Как государственная поддержка убивает венчурную экономику в России
Павел Черкашин
Партнер Vestor.In Partners
Высокопоставленный сотрудник государственного института развития как-то сказал мне в частной беседе: «Мы все всё прекрасно понимаем, просто у нас план утвержден на пять лет вперед, и нужно выполнять ключевые показатели, чтобы получить бонус». Эта мысль объясняет все.
Происходящие на рынке инноваций процессы, по сути, не сложнее механизма работы самогонного аппарата. Превращение идеи в бизнес начинается в «чане с брагой». В этой смеси из безумных идей, жуликоватых консультантов и информационного шума постоянно что-то бродит и бурлит, подогреваемое текущими потребностями рынка и ожиданиями инвесторов. Здесь работают инкубаторы и акселераторы, проходят хакатоны, питч-сессии, семинары «как разбогатеть, продавая семинары о том, как разбогатеть». Человеку со стороны в этой браге разобраться очень сложно, но именно здесь бизнес-ангелы и посевные фонды вылавливают лучшие проекты, когда они только превращаются в легкие эфирные пары и стремятся вырваться наверх.
Дальше стартапные пары подхватывают венчурные фонды. Их задача как можно быстрее конденсировать пары в более устойчивые структуры и пропихнуть в змеевик охлаждения, где стартаперский ажиотаж остывает и под действием холодного экономического расчета превращается в капли крепкого бизнеса. На этом этапе к процессу подключаются корпоративные венчурные фонды, которые пытаются на ранних этапах найти наиболее ароматные и стратегически интересные новообразования.
Ближе к концу змеевика пасутся консультанты и инвестиционные банки, которые специализируются на слияниях и поглощениях. Их задача – слить чистый «первачок» в бутылки существующих корпораций, слишком неповоротливых и осторожных, чтобы рисковать лезть в чан с бурлящими инновациями. Крупный бизнес, в свою очередь, постоянно поддерживает огонь в котле, поднимая градус как успешными поглощениями, так и стратегическими установками (форсайтами), рассказывая стартапам, куда стоит бежать, а куда нет.
Так с незначительными культурными отличиями рынок инноваций устроен во всем мире: в США, Израиле, Европе, Китае. Более того, последние несколько лет намечается тенденция географической специализации. «Котлы с брагой» кипят там, где хорошо развито техническое образование, в основном за счет военных технологий, но при этом внутренний рынок стагнирует, как, например, в Израиле, Восточной Европе, Латинской Америке. Змеевик стелется по холмам Кремниевой долины и упирается в офисы крупнейших мировых корпораций, открывающих здесь свои центры инноваций.
Казалось бы, данный механизм должен идеально работать в России, на родине научной теории самогоноварения. Однако этого не происходит. Почему? Давайте разберемся.
Главным в работе механизма является бесперебойный поток инноваций из чана непосредственно в корпорации. Покупая маленькие компании, крупные корпорации поддерживают не только собственный рост, но и развитие всей индустрии в целом. Таким образом, предприниматели и инвесторы получают деньги, которые снова инвестируют на ранних этапах. Рынок, в свою очередь, получает такие необходимые показатели, как степень интереса к тем или иным сферам, ожидания по оценке и прочее.
Что же происходит в России? Условный руководитель условного института развития выезжает на экскурсию в Кремниевую долину. Чекинится на кампусе Facebook и Google, посещает акселераторы 500 Startups, Y-combinator или Founder Institute, слушает лекцию о предпринимательстве в Стэнфорде. И тут, где-то между Купертино и Маунтин-Вью, к нему приходит озарение. «Основа инновационной экономики – стартапы», – пишет он в твиттер.
В Москве, даже не распаковав свежекупленный iPhone, он созывает всех заместителей на совещание.
– Наша задача – развивать инновационную экономику в России! Что нужно для поиска российских Цукербергов и создания отечественных фейсбуков?
– Деньги! – отвечают ему хором.
– Еще знания им нужны. И свободная экономика, – неуверенно вставляет кто-то.
– Либерализм этот вы мне здесь бросьте! – строго отрезает руководитель. – А вот деньгами мы их обеспечим.
– Может, подумаем в контексте «целевой программы финансирования»? – вежливо интересуется финансовый директор.
В результате на рынке появляется очередная структура («Роснано», РВК, «Сколково», ФРИИ), которая бросает под чан с инновационной брагой все больше и больше углей, сильнее разогревая и так кипящий котел. Больше денег – больше мероприятий, программ финансирования, грантов, конкурсов, книг и статей. Брага кипит, идеи конденсируются и испаряются, давление в чане растет и растет… А дальше ничего не происходит, потому что змеевика нет.
