Новая приватизация: почему продавать нужно недвижимость, а не корпорации
Владислав Иноземцев,
Директор Центра исследований постиндустриального общества
Выгодно продать государственные пакеты акций сейчас не получится, а пополнять бюджет как-то надо. Меж тем у государства есть активы, которые точно будут пользоваться спросом у населения
Продать что-нибудь ненужное
Обрушившиеся котировки нефти и сокращающиеся бюджетные поступления заставляют российские власти судорожно изыскивать источники дополнительных доходов, которыми можно было бы покрыть обязательства. И доходы эти должны быть значительными, ведь при цене нефти в $50/барр. запланирован дефицит федерального бюджета в 2,36 трлн руб., или $27 млрд, а при падении стоимости топлива до $25/барр. он вырастет до 5–6 трлн руб., или $60 млрд, и более.
Министры пока отказываются думать об эмиссии; резервные фонды, если направить их на затыкание дыры, могут закончиться уже в следующем году; привлечь внешние займы практически невозможно. В таких условиях правительство задумалось о приватизации ряда государственных активов: министр финансов Антон Силуанов прямо заявил о возможности продажи 19,5-процентного пакета в «Роснефти», а Алексей Улюкаев — о реализации долей в Сбербанке и ВТБ.
Решится ли государство избавиться от части своих долей в Сбербанке и ВТБ, «Газпроме» и «Ростелекоме»? Подобный сценарий, честно говоря, кажется очень маловероятным. Сейчас пакет в «Роснефти» стоит, исходя из капитализации компании на LSE, всего $5,7 млрд, а ведь всего три года назад сама «Роснефть» заплатила $54,5 млрд за ТНК-ВР, чьи активы сейчас обеспечивают треть ее добычи. По сути, предложение приватизировать указанный пакет равнозначно идее продать за $5 млрд то, что было куплено за $30 млрд, и тем самым признаться в нанесенном государству ущербе в $25 млрд. Поэтому (и по ряду других причин) приватизации «Роснефти» не случится. Государство убедит само себя в ценности актива и в итоге его не продаст.
Между тем совершенно очевидно, что управление государственным имуществом в последние годы выглядит с сегодняшних позиций даже более непрофессиональным, чем, например, государственные инвестиции в неокупаемые проекты. Давайте вспомним 2008 год: в мае «Газпром» стоил около $365 млрд, «Роснефть» — $129 млрд, Сбербанк — $111 млрд, ВТБ — $35 млрд. Возникает простой вопрос: высшие руководители страны тогда не предполагали возможности финансового кризиса, о которой не говорил лишь ленивый? Вероятно, могли предполагать. Не подозревали, что логика укрепления «суверенной демократии» прямой дорогой ведет к конфликту с Западом и если и не к войне на Украине, то к обострению экономических и торговых отношений? Если они были честны с самими собой, то должны были подозревать.
Власти в России всегда могут, если им это нужно, довести бизнес-климат до такой низшей точки, что инвесторы будут готовы продать что угодно и по любой цене (я не говорю даже об особых «кейсах» типа случаев с Михаилом Гуцериевым или Владимиром Евтушенковым).
Если принять все сказанное во внимание, гениальной выглядела бы следующая операция: в рамках улучшения бизнес-климата власти приватизируют по 25% акций четырех-пяти лучших компаний весной 2008-го. По самым скромным подсчетам, это принесло бы казне $160 млрд (замечу, сумма эта сопоставима со всеми расходами федерального бюджета, запланированными на 2016 год). На самом деле доход мог бы быть бóльшим, так как планы приватизации дополнительно подняли бы стоимость компаний на 20–30%. Государство могло оставить себе «золотые» акции, и никто из инвесторов даже во сне не подумал бы, что он сможет влиять на политику компаний. При этом восемь лет спустя, когда капитализация ВТБ упала в 3,5 раза, «Роснефти» — в 4,4 раза, Сбербанка — в 4,6 раза, а «Газпрома» — в 11 раз, те же пакеты могли быть откуплены обратно уже за $25 млрд. С погрешностями в ту или другую сторону на эти средства могли легко быть профинансированы все дефициты федерального бюджета за период с 2015 по 2018 год.
Но властям было не до того. Ассоциированные с ними компании тратили средства на бессмысленные приобретения.
