ТРЕТЬЯ ПРОМЫШЛЕННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ — РЕЦЕПТ ПРОТИВ КРИЗИСА
Беседа с Джереми Рифкиным, американским политологом, автором нашумевшей книги «Европейская мечта»
— Как себя чувствует ваша европейская мечта?
— Мечта чувствует себя превосходно. Другое дело — ее осуществление.
— Почему?
— Чтобы защитить свою большую мечту, Европа должна выдвинуть новый большой проект.
— Новую интеграцию?
— Но не такую, о какой говорится в последнее время. Политическая интеграция важна. Налоговая и бюджетная синхронизация тоже важна. Но это только ответ на вопрос: как? А ключевой вопрос: что? Что послужит маховиком благополучного будущего Европы.
— Так что же?
— Евросоюз борется за финансовую стабильность. Таково требование текущего момента. Потому что финансовые рынки перестали доверять Европе. Они говорят: у вас слишком много долгов, мы не верим, что вы их выплатите, государства по-прежнему слишком много тратят по сравнению со своими доходами. Рынки хотят бережливости, урезаний, сокращения пропорции долга к ВВП. Политики выслушивают, чего от них ждут, и урезают расходы — особенно в странах, наиболее обремененных долгами. Но тогда рынки говорят: подождите-ка, подождите. Может быть, сейчас вы тратите немного меньше, но одновременно подавляете свой экономический рост в будущем. Как же вы уплатите долги, если не будете быстро развиваться? А особенно, если вы вгоните себя в застой или в устойчивую рецессию, порожденную урезаниями.
— Отсюда возникают идеи поменьше урезать, а побольше печатать денег, например разрешая Европейскому центральному банку (ЕЦБ) практически неограниченно скупать долги государств зоны евро?
— Это сиюминутная техника гашения кризиса. Помощь Евробанка нужна. Ограничение расточительных расходов — тоже. Но, чтобы защитить уровень жизни европейцев, а также европейскую социальную модель — иными словами, то достояние интеграции, на которое мир по-прежнему продолжает смотреть с восхищением и завистью, — необходимо по-новому увидеть европейский проект.
— Федерация?
— Это политически верно. Но необходим и иной подход — цивилизационный, технологический, экономический.
— Новая европейская мечта?
— Понимание необходимости. Европа — это курица, несущая золотые яйца. Благодаря сотрудничеству, сплоченности и интеграции. Сам Евросоюз, 27 стран, — это более 500 млн. зажиточных потребителей. Вместе с ближайшим окружением на востоке и юге вас около миллиарда. Самый большой потребительский рынок в мире. Но этот рынок задыхается. С того момента, когда разразился кризис, он несколько раз порывался взлететь и падал. Видно, как что-то его тормозит.
— Долги?
— Это симптом. Причина состоит в ценах на энергию. Запад, маховик мировой экономики, проседает из-за цен на энергию. В течение последних четырех лет мы видим повторяющиеся циклы взлетов и падений конъюнктуры. При ценах нефти на уровне нескольких десятков долларов {за баррель} двигатель западной экономики начинает раскручиваться. Когда он разгонится, цены на нефть резко возрастают, а когда цены превышают 150 долл. за баррель, экономика тормозит. Производство останавливается, потребители перестают покупать, спрос на энергию уменьшается, а цены на нефть падают. Как только они упадут ниже 100 долл., экономика снова движется вперед. Но ненадолго, так как ее рост опять упирается в растущую цену нефти. Это нечто вроде стеклянного потолка, делающего невозможным возвращение к тому росту, который мы наблюдали в 90 е годы.
— Тогда подобный потолок нас не сдерживал.
— Потому что на протяжении этих двух десятилетий сотни миллионов людей — в Китае, Индии, Латинской Америке, Африке — присоединились к миру западной цивилизации, основанной на растущем потреблении энергии, которая берется из угля, газа и нефти. Эти источники ограничены. Если Запад хочет вернуться на путь быстрого развития, погасить долги и защитить свой уровень жизни, он должен помериться с вызовом Третьей промышленной революции.
— Иными словами?
— В чем состояли две предшествующие революции? Во взаимодействии новых технологий связи с новыми источниками энергии. Первая промышленная революция, происходившая в XIX веке, опиралась на технику массовой печати и на экономику, которая приводилась в движение углем и паром. Вторая, в XX веке, — на распространение электрических инструментов связи, от телефона до радио и телевидения, и на двигатель внутреннего сгорания. Третья началась вместе с цифровой связью. Интернет изменил мир, ожидания людей, темп и масштабы перемещения информации. Но источники энергии остались те же самые. Это по-прежнему уголь, газ, нефть. Весь мир стремительно уподобляется Западу, но тех источников энергии, на которых ранее основывалось наше развитие, для всех не хватит. Для нескольких сотен миллионов их хватало. Для нескольких миллиардов — нет.
