Женщины не хотят: почему мужчины управляют миром
Елена Евграфова
Независимый журналист, в 2004–2015 годах — главный редактор «Harvard Business Review — Россия»
Смешанный состав управления имеет смысл не потому, что женщины «не хуже» мужчин, а потому, что они другие. Мужское и женское дополняют друг друга
На верхних этажах власти — будь то политика или бизнес — женщин мало, это факт. Положение дел примерно одинаковое и на Западе, где женщины всерьез боролись за свои права, и на постсоветском пространстве, где равенство, причем крутейшего разлива, с оранжевыми жилетами дорожных рабочих женщинам дали большевики.
Хорошо это или плохо? Как посмотреть. Иногда создается впечатление, что мужчин это тревожит даже больше, чем самих женщин. Кто виноват в неравенстве? С этим, слава богу, уже разобрались — виноват социум, вернее, совокупность предубеждений и установок, которые мы называем «стеклянным потолком». Вроде ничего не мешает, дискриминации как таковой давно нет, а женщины все равно сходят с дистанции на пути к статусу высшего разряда. Что же делать? Есть выбор из двух опций: вводить гендерные квоты или оставить все как есть.
А что, собственно, мешает женщинам? Из чего состоит невидимое препятствие, тормозящее их карьеру? Сегодня женщины в целом лучше образованы, чем мужчины: их доля среди выпускников вузов выше, их уровень знаний превосходит мужской. На низших управленческих должностях они вполне успешно конкурируют с мужчинами: по данным исследования McKinsey, среди линейных менеджеров 40% женщин. Дальше поток ослабевает: на уровне старших вице-президентов их уже всего 24%, на этаже высшей исполнительной власти — только 19%. До самого верха добираются единицы, в крупнейших компаниях доля женщин на высших должностях — примерно 5%.
Дело не в мужчинах-шовинистах, которые чинят препятствия, и не в том, что женщины хуже справляются. Согласно исследованию компании Zenger Folkman, женщины-руководители даже превосходят мужчин по ключевым лидерским качествам: у них лучше результаты по таким компетенциям, как проявление инициативы, нацеленность на результат, а также анализ и решение проблем. И все же на последней миле женщины выбывают из игры.
Мы часто забываем, что с точки зрения истории человечества женское равноправие — совсем новое явление, ему нет и 100 лет. В России женщины получили право голоса в 1918 году, в США — в 1920-м, в Испании — в 1931-м, во Франции — только в 1944-м, а в Швейцарии права женщин были узаконены вообще в 1971-м. Ранее, в 1959 году, там был проведен референдум, и большинство швейцарцев идею женского равноправия не поддержали. Все остальные процессы эмансипации шли параллельно, так что для такого срока женские достижения совсем нешуточные.
Но общество веками воспринимало женщину как существо несамостоятельное и вторичное по отношению к мужчине. Оно, конечно, смирилось с появлением независимых успешных женщин, но именно смирилось. Одни и те же качества социум по-разному оценивает в зависимости от пола их обладателя, заметила однажды певица Барбра Стрейзанд: «Мужчина проявляет силу, женщина давит. Он полон уверенности в себе, она агрессивна. Он выстраивает стратегию, она манипулирует. Он проявляет лидерские качества, она всех контролирует. Он неуклонно идет к своей цели, она одержима. Он настойчив, она настырна. Мужчина может быть перфекционистом, женщина — просто зануда».
Женщине-лидеру приходится выдерживать предубеждения не только социума вообще, но и его мужской половины в частности. «Да убоится жена мужа своего» — по этому принципу семья строилась веками. Такие вещи не отменишь законом. От женщины по-прежнему ожидают, что если не «убоится», то как минимум будет успевать на двух фронтах. Пресловутая двойная нагрузка — важнейший тормоз женской карьеры. Во всяком случае трудно встретить деловую женщину, которая не испытывала бы чувства вины по отношению к собственным детям из-за своей постоянной занятости.
Успешные женщины отличаются тем, что для них большой мир важнее малого. Мир идей, бизнеса, политики дает им гораздо больше для ощущения полноты жизни, нежели маленький мир семьи. Но это не по вкусу большинству мужчин, и многие женщины сознательно тормозят карьеру, чтобы сохранить семью. Или стараются справляться и на работе, и дома. На это растрачивается драгоценная энергия, запас которой всегда ограничен. А когда речь идет о жесточайшей конкуренции, каждая мелочь имеет значение.
