Лечебное голодание
От чего готовы отказаться россияне в теории и на практике
Картина Владимира Овчинникова «У телевизора», 2000 год Картина Владимира Овчинникова «У телевизора», 2000 год
Фотография: art4.ru
29.01.2015, 19:38 | «Газета.Ru»
Судя по исследованию Института социологии РАН, в теории россияне готовы отказаться от многого, но, как только речь заходит об ограничениях на практике – советах меньше есть или переходить на отечественные лекарства, – настроения резко меняются. Правительству при выработке антикризисной стратегии нужно действовать в обратной логике — сначала прикинуть, чего нельзя лишать граждан ни в коем случае, и только потом составлять план, чем пожертвовать.
Специалисты Института социологии РАН опросили 4 тыс. россиян на предмет их готовности к самоограничениям. Половина опрошенных заявили, что могут отказаться от хранения сбережений в валюте, тем более что у 37% валюты в запасе и нет. Похожая картина с использованием банковских карт Visa и Master Card: 46% готовы отказаться от них «ради укрепления позиций России», при этом 30% сообщили, что они банковскими картами в принципе не пользуются.
64% согласны отказаться от товаров длительного пользования, произведенных на Западе: машин, бытовой техники, мебели. В данном случае народ, видимо, надеется, что телевизоров и холодильников, закупленных в сытые времена, на их век хватит: жили же в Советском Союзе с одним холодильником по 30–40 лет, и он работал, и сейчас проживут!
Правда, уже чуть меньше желающих обойтись без интернета и соцсетей. Не готовы отказаться от них 41% опрошенных, готовы 37%. Каждый пятый сообщил, что он глобальной сетью не пользуется.
Комментируя исследование, директор института академик Михаил Горшков обратил внимание на убеждение большинства опрошенных в том, что западные санкции рядового населения страны не коснутся, затронув в основном лишь верхушку общества.
Отчасти эту веру можно списать на то, что исследование проводилось в ноябре 2014-го, то есть еще до валютной паники в декабре и резкого повышения цен на продукты в январе; отчасти – на то, что
в большинстве своем россияне за минувшие сытые годы не очень-то и «наелись»: доходы более 15 тыс. на каждого члена семьи имеют около 45% населения. Понятно, что людей с такими доходами в первую очередь волнуют цены на продукты, ЖКХ и лекарства.
Более свежие данные по итогам первых трех недель января опубликовала компания Synovate Comcon. Судя по ним, граждане продолжают урезать расходы: 58% начали экономить на отдыхе и досуге, 41% — на еде и одежде. При этом каждый второй запасается продуктами питания, лекарствами, бытовой техникой и мебелью, меняет рубли на валюту.
То есть
теоретическая готовность к самоограничениям на практике, когда дело касается будущего собственной семьи, а не всей страны, оборачивается зачастую полной противоположностью.
Социологам этот эффект известен. Другое дело, если не ученые, а политики и чиновники, используя подобные опросы, будут основывать на потенциальном долготерпении народа свою антикризисную стратегию.
Так, в антикризисном плане, принятом правительством, записано, что до 15 февраля Минпромторг обязан разработать документ, который введет ограничения на поставки ряда иностранных лекарств. Запрет, обещают чиновники, коснется только тех медикаментов, на которые подадут заявки о поставке минимум два отечественных производителя. Но и это пугает очень многих больных, которые не в теории, а из собственной жизни знают, что российских аналогов часто попросту нет: иногда то, что декларируется как аналог, на деле оказывается гораздо менее эффективным средством.
Но самое ужасное, что подчас этот «аналог» вообще оказывается вредным для здоровья. Например, многие больные диабетом просто не могут пользоваться российским малоэффективным инсулином, который входит в список жизненно необходимых лекарств, и вынуждены покупать импортный. Сегодня он, хоть и подорожавший в два раза, в аптеках еще есть, но будет ли он завтра, если импорт запретят?
Ранее, как писала «Газета.Ru», дешевые российские дженерики уже были навязаны льготникам и закупающим лекарства по госзаказу медучреждениям, после чего многие онкологические больные стали жаловаться на тяжелые побочные эффекты. Были случаи гибели больных с пересаженной почкой после замены качественного препарата на более дешевый якобы аналог.
В нынешней ситуации жизненно важно не повторить ошибок введения Россией продуктового эмбарго, когда, теоретически наказывая европейских поставщиков, на практике били по своим.
А потом вынуждены были в спешном порядке исключать из списка запрещенных к ввозу продуктов товары для диабетиков и безлактозное молоко, которые в России не производят и без которых сотни тысяч людей рисковали здоровьем и жизнью.
Прикидывать, от чего россияне могут отказаться (ради какой великой цели – это отдельный вопрос), хорошо бы только после того, как будет составлен список, от чего государство, несущее ответственность за жизнь и здоровье граждан, не может отказываться ни в коем случае.
И доступ к качественным лекарствам и качественной медпомощи (медтехника и комплектующие к ней у нас тоже почти стопроцентно импортные) должен находиться в начале подобного списка. Которого, правда, никто пока из правительства не озвучил, ограничившись лишь обещаниями, что социальные расходы будут резать в последнюю очередь.
Очень хочется, чтобы чиновники вновь не пошли по пути деклараций, которые в попытках применения на практике оказываются прожектами, а не серьезно просчитанными планами действий.
Да и декларируемую готовность людей к разным отказам тоже хорошо бы тщательно взвесить, прежде чем принимать за реальный настрой. Когда речь зайдет о жизни самого близкого человека, о потере чего-то достигнутого дорогой ценой — в общем, о реалиях жизни, а не абстрактном допущении, — люди могут быстро поменять свою позицию.
