Сергей Алексашенко – РБК: «Путин на экономические реформы не решится»
Елена Малышева
Известный российский экономист Сергей Алексашенко сообщил РБК, что уволился из Высшей школы экономики с поста директора по макроэкономческим исследованиям, который занимал с декабря 2008 года. Он говорит, что пытается оградить друзей от участи, которая уже постигла его: за последние полтора года ему «перекрыли» финансирование по всем «более-менее» долгосрочным проектам. В интервью РБК он также объяснил, почему в ближайшее время не случится экономической катастрофы, несмотря на то, что структурных реформ от президента ждать не приходится
Российский экономист Сергей Алексашенко
Фото: РИА Новости
«Предупредили: у вас не будет денег»
– Вы прекращаете работать только над бюллетенем, остаетесь работать в «Вышке» и Центре развития?
– Вы знаете, из «Вышки» как директор по макроэкономическим исследованиям я уволился, это произошло месяц назад, просто «Вышка» почему-то не внесла этих изменений на сайт. А в Центре развития – да, остаюсь работать.
Сергей Алексашенко родился в 1959 году. Закончил экономфак МГУ, кандидат экономических наук. В 1990-е годы замещал пост замминистра финансов и зампредседателя Центробанка, затем занимался бизнесом, с 2006 по 2008 год руководил представительством банка Merrill Lynch в Москве. В качестве эксперта неоднократно критиковал экономическую политику властей. Ровно год назад, в октябре 2013 года, Алексашенко внезапно покинул Россию и переехал в США – по официальной версии, он направился на стажировку в Джорджтаунском университете. За несколько месяцев до отъезда, летом 2013-го, Алексашенко покинул совет директоров «Аэрофлота», в 2012 году вышел из состава совета директоров Объединенной зерновой компании. Уже после переезда был исключен из комиссии при «Открытом правительстве» вместе с экс-главой РЭШ Сергеем Гуриевым, также покинувшим родину в прошлом году. Последний, по его словам, переехал из-за угрозы потерять свободу.
– Чем вы там занимаетесь?
– Своей работой: анализирую российскую экономику, экономическую повестку.
– То есть вы будете готовить обзоры по-прежнему, но не афишировать свою работу?
– Просто кому-то не нравится, что мое имя фигурирует в бюллетене. Дело даже не в претензиях к тому, что там написано, дело в том, что на первой странице – мое имя. В этом проблема.
– А кому не нравится, вы знаете? В чем это выражается?
– Мне этого не говорят.
– А почему вы сказали, что не хотите поставить под удар своих друзей?
– Потому, что Центр развития – при «Вышке», финансируется ВШЭ и заказами из госструктур. Макроэкономические исследования не финансируются частным бизнесом. Я же знаю свою историю, как мне финансирование перекрыли. Я понимаю, что если я буду упираться с Центром развития – у моих друзей будут проблемы.
Еженедельное обозрение Центра развития НИУ ВШЭ «Новый КГБ» (Комментарии о государстве и бизнесе) выходит с июля 2011 года, все выпуски, кроме последнего – под редакцией Алексашенко. Авторы запустили его вместо выходившего с 2010 года бюллетеня «Новый курс» и указали, что последний «не соответствует реалиям госполитики, которая так и не смогла выйти на новый курс в управлении экономикой и страной в целом».
– А как вам финансирование перекрыли?
– Это происходило в течение последних полутора лет. Собственно говоря, вас приглашают ваши контрагенты и говорят: «Знаешь, мы решили прекратить эту работу. Нам это больше не интересно». И так в течение трех месяцев делают все, с кем у тебя были более-менее долгосрочные отношения.
– Что сейчас изменилось, почему раньше вы работали над бюллетенем, а именно сегодня уже не можете?
– Изменилось ровно то, что наличие моей фамилии как редактора вызывает неприязнь у людей, которые могут повлиять на финансирование Центра развития.
– Ваши друзья еще с какими-то проблемами пока не сталкивались?
– Их предупредили: у вас не будет денег.
– Некоторые СМИ восприняли ваше письмо так, что именно ваш последний пост с критикой Центробанка повлиял на то, что на вас оказали давление.
– Нет, дело не в том, что я пишу, а только в моей фамилии.
«В документе [«Основных направлениях денежно-кредитной политики на 2015 год и период на 2016 и 2017 годов»] не содержится никаких количественных параметров ключевых элементов политики Центрального банка...»
(Обзор «Комментарии о государстве и бизнесе» Центра развития НИУ ВШЭ, 12 сентября 2014 года)
«Можно смело печатать доходы»
– Какова ваша оценка нынешней макроэкономической ситуации в России – насколько она зависит от внешних, а насколько от внутренних факторов?
– Я бы сказал, один к двум. На одну часть – от внешней, на две части – от внутренней политики. Конечно, то, что происходит в стране, зависит от того, какая [внутренняя] политика проводится.
– Если противостояние с Западом будет продолжаться, как и санкции, и структурных реформ по-прежнему не будет – насколько хватит запаса прочности?
