Что думает поколение рэпера Гнойного о работе в офисах
«Где та молодая шпана, что сотрет нас с лица земли?» — вопрошал Борис Гребенщиков в 1981 году. Подспудные страхи рок-музыканта оказались беспочвенными. Сегодня условного рэпера Гнойного не волнуют авторитеты типа БГ (Бориса Гребенщикова. — Прим. ред.) или Юрия Шевчука — битва с ровесником выглядит гораздо более продуктивной и захватывающей. Так и в корпоративной среде — в очередной раз формируется непреодолимая граница между поколениями.
Деловые издания всего мира сегодня уделяют громадное внимание тому, как поколение миллениума с его ярко выраженным индивидуализмом будет вписываться в корпоративную среду с культом лояльности, командной работы и опен-спейсом. Это действительно очень серьезный вопрос, так как борьба за таланты, вернее, борьба за то, как привлечь максимум нужных талантов, потратив минимум средств на компенсацию, является конкурентным преимуществом для постоянно укрупняющихся корпораций.
В Европе такие мелочи, как возможность один день в неделю работать из дома или бесплатная пицца по пятницам, стали обыденностью, но у России, как всегда, свой собственный, уникальный путь. При многих сходствах наш рынок труда сильно отличается от западного. И связано это в первую очередь с поколенческим разрывом 90-х годов. Сейчас это уже забылось, но на заре нового русского капитализма наличие опыта работы считалось недостатком для соискателя.
Один из моих знакомых, открывая первые, тогда коммерческие, магазины, принципиально не брал на работу людей, хотя бы год проработавших в советской торговле, резонно полагая, что советского продавца уже невозможно научить понятию «сервис». Перед страной стояла задача в кратчайшие сроки создать новые сферы деятельности, начиная от общественного питания и заканчивая девелопментом. Необходимые знания можно было почерпнуть только за границей, поэтому в то время только два пункта становились пропуском в новую экономику: знания английского и знание компьютера. Даже личные связи играли меньшую роль. Про мотивацию и реализацию говорить тогда было не принято, готовность работать по 12–14 часов без выходных подразумевалась сама собой. Тех, кто к этому готов не был, ждали в разваливающихся советских организациях. Фактически в тот момент произошла возрастная и поколенческая сегрегация.
Капиталистическая экономика досталась 20–30-летним, а старшее поколение, то самое, которое всегда формирует костяк рынка труда, осталось в прошлом. В середине 90-х в объявлениях о поисках сотрудников общим местом был пункт «до 36 лет». Социологи тогда не проводили исследований, понятия «эйчар» вообще не существовало, без всяких теорий это был стихийный процесс, приведший не только к тому, что целое поколение оказалось на обочине развития, но и к множеству семейных и личных драм. Именно в этом и заключался тот самый пресловутый дефицит кадров, на который корпорации жаловались в нулевые.
Нынешние миллениалы будут пожинать горькие плоды той сегрегации. Сегодня в корпорациях кадровым ядром являются люди до 50 лет. Это те самые 20–30-летние, которые пришли в 90-е. Очень редко можно встретить на ответственной работе сотрудников предпенсионного возраста. В 90-е им было больше 36 и их не брали на работу в перспективные компании. Поэтому на пути карьерного роста миллениалов стоит сплоченное поколение тех, кто пришел в бизнес в 90-е, и тех, кто сделал стремительную карьеру в период бурного роста в нулевые. Фактически эти два поколения надежно заполняют собой все корпоративные лестницы. В дополнение к экономической стагнации в целом карьерные перспективы миллениалов в бизнесе выглядят не лучшим образом. И если посмотреть с такой точки зрения, то поведение и ценности этого поколения абсолютно рациональны.
Несколько лет назад мы ужасались тому, что нынешние студенты мечтают о работе в госкорпорациях или чиновничьих карьерах. Учитывая, что в госкомпаниях более сбалансированный возрастной состав, а современный реванш бюрократии вообще был в некоторой степени ответом на поражение старшего поколения на рынке труда, это выглядит вполне оправданно.
То же самое и с ценностями. Действительно, если в целом шансы на быструю карьеру, стремительный рост зарплаты и социального статуса призрачны, то сиюминутный комфорт, интересное дело, общение являются рационально обоснованным приоритетом. Со временем, конечно, это станет социальной проблемой, так как поколение миллениалов по социально-экономическим причинам будет воздерживаться от создания семей и деторождения, но это случится потом. Сейчас гамаки в офисах, коворкинговые пространства, курсы йоги и добрые слова руководителей достаточны для душевного комфорта этого поколения.
ОБ АВТОРАХ
Денис Соколов
руководитель отдела исследований Cushman & Wakefield
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