Еще один важный фактор — недостаток мотивации. Для мужчин власть и статус играют большую роль. Для женщин все иначе. Работа на самом верху не самая интересная, а после определенного порога человек уже не так легко отзывается на материальные стимулы. В том же исследовании McKinsey 59% успешных женщин признали, что они не стремятся подняться на высший уровень управления. Как заметила одна из них, «мое эго побуждает меня к этому, но мое истинное «я» говорит, что овчинка не стоит выделки». Опубликованное в августе этого года исследование ученых из Гарвардской школы бизнеса также подтверждает, что большинство женщин считают дальнейшее продвижение по службе для себя вполне достижимым, но не очень желаемым.
Что делать в такой ситуации? Можно ввести гендерные квоты. Но стоит заговорить об этом, тебя сразу причислят к людям с мозгами, промытыми западной левой пропагандой. И непременно расскажут анекдот о черной лесбиянке из американского университета, которой досталась должность достойнейшего белого мужчины-натурала, потому что все помешались на политкорректности и диверсификации.
История про черную лесбиянку — это, конечно, городская легенда, никто в глаза ее не видел и имени не знает. Но упоминание квот действительно вызывает сильное раздражение не только у мужчин, но и у женщин. Хотя что плохого в добровольных, причем не женских, а гендерных квотах по скандинавскому образцу— не менее 40% представителей каждого пола в высших органах власти? Но тема непростая. В пользу квот можно привести результаты исследования McKinsey, по которому у компаний, руководящие посты в которых занимают не только мужчины, но и женщины, более высокие операционная прибыль и рыночная капитализация. Однако, положа руку на сердце, не очень понятно, что оно доказывает. В лучших компаниях сейчас принято иметь диверсифицированное управление, так что где курица, а где яйцо?
В 2014 году ведущие высокотехнологичные компании Силиконовой долины раскрыли данные о гендерном и этническом составах, взяв обязательства провести работу по диверсификации персонала. В большинстве из них до сих пор преобладают мужчины: в Facebook, например, 69% мужчин и 31% женщин. Но, что интересно, там довольно велика доля выходцев из азиатских стран. Среди технарей соотношение белых и азиатов — 53 к 41%. Это косвенно доказывает, что женщины в меньшинстве не из-за предубеждения: теоретически азиаты в таком же положении, но их охотно берут на работу в высокотехнологичные компании.
В прошлом году в Гарварде было проведено исследование, показавшее, что женщины — венчурные инвесторы показывают результат на 15% хуже, чем их коллеги мужского пола. Ученые проанализировали обширные данные с результатами деятельности инвесторов обоих полов — в случае с венчурными инвестициями эффективность деятельности посчитать несложно. Кажется, вот твердое доказательство, что женщины все-таки уступают мужчинам. Но все, как обычно, сложнее.
Практически любой результат обусловлен работой команды, и в небольших венчурных фирмах мужчины просто недостаточно активно «вкладываются» в работу женщин, в то время как мужчинам помогают и женщины, и другие мужчины. В крупных компаниях с длинной историей, где этот фактор нивелирован, женский результат не хуже мужского. То есть опять проклятый социум. Опять подножка с той стороны, откуда не ждали. Но факт остается фактом — из-за сопротивления, которое приходится преодолевать женщинам, они пока не всегда так же эффективны, как мужчины.
Если женщины по тем или иным причинам не дотягивают, тогда какой смысл в квотах? Доктор биологических наук Дмитрий Жуков в книге «Стой, кто ведет» объясняет, чем отличается мужской ум от женского. Мужскому более свойственна ригидность, в то время как женский ум более пластичен — она легче меняет мнение под напором аргументов. Мужской ум склонен к анализу, хорошо разбирает целое на части, в то время как женский — холистичный, представительницы прекрасного пола видят картину целиком со всеми подробностями. Именно потому, отмечает Жуков, женщины-врачи при прочих равных лучшие диагносты, чем мужчины. Этот ряд можно продолжить.
Смешанный состав управления имеет смысл не потому, что женщины «не хуже» мужчин, а потому, что они другие. Мужское и женское дополняют друг друга. В любом управленческом комитете лучше иметь носителей тех и других качеств. Хотите проверить влияние присутствия женщин на прибыль и стоимость компании — у вас нет другого инструмента, кроме квот. Доказано, что, если численность какой-нибудь группы людей менее 25%, она всегда подвергается дискриминации большинством. Так что одна-две женщины погоды не сделают.
Разумеется, не надо впадать в крайности и вводить квоты в коллективах инженеров-разработчиков, но, когда речь идет об управлении, это не такая плохая идея. Как бы там ни было, нет однозначного ответа на вопрос, как быть с недостатком женщин на управленческих постах. Можно ввести квоты, можно оставить все как есть и подождать, пока общество дозреет. Можно делать что-то среднее, что мы и наблюдаем в большинстве компаний. В конце концов, женщины, которые хотят попасть на самый верх, так или иначе прокладывают себе дорогу. Остальным это не очень надо — никто не будет в обиде.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