– Я считаю, что два-три года бюджет может выполнять все свои обязательства, тем более, что можно смело идти на девальвацию, печатать доходы. Радость ситуации для правительства заключается в том, что практически нет долга, заимствования можно безболезненно увеличивать и за счет этого финансировать расходы. Поэтому говорить о том, что у нас будет катастрофа завтра или даже через два года – нельзя, это неправда.
– Но ведь инфляция – это тоже не совсем полное выполнение обязательств, значит, в реальном выражении они будут уменьшаться?
– Подождите, вы когда-нибудь слышали про бюджет в реальном выражении, чтобы закон принимался в реальном выражении? У нас и оборонный заказ фигурирует в номинальном выражении, кого волнует реальное выражение? Только статистиков и исследователей.
– Многие сейчас говорят, что изменился подход к бюджету. Вы бы назвали бюджет мобилизационным?
– Не думаю. Бюджет нельзя изменить радикально. Радикально – это, в моем понимании, с полпроцента увеличить дефицит до 5% ВВП. А то, что в очередной раз конфисковали пенсии или занизили прогноз по инфляции, тем самым планово сократили какие-то расходы – все эти хитрости Минфина давно известны, всегда были и всегда будут.
Споры о независимости ЦБ не имеют содержания
– Возвращаясь к вашему посту [в блоге livejournal] про ЦБ – вы критиковали именно регулятор или скорее правительство за то, что ЦБ постепенно лишается независимости?
– Я считаю, что ЦБ в достаточной степени независим, его институционально никто не ограничивает, а насколько лично председатель хочет быть зависим – это вопрос личности, не ситуации. У нас в принципе и министры могут много чего делать, и председатель правительства, но все они бегают к президенту и согласовывают с ним. То же самое с председателем ЦБ. По своей институциональной независимости, то, как это прописано в законе, и то, как я по факту вижу, Администрация пытается влиять на ЦБ – он гораздо более независим, чем правительство. Но насколько хотят этим пользоваться и пользуются – это другой вопрос.
– В последний год мы много видим, как некоторые негласные ограничения превращаются в гласные, облекаются в законодательную форму. На ваш взгляд, это процесс в следующем году может ускориться?
– Вы говорите про ограничения ЦБ? Я считаю, что в нынешней системе не обязательно принимать закон, чтобы ограничить независимость ЦБ. Это можно сделать и без изменения закона.
– Тем не менее, министр экономического развития Алексей Улюкаев пытался разработать документ, вынуждающий ЦБ согласовывать свои действия с правительством.
– Мне кажется, это буря в стакане воды. На самом деле, эта ситуация достаточно часто встречается, когда у Минфина, Минэкономики и Центрального банка на стадии составления прогнозов немножко разное видение ситуации. И если Минфин и Минэкономики обязаны свой прогноз согласовать перед тем, как он вносится в правительство, то ЦБ формально согласовывать свой прогноз не обязан. Речь о том, чтобы неким образом смягчить эти разногласия. И в 90-е годы была такая ситуация, и сейчас она есть, что в Госдуму вносится прогноз правительства, который содержит одни цифры, а потом вносятся Основные направления [денежно-кредитной политики] ЦБ с другими цифрами. И депутаты – у них же как: либо черное, либо белое, они не знают, что
есть оттенки серого – начинают делать глубокомысленные выводы, считать, что кто-то работает плохо, а кто-то хорошо. Поэтому я в этом замечании Улюкаева ничего серьезного не вижу, только желание минимизировать бессодержательные дискуссии. Они содержания не имеют: соберите нескольких экономистов, у всех будут разные оценки.
«Путину кажется, что с экономикой все в порядке»
– У президента сейчас достаточно высокие рейтинги, большой поддержкой граждан пользуются жесткие шаги во внешней политике. В связи с этим, как вы считаете, Владимир Путин мог бы решиться хотя бы частично на непопулярные структурные реформы экономики, которые ему советует тот же [экс-министр финансов, председатель Комитета гражданских инициатив] Алексей Кудрин?
– Путин сам лично на экономические реформы не решится. Он экономику не очень хорошо понимает и тем более не очень понимает ее дефекта. Ему кажется, что с экономикой все в порядке, потому что все ему послушны, а в бюджете много денег. Путин может дать правительству большую свободу в принятии решений, как это было в январе-феврале 2009 года, но только если будет глубочайший экономический кризис, и тогда он, может быть, отпустит вожжи и скажет: рулите сами, делайте, что считаете правильным. В ситуации отсутствия кризиса я не вижу, что Путин может хоть как-то развязать руки правительству.
"Я не знаю, что думает Путин об экономике, о текущих экономических проблемах, о причинах их возникновения и способах решения. Но всего за два года он своими действиями (а для политика непринятие решений – тоже действие) радикально изменил экономическую траекторию России. И для меня причина этого очевидна – признавая (по крайней мере на словах) основные пути решения накопившихся проблем, за эти два года Путин в лучшем случае не сделал ничего из того, что обещал. В худшем – сделал прямо противоположное..."
(Сергей Алексашенко, "Президенту двойка по экономике", vedomosti.ru, 7 мая 2014 года)
– А в ближайшее время такого не случится?
– Не только в ближайшее. Пока Путин такой, какой есть, он не меняется. Он не готов отдать власть кому-либо.