— К сожалению.
— Если бы половина людей в мире начала потреблять столько же энергии из традиционных источников, сколько потребляет Запад, мы имели бы экологическую катастрофу глобального масштаба. Сущность сегодняшнего кризиса такова, что миру уже сегодня не хватает энергии. Пока мы не справимся с этой несбалансированностью, нам не выйти из кризиса.
— Новый договор о союзе не поможет?
— Он только определит принципы искусственного поддержания в живых тех государств, экономик и отраслей, которые продолжают оставаться на этапе Второй революции, тогда как надо уже внедрять Третью. На наших глазах парадигма Второй революции умирает. Весь тот массовый порядок, который она создала, уходит.
— С какого момента?
— Это можно установить довольно-таки точно. В апреле 2007 г. цена нефти достигла 147 долл. за баррель. Когда это произошло, рынок замер. Не только рынок нефти. При такой цене на нефть все цены по полной цепочке поставок достигли уровня, неприемлемого для массовых покупателей. Это и стало подлинным началом кризиса. Надлом и срыв финансового рынка, случившийся несколько месяцев спустя, был вторичным потрясением. Почему до этого дошло? В значительной степени потому, что рынки утратили оптимизм, необходимый для развития. А по какой причине они его утратили? Ответом может быть превышение второго нефтяного пика. Первый мы превысили в 1978 г., когда добыча нефти на одного жителя Земли достигла исторического максимума. С этой минуты общемировые поставки нефти растут пропорционально медленнее, чем численность населения. Что касается второго пика — мировой добычи нефти, рассчитываемой в абсолютных показателях, — здесь продолжается спор между экспертами. Одни считают, что мы достигнем его в 2030 е годы, другие — что это произойдет еще в нынешнем десятилетии. Но новейший «Международный отчет об энергии» показывает, что, скорее всего, мы достигли его уже в 2006 г., незадолго до ценового шока, который стал детонатором кризиса. Рынки интуитивно уловили этот момент {и отразили его} не только в цене нефти, но и в прогнозах для всей мировой экономики. С этого момента экономика раз за разом порывается взлететь, но отскакивает от стеклянного потолка цен на нефть и падает.
— Есть еще газ и уголь.
— Энергия из угля дорога и экологически вредна. А производство газа недостаточно, и при ценах, дающих шанс на экономическое развитие, оно не догонит спроса.
— Иначе говоря, конец мечтаний.
— Или начало новых. Европа привела мир в реальную действительность Первой и Второй промышленных революций. И извлекла из этого гигантскую выгоду. Почему бы этому не повториться и на сей раз?
— Возможно, потому что мы не знаем, каким способом это сделать.
— Знаем. Как Первая революция опутала Европу инфраструктурой железных дорог, а Вторая — сетью шоссе и кабелей, так Третья должна создать сеть, напоминающую интернет и связывающую между собой миллионы малых источников возобновляемой электрической энергии.
— Как это могло бы, по вашему мнению, выглядеть?
— Уже не только по моему. Неделю назад ЮНИДО — ведомство ООН по делам промышленного развития — приняло модель Третьей промышленной революции. В 2007 г. ее принял Европейский парламент. Лично канцлеру Ангеле Меркель принадлежит решение о внедрении этой программы в Германии. Третья революция уже идет. Только она продвигается чересчур медленно. Интернет — новое средство коммуникации — охватил большинство человечества, создавая новые мощные силы, которые основаны на интегрированных возможностях миллионов участников. Необходимо перенести эту логику на энергетику. Необходимо распрощаться с крупными поставщиками энергии, основанной на угле, нефти, уране, которые действуют в логике массовой эпохи, созданной Второй революцией. Третья революция — это мириады малых источников энергии от ветра, солнца, воды, геотермии, тепловых насосов, биомассы. Каждая страна мира может благодаря ним стать энергетически самодостаточной, если эти распыленные источники окажутся связанными между собой и будут взаимно дополняться в пределах континентальных сетей.
— Это займет многие десятилетия.
— Европа через девять лет должна получать 20% электричества из возобновляемых источников. Германия уже достигла этой цели. В 2020 г. она будет иметь 35% зеленой энергии. И там уже делают второй шаг. Инвестируют в сеть, предоставляющую малым производителям возможности обмениваться энергией. В Евросоюзе стоит 191 млн. зданий. Каждое из них может стать маленькой электростанцией, черпающей энергию из крыш, стен, мусора.
— Это бы стоило целое состояние.
