Светлана Рыбакова
НА ДАЧЕ
Деревянное крылечко веранды щекотало Лизе ноги, сидеть на нем было приятно. Девочка грелась на солнце, думала о разном и плела венок. В нарастающей тени сада таял первый дачный день. От этого становилось немного грустно.
Поездка за город – праздник лета и всегда радостное удивление. В этом мире опять все поменялось. Летние домики уже дошли до опушки леса. А поле за поселком в этот раз расцвело оранжевыми подсолнухами. Они приветливо кивали друг другу, солнцу и прохожим. Девочка чутко присматривалась ко всему, что творилось вокруг: ловила незнакомые звуки и старалась вдохнуть в себя все запахи природы. Здесь все не такое, как в городе: и темная влажная зелень, и птицы, и качели, и небо. Особенно небо. Нет ему предела: над домами, над лесом, над полем – всюду близкая, ласковая синь.
С утра Лиза со своей младшей сестрой Асей охотились за своим бывшим приятелем котом. В прошлом году они поили его молоком, гладили и тискали на руках. Был он тогда маленьким котенком-сиротой Заинькой. За зиму кот вырос, одичал и превратился в разбойника. На серой его морде отпечаталась беспризорная кошачья судьба. Все попытки подружиться заново заканчивались с его стороны фырканьем, воем, дикими прыжками и побегом. Поэтому, смирившись с мыслью, что улица портит даже котов, девочки махнули на него рукой.
На качелях куда интереснее. Они взлетали ввысь – и в этот миг небо приближалось. Казалось, еще чуть-чуть и коснешься рукой облаков. Но качели падали вниз – и небо снова было далеко.
Маленькая Ася с восхищением смотрела на старшую сестру, хлопала в ладоши и пела: "Каждому, каждому в лучшее верится...". Затем "голубые вагоны", "светлые улыбки", "белогривые облака" сменились у них Пасхой. "Пасха кра-а-сная... Радостию друг друга обы-ы-мем..." – подхватила старшая сестра. Дачный праздник продолжался. Его немного портил семилетний Славик. Он был сыном маминой подруги и этим летом приехал к ним отдыхать. Стриженный под нуль, босой, в белой футболке с огромным попугаем, подвижный и шумный, он все время навязывал девочкам игру в ковбоев, индейцев или "суперменов".
Лиза с Асей не привыкли к таким странным играм. Целый день они прятались от Славика то в зарослях садового оврага, то на огороде, а то долго сидели под большим круглым столом в зале. Наконец, дети устали от беготни и затихли. Ася ушла в их комнату, а Лиза села на крыльцо.
– Доча! – крикнул папа из дома, – Иди с нами в лото играть!
– Лиза! Тебе калтонку узе полозыли, – вторила Ася, словно папино эхо.
Девочка встала, стряхнула с платья траву и пошла на зов. За столом, под которым они недавно таинственно шептались, сидела бравая лотошная команда. На темно-зеленой скатерти лежали картонки. На них в клетках были нарисованы цветы, овощи, фрукты. Бочонки заменяли карточки с картинками. Они прыгали и кувыркались в руках у папы. Получив на даче свободу и глоток свежего воздуха, он кричал и шутил больше всех.
– Кто самый лучший в мире игрок в цветочное лото? Кто победитель?..
– Я всех победю, – смеялась Ася и, взяв у него карточку, хлопнула редиской по розовому кусту.
– Ася, это нечестно! – то и дело вопил Славик.
– А сто, цвет один? – удивлялась малышка, – Главное, так веселее иглать...
Славик тайно страдал. Ему хотелось быть первым и доказать "косичкам" на что способны "апачи". Он с замиранием сердца следил за руками дяди Миши, ловко выхватившего из кучи карточек цветную капусту. А еще мельком подсматривал, как заполняется Лизина картонка.
Лиза не смотрела в его сторону, а с достоинством продолжала играть. Славику не везло, и сердце его раздирала досада. Неудачи первого дня, презрение девчонок, лотошные проигрыши – все это окончательно расстроили мальчика. И когда пошли собирать смородину к ужину, он подкараулил в овраге сестричек и схватил Лизу за косу. Девочка стала молча и сосредоточено отбиваться.
Завизжала Ася:
– Славик, ты сего Лизу бизаесь?! Ты сто, не знаесь, мы зе святые, в целковь ходим? Нас тлогать нельзя... Папа! – закричала она еще громче.
Разобраться в общих воплях было невозможно. И уже через минуту Лиза в знакомом углу на веранде рассматривала темные щели в бревнах. А там сонные пауки поджидали свою добычу. Выходить оттуда было запрещено. Ася же сидела под кустом и громко плакала о том, как их "ни за сто бизают совсем". Вокруг нее ходил отодранный за уши Славик...
Вечер пришел в сад тихо… Все мирно сидели на веранде, пили чай, беседовали. Спать детей отправили пораньше.
Славик ворочался на кушетке. В окно дразнилось солнце, и засыпать не хотелось. "Подумаешь, святые, – переживал он, – и не поиграют с тобой... Святые... А я какой?"
Лиза смотрела на одетое в красный хитон вечернее небо. Там, далеко-далеко, груды облаков складывались в оранжево-белые горы. Посреди них расплылось розовое озеро, а вокруг – сплошной голубой океан.
"А можно дойти до неба? – спросила у себя Лиза. – Встать на крышу дачи и пойти туда? По горам побегать, посидеть у озера?... И почему нельзя ходить по небу?…"
Одна Ася ни о чем не думала – она давно уже крепко спала и улыбалась во сне.