Драйвер роста
Вернемся к сегодняшним проблемам. Если власти таки решатся продать пакеты в «Роснефти» и Сбербанке, а также некоторые доли в менее значимых компаниях, максимум, что они смогут за них выручить, — $12–13 млрд, или 1,0–1,1 трлн руб. Бюджетный дефицит это не закроет, придется повышать налоги, «замораживать» пенсии, и т.д. — в общем, добивать и так не процветающую экономику. Есть ли другой выход?
На наш взгляд, есть. Пакеты в больших компаниях могут приобрести либо иностранцы (что маловероятно), либо отечественные олигархи (что бессмысленно, так как у них правительству проще было бы привлечь средства в кредит). Чтобы приватизация имела эффект, она должна привлекать средства граждан, ослабляя давление на валютный рынки, снижая инфляцию, а также по возможности обеспечивать мультипликативный эффект, то есть привлекать новые средства на рынок приватизированного актива. Граждане, разумеется, не будут выстраиваться в очереди за акциями Сбербанка или ВТБ: один раз они уже это делали с плачевным результатом. Поэтому нужны активы иного рода. И они есть.
Например, земля. Территория европейской части России — 396 млн га. Из них земли поселений составляют около 2,5%, 10,2 млн га. Площадь сельхозземель — 107,5 млн га, а земель, выделенных под ИЖС и дачное строительство, — около 1 млн га. Что мешает правительству выделить вокруг крупных городов в общей сложности до 2 млн га земель, перевести их либо в ИЖС, либо в земли поселений и распродать на голландских аукционах? Мешают жадность и понимание того, что участки и имения самих чиновников потеряют в цене. Бюрократия лишится огромного коррупционного «рынка услуг» по индивидуальному изменению категорий использования участков. Страшно подумать, как упадет стоимость активов, накопленных, например, родственниками министра сельского хозяйства г-на Ткачева. Это все понятно. Но зато, если обратиться к цифрам, мы увидим следующее.
Продажа даже 1 млн га (1% сельскохозяйственных земель в европейской части страны, а можно ведь продать и лесные участки, даже более удобные для строительства частных домов) по средней цене в $300–400 за сотку принесет до $40 млрд (более 3 трлн руб.) и закроет дефицит федерального бюджета в 2016 году. При этом такая приватизация запустит процесс жилищного строительства, оживит рынок стройматериалов и, что самое важное, ослабит спрос населения на спекулятивные активы (то есть давление на рубль, ведущее к снижению его курса).
Вторым масштабным активом является собственность разного рода государственных богаделен, квалифицируемых как «государственные унитарные предприятия». Сегодня в России зарегистрировано около 3,7 тыс. ГУПов и почти 8,3 тыс. МУПов, ликвидировать которые в 2009 году призывал тогдашний президент Дмитрий Медведев. Закупки ГУПов составляют около 2 трлн руб. в год (через них часто выводятся бюджетные средства там, где нужно скрыть неконкурентные покупки товаров и услуг), при этом около половины этих организаций являются убыточными. Однако они управляют огромной собственностью — одних объектов недвижимости насчитывается в их пользовании более 1,5 млн. Почему бы не распродать эти активы, прежде чем замахиваться на «Роснефть»?
Именно приватизация земли, недвижимости и иных объектов является тем золотником, который, может, и мал, но очень дорог. Особенно в условиях кризиса.
Приватизация не только способ пополнить бюджет — в гораздо большей степени она нужна для запуска нового механизма хозяйственного роста в стране. И стоит признать: от того, какие миноритарные акционеры появятся у «Роснефти» или Сбербанка, характер деятельности этих корпораций никак не изменится. Если же приватизация затронет в первую очередь реальные активы, контроль над которыми будет действительно передан от государства к бизнесу, это создаст предпосылки для развития предпринимательства, породит новые рабочие места, дополнительные инвестиции, а в перспективе и новые налоги. Именно на этом уровне можно ожидать перемен, так как на остальных все понятно: сколько бы кто ни заплатил за долю в «Роснефти» или в «Газпроме», от реальной собственности на компанию он останется так же далеко, как и прежде. Поэтому, думаю, в нынешних условиях властям сложно будет заработать на «большой» приватизации, в то время как «малая» вполне может поддерживать бюджеты еще не один год…
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