— Оно и будет стоить целое состояние. Точно так же, как строительство шахт, металлургических заводов и железнодорожных линий в XIX в. либо автострад, разнообразных энергетических линий и компьютерных сетей в XX м. Это даст миллионы рабочих мест, постепенно обеспечивая независимость Евросоюза от импортируемых энергоносителей. Канцлер Меркель уже внедряет эту программу в Германии. Тысячи зданий переделаны там таким образом, что они производят энергию для своих потребностей, а излишки отдают в сеть. Благодаря этому возникли тысячи новых рабочих мест, а предприятия располагают доступом к дешевой энергии и тем самым становятся более конкурентоспособными. Германия делает также и третий шаг — инвестирует полмиллиарда евро в технологию водородных топливных элементов, чтобы постепенно разместить их во всех зданиях и собирать в них электроэнергию от возобновляемых источников. Потому что солнце не всегда светит, ветер не всегда дует, тепловые насосы не всегда обладают одинаковой производительностью. Подобный подход меняет парадигму всего экономического строя в целом.
— Сколько времени это продлится?
— Несколько десятков лет. Но уже спустя немногие годы вы сумеете увидеть разницу на немецких улицах. Через год «Даймлер» начнет массовое производство «зеленых» автомобилей с аккумуляторной батареей из водородных элементов, которые без подзарядки смогут проезжать 750 км. На улицах появятся пункты их зарядки. «Сименс» и «Бош» тоже вовлечены в подобные работы. Это часть национальной программы, которая приведет к тому, что через 20 лет Германия явится первой страной, осуществившей Третью промышленную революцию. Но это еще не будет истинным переломом.
— Почему?
— Потому что Европа восстановит свое положение, лишь когда она как континент и как экономическое сообщество вся пройдет через эту революцию. Когда дома в Испании, производящие днем избыточное количество энергии, смогут обмениваться ею с домами в Скандинавии, которая производит на своих гидроэлектростанциях слишком много электроэнергии ночью. Два поколения европейцев будут иметь работу вокруг всего этого.
— Откуда взять на это деньги, коль скоро Европа уже теперь тонет в долгах?
— Но всё время продолжает инвестировать. Евросоюз осуществляет крупные инфраструктурные программы. Каждая страна и почти каждый город планирует такие инвестиции. Важно делать капиталовложения в то, у чего есть будущее, а не в поддержание жизни таких инфраструктур, технологий, отраслей или систем, которые обречены на вымирание. Это касается также частного сектора и банков. В Германии банки дают малым фирмам ссуды по 30 тыс. евро, чтобы те превратили свою крышу в электростанцию. Потому что знают, что эти средства быстро вернутся. В Польше тоже есть много мелких фирм, которые оплачивают большие счета за электричество. «Зеленая» энергия может уменьшить их издержки и увеличить конкурентоспособность. Особенно теперь, когда цены на электроэнергию будут быстро расти ввиду оплат, связанных с защитой окружающей среды. Кто хочет развиваться и быть глобально конкурентоспособным в XXI веке, должен перестроиться на новые источники энергии. Кто этого не сделает, того убьют цены на традиционные виды топлива и оплаты за эмиссию углекислого газа. Для Европы это большой шанс.
— Именно для Европы?
— Потому что Европа может стать первым континентом, который пройдет через эту революцию. Сделается независимым от дорогих энергоносителей и станет обладателем проверенных на практике технологий, которые другим придется покупать у европейцев. Точно так же, как это было в случае двух предыдущих промышленных революций. На сей раз Польша тоже может оказаться в авангарде.
— Пока что мы собираемся строить атомную электростанцию.
— О, Боже... Это же прошлое, которое пробует вернуться под предлогом меньшей вредоносности для окружающей среды. Но оно лишено всякого смысла. Не без причины Германия закрывает свои АЭС, а «Сименс» отказывается от развития данной технологии. В мире существует 400 атомных электростанций. Все вместе они генерируют 6% электроэнергии, производимой на планете. Если бы мы захотели в течение 20 лет увеличить их отдачу до уровня 20% мирового производства электроэнергии, понадобилось бы построить 600 новых электростанций. На протяжении 20 лет было бы необходимо открывать одну АЭС чуть не каждую неделю. Это невозможно, мир не располагает такими производственными мощностями. Во-вторых, мы по-прежнему не знаем, как поступать с отходами. Уже сегодня их хранение стоит миллиарды долларов, и никто не знает, что делать дальше. В третьих, по данным МАГАТЭ, даже при сегодняшнем количестве АЭС между 2035 и 2045 г. в мире начнет не хватать урана. В четвертых, французские электростанции умеют перерабатывать уран в плутоний. Но я сомневаюсь, имеет ли смысл производство плутония в эпоху терроризма и насколько оно безопасно. А есть же еще проблема огромного количества воды, в которой нуждаются эти электростанции. Обладает ли Польша избытком воды? Потому-то Германия отказалась от такой технологии и пошла вперед. Не понимаю, зачем Польше понадобилось отступать и возвращаться к технологиям и путям развития, принадлежащим ХХ веку, когда у нее под боком хороший немецкий пример обращения к технологиям и системам, которые согласуются с логикой XXI века.
