либо никогда не было, либо арбитражный управляющий и кредиторы их никогда не получат. Такими косвенными доказательствами могут быть, среди прочего, синхронность действий бенефициара и должника, совершение должником экономически неразумных действий, которые влекут обогащение владельца бизнеса. При новом рассмотрении с Абазехова было взыскано свыше 8 млрд руб.
Не так важно, впрочем, в чем именно заключалась вина владельца ООО «Инком» и ООО «Концерн «РИАЛ» и насколько правильно суды решили данный вопрос. Важнее то, что уже есть более десятка дел, в которых суды ссылаются на определение Верховного суда от 15 февраля 2018 года и делают вывод, что для установления контроля и влияния на доведение до банкротства достаточно косвенных доказательств. Это значит, что суд будет обращать внимание на «странности» в поведении компании и ее владельцев, и если оно идет в разрез с бизнес-логикой, то владельцам придется подробно объяснить, почему действовать в той ситуации можно было так и только так. Если убедить суд в обоснованности «странных» решений не удастся (что обычно сделать сложно), то субсидиарная ответственность наступит, а отсутствие прямых указаний от владельца к компании не поможет.
Дело фонда Hermitage
Еще более громкое дело по субсидиарной ответственности было рассмотрено Верховным судом в августе текущего года. Подконтрольное фонду Hermitage ООО «Дальняя степь» прекратило существование еще в 2007 году по причине банкротства. При этом налоговая задолженность компании осталась непогашенной. После возобновления дела в 2016 году конкурсный управляющий подал заявление о привлечении к субсидиарной ответственности. Среди ответчиков был банк HSBC, входящий в десятку крупнейших в мире. Размер субсидиарной ответственности превысил 2 млрд руб. Верховный суд в определении от 6 августа 2018 года написал, что банк и должник входили в международную группу HSBC, а по правилам фонда Hermitage, дочерней структурой которого была «Дальняя степь», все денежные средства дочерних компаний должны были размещаться на расчетных счетах банка HSBC. В итоге банк списал с расчетного счета должника более 2 млрд руб. в пользу участников ООО «Дальняя степь», в то время как налоговая задолженность осталась непогашенной. В результате ответственность за банкротство ООО «Дальняя степь» была возложена в том числе и на банк.
«Стоял рядом» с деньгами
Особое значение данного дела не в его политической подоплеке и не в его уникальных обстоятельствах. Дело это важно тем, что задает весьма широкие рамки для привлечения к субсидиарной ответственности не только того, кто своими умышленными действиями довел компанию до банкротства, но и того, кто «стоял рядом» и имел достаточное количество денег, в то время как другая компания в той же бизнес-структуре не может рассчитаться с кредиторами.
Формально каждое юридическое лицо автономно, оно не отвечает по долгам своих учредителей и тем более других компаний с теми же учредителями. Также и учредители не отвечают по долгам своей компании. Это, однако, лишь общее правило, которое в последнее время — особенно в 2017–2018 годах — стремится стать исключением. Как правило, бизнес — это не одна компания, а несколько. Между ними могут быть поделены бизнес-функции. Например, одна владеет производственными мощностями, другая с использованием этих мощностей производит товар, третья его реализует на рынке. Предположим, что первые две практически не взаимодействуют с внешним миром. Взаимодействует только третья, то есть именно она может оказаться неплатежеспособной. Но если у нее нет денег, они могут быть у первых двух, и они несут риск субсидиарной ответственности.
На практике, конечно, все не так просто. Отнесение нескольких компаний к одной группе лиц может быть неочевидным. Бизнес-функции не делятся в чистом виде так, как это описано выше, а бенефициары не всегда налицо. Тем не менее понятно, что суды будут все чаще пробираться через сложные корпоративные структуры, выясняя действительный смысл их создания и взаимодействия.
Кто виноват?
Если наступает банкротство, обычно есть те, кто довел до него компанию. Банкротство, в котором нет виновных лиц, согласно действующему законодательству — это ситуация с судном, утонувшем в море с товаром, или со складом, который сгорел от упавшего метеорита. Понятно, что такие ситуации чрезвычайно редки.
В судебной практике, конечно, удовлетворяются далеко не все заявления о субсидиарной ответственности, но связано это не только с тем, что конкретные предприниматели смогли доказать свою добросовестность, но и с тем, что не всегда у кредиторов и арбитражного управляющего есть ресурсы на длительное преследование владельцев бизнеса — несколько лет судебных разбирательств под силу не каждому.
Что дальше?
В следующем году мы наверняка станем свидетелями новых судебных дел, в которых суд увидел ответственность по долгам банкрота там, где ее раньше не было. Секретных писем от бенефициаров, в которых они приказывают все продать и никому не платить, никто искать не будет, а их отсутствие никого не спасет. Сложно будет также ликвидировать компанию и создать другую с тем же названием так, чтобы у кредиторов не возникло вопросов. Нет каких-либо оснований считать, что в 2019 году тенденция изменится. Суды будут все активнее применять новые положения закона о банкротстве, посвященные субсидиарной ответственности.
Автор: Иван Стасюк, старший юрист компании РКТ