«Мы не рассматриваем российские стартапы», – говорят крупные корпорации. Mail.Ru Group открыла отдел слияний и поглощений в Израиле, где успешно ищет инновации и поглощает десятки компаний. «Мы американская публичная компания и котируемся на NASDAQ». «Яндекс» с 2013 года начал крайне осторожно и осмотрительно покупать российские стартапы. «Мы не можем скупать весь рынок, – жалуется один из сотрудников. – Мы и так слишком большие для России».
Microsoft и Google пытались через свои венчурные подразделения рассмотреть возможность поглощения интересных стартапов, но корпоративные юристы зарубили инициативу на корню. Покупка российского стартапа с учетом неопределенности законодательства может привести к унаследованию всех рисков и огромным убыткам в масштабах всего мира. В результате Microsoft Ventures стала раздавать стартапам деньги в форме грантов, скромно отказываясь от своей доли. Intel Capital дистанцировалась от Intel и инвестирует как независимая структура. Facebook и Google с удовольствием нанимают разработчиков из России и перевозят их в США.
«Мы вообще живем в режиме автономного плавания и никого не покупаем», – заявил руководитель «Газпром Медиа» на вопрос о стратегии поглощений. Аналогичная позиция у руководителей практически всех крупных российских корпораций. В крайнем случае можно открыть собственный центр исследований и разработок и посадить туда сотню-другую нахлебников, чем тратить эти деньги на покупку компаний – такие покупки сложно и долго согласовывать, непонятно, как определять цену.
В АФК «Система» сложилась парадоксальная ситуация. Руководители среднего звена с опытом лучших мировых бизнес-школ постоянно поднимают вопрос о необходимости развития за счет слияний и поглощений. Но «все договоры поглощения должны проходить согласования на совете директоров... при условии, что их размер превышает $300 млн, так как мелкими сделками заниматься нет времени». В результате, вместо того чтобы купить успешный стартап за $10 млн, корпорация тратит на решение аналогичной задачи внутри три раза по $20 млн, каждый раз увольняя менеджеров и недоумевая, почему же снова не получилось.
Куда деваются стартапы из чана, когда давление внутри превышает допустимые пределы? Правильно! Лезут из всех щелей и растворяются в воздухе Пало-Альто, Нью-Йорка, Берлина, Тель-Авива и Сингапура. Нельзя заставить стартаперов сидеть на месте, как нельзя заставить пары спирта самим собраться в стакан. Российскому венчурному самогонному аппарату нужен хороший змеевик. Отложим в сторону экономические проблемы, непрозрачность законодательства и судебной системы – предпринимательство, как горный ручеек, всегда найдет дорогу к морю. Мы говорим о цепочке из нескольких звеньев, которые под силу построить любому из российских институтов развития – что ФРИИ, что РВК, что «Сколково», что «Роснано».
Ключевыми в этой цепочке являются несколько человек с опытом слияний и поглощений, которые приходят на работу в российские корпорации вместо раздутых штатов аналитических и стратегических центров. Опытный менеджер с образованием ведущей бизнес-школы и небольшим бюджетом может заменить по своей эффективности в плане развития инноваций центр исследований и разработок на тысячу человек. Он будет формулировать стратегические приоритеты и бросать их в чан, затем сотрудничать с венчурными инвесторами, которые с радостью принесут ему лучшие образцы зародившихся инноваций. Всю остальную работу чан сделает сам – его не нужно греть пачками денег или обещаниями больших перспектив.
Таким образом, корпорации могут самостоятельно развивать практику слияний и поглощений без пинка со стороны институтов развития. Лишь бы им не мешали и показали хороший пример. Только где достать лучшие практики, шаблоны документов, примеры из жизни и методы снижения рисков? Организация, которая аккуратно соберет и внедрит на российском рынке практики для крупных корпораций по покупке стартапов, сделает для этого рынка больше, чем все остальные, разбрасывающие миллиарды рублей.
К сожалению, российские чиновники и инновации несовместимы. Очевидно, что большие и неповоротливые центры исследований и разработок не способны сформировать «инновационную брагу». Однако все продолжают делать вид, что движение идет в правильном направлении, чтобы только не остановить маховик, выплевывающий пачки денег.
«Знаешь, – сказал мне доверительно большой начальник одной из структур в неформальной обстановке, – мы потратили несколько лет на то, чтобы утвердить свою программу развития, ключевые показатели. Нам выделили бюджеты, благословили на наши цели. Даже если представить, что это не то, что нужно рынку, что нам теперь, все заново начинать?»
«Хорошо, что я работаю со стартапами, а не с государствами», – подумал я в ответ.