— Польша не такая богатая, как Германия.
— Тем более вы не должны впустую тратить деньги и время на технологии и системы, клонящиеся к закату. Кто не замечает изменений, тот платит за это втридорога. Музыкальные фирмы не оценили того изменения, которое создал интернет. И не успели они оглянуться, как миллионы молодых людей вместо того, чтобы покупать чудовищно дорогие диски, начали обмениваться музыкой между собой. Издатели печатной прессы не оценили мощь блогосферы и тоже платят за это грандиозные деньги. Однако это их частная проблема. Кто-то заработает на их упадке. Но зачем государству вбивать миллиарды евро в проект, которому суждено разделить судьбу больших музыкальных фирм либо газет? С помощью государства или без нее, но и в Польше тоже возникнет энергетический интернет. Люди создадут его, так как это окупается и отвечает культуре молодого поколения, которое выросло в мире, руководствующемся логикой интернета. Однако без поддержки правительства это займет больше времени. И чем дальше вы будете отставать от немцев или голландцев, тем больше поплатитесь за свое неразумие. Тем медленнее вы будете развиваться и тем менее конкурентоспособной будет ваша экономика в Европе и в мире Третьей революции.
— Вы действительно верите, что она совершится в Европе?
— Уже совершается. Не без оснований Европейская комиссия требует, чтобы каждый производитель энергии имел гарантированный государственными регуляторами равный доступ к электрической сети. Крупные производители пока еще доминируют, но им всё труднее справляться с конкуренцией несметного множества малых поставщиков. Поэтому они пытаются блокировать идущую революцию. Это может продлиться несколько десятков лет, но изменение неизбежно. Цены на разные виды топлива, а также климатические налоги приведут к тому, что большие электростанции утратят конкурентоспособность. Особенно с учетом того, что при сегодняшней модели они теряют 20% энергии в процессе ее транспортировки, а «зеленая» энергия будет использоваться прежде всего на местах и становиться всё дешевле по мере того, как ее производство станет широко распространяться. Самые крупные производители понимают, что их эпоха кончается.
— Они никогда на это не согласятся.
— Вы очень сильно ошибаетесь. Я с ними разговариваю. Немецкие концерны уже готовятся к такой эволюции, через которую с успехом прошел концерн ИБМ, который из производителя персональных компьютеров, всё хуже справлявшегося с конкурентами, стал мощной, процветающей консалтинговой корпорацией, которая дает рекомендации, какими путями использовать информатизацию на предприятиях. Энергетические фирмы из производителей электричества станут фирмами, управляющими энергией на стыке миллионов потребителей и производителей.
— Вы верите, что в Европе тогда станет лучше жить?
— Не только я. Председатель Европейской комиссии Жозе Баррозу верит в это. Хосе Луис Сапатеро, недавний премьер-министр Испании, верит в это. Ангела Меркель верит в это. Прежде чем официально стать канцлером, Меркель пригласила меня, чтобы спросить, как в XXI в. обеспечить Германии и немцам рабочие места. А когда она вступила в должность, мы устроили в Берлине как частные, так и публичные дебаты на тему Третьей революции. Г жа Меркель проводит ее в наиболее индустриализированном государстве мира, которое к тому же сильнее всего нацелено на конкурентный экспорт. И внедряет эту революцию при поддержке немецкого бизнеса.
— Что ее убедило?
— Очевидность. В экономике немцы не склонны к романтическим воспарениям. Они действуют прагматически. Видят, что старая парадигма промышленного государства кончается, а значит, надо принимать новую. И знают, что за ними пойдут другие. Потому что нет иной модели развития, которая в длительной перспективе позволит восстановить положение Европы.
Беседу вел Яцек Жаковский
__________________
[/img]http://www.novpol.ru/typo3temp/pics/f8852166ec.jpg[/img]
Д. Рифкин. фото: East News
Джереми Рифкин — американский экономист и политолог, учредитель и президент Фонда экономических трендов. Был советником, в частности, Ангелы Меркель, Романо Проди и Хосе Луиса Сапатеро, сотрудничал с французским правительством, Европейской комиссией, Европейским парламентом. Автор многих книг, в числе которых «Конец труда» и «Европейская мечта». Еженедельник «Тайм» назвал его «человеком, которого больше всех ненавидят в мире науки».
