Критикуя Общий доступ Экономика
СИНГАПУР - повышение способности людей для обмена товаров, услуг и рабочей силы непосредственно, через онлайн-платформ, трансформируется, как современная экономика работает. Но для того, чтобы подъем "обмена экономики" работает эффективно и улучшает условия для всех партий, некоторые регулирование необходимо.
Теперь люди могут обойти многие традиционные бизнес услуг. Они могут поделиться транспорт, с помощью Uber , Lyft или RelayRides ; обеспечить жилье через Airbnb ; делайте домашнюю работу через TaskRabbit , Fiverr или Mechanical Turk ; и организовать их поставки бакалеи, используя благосклонность и Instacart . Аналогично, Crowdfunding платформ, таких как Kickstarter и кредитование клуб , позволяют стартапам привлечь гранты, кредиты, или инвестиции от населения в целом, а не полагаться на финансового посредника.
По вырезания посредника, эти интернет-платформы расширения возможностей людей, снижения операционных издержек, и создать экономику более инклюзивного. Но их эволюция далеко не проста, и многие такие услуги потребует тщательного регулирования, если они хотят процветать - как протесты и судебные решения в Европе против убер демонстрируют.
Одна из причин, почему Uber и другие пионеры обмен-экономика настолько разрушительным, что они представляют собой высокоэффективную форму равный-равному капитализма. Покупатели и продавцы могут договориться непосредственно от цены каждой сделки, и бизнес-репутация зависит от прозрачной обратной связи с клиентами, создавая постоянное давление для повышения производительности.
Обмена экономика также повышает предпринимательства, как люди видят новые пути для восполнения пробелов на рынке. То, что началось как простой способ для семей, чтобы повысить доходы - сдавая в аренду свою квартиру или автомобиль - стала грозной разрушительной силой. Forbes журнал оценивает , что 2013 доходы обмена экономики по превысила $ 3,5 млрд. Во время 2014 чемпионат мира по футболу в Бразилии, стране с хронической нехватки гостиничных номеров, более 100 000 человек использовать домашние обмена веб-сайтов, чтобы найти жилье.
Возможность купить или продать также стал гораздо более широким: половина Airbnb хостов в Соединенных Штатах имеют слабый до умеренного доходы, и 90% хозяев глобально арендовать свою основную резиденцию.
Несколько городов признали преимущества, которые будут получены от продвижения экономики обмена. Сиэтл, к примеру, дерегулирование свои транспортные и гостиничное хозяйство, оспаривая города такси и отелей монополий.
Но экономические изменения этой величины неизбежно есть и оппоненты, некоторые с законными интересами. Есть равный-равному предприятиям подрезать доминирующих операторов, не платя подобные налоги? Есть такие предприятия - на одном уровне с венчурным капиталом - работает свою деятельность в убыток, чтобы захватить долю рынка? И если эти фирмы разрешат доступ к данным телекоммуникационных, чтобы узнать о привычках и движений клиентов, давая им несправедливое преимущество?
Некоторые фирмы устанавливают свои собственные операционные стандарты. TaskRabbit, которые субподряды бытовые рабочие места, как монтаж Ikea мебель, требует от участников платить минимальную заработную плату, и запустил систему страхования для защиты своих американских рабочих. С другой стороны, технологические платформы, которые используют "алгоритмической планирование", чтобы выровнять сдвиги и часы рабочих с бизнес-циклов автоматически, продолжают нарушать семейную жизнь и вызвать ненужное напряжение. Политики должны опережать эти тенденции обмена экономикой.
Как услуги и программное обеспечение сходятся, государственные должностные лица должны повысить свои технические навыки и работать с частным сектором для обеспечения рынка справедливости и эффективности. Например, они должны предотвратить манипуляцию обзоров и других практик, которые вводят в заблуждение потребителей, пытающихся оценить качество услуги компании. Airbnb и онлайн турагент Expedia позволяют отзывы только клиентов, которые фактически используются свои услуги; , которые могли бы стать нормативным нормой во всей экономике обмена.
Правительства также имеют более широкий роль. Поскольку все больше людей принять "Портфолио карьеры» - опираясь на несколько источников дохода, а не одного задания - становится все труднее собирать и анализировать данные рынка труда. Правительства будут нужны новые стандарты бухгалтерского учета и отчетности для расчета заработной платы, прогноз доходов, и классифицировать работников в растущих рядах самозанятых. Такие стандарты, в сочетании с руководящими принципами в области обмена данными, поможет определить, когда и сколько, чтобы налоговых операций обмена экономикой.
Ничего из этого не будет легко. Хотя самозанятость и занятость неполный рабочий день вряд ли новая, обмена экономика отличается, потому что это позволяет фрилансеров стать "нано-рабочие," Ветра среди работодателей не только ежемесячные или даже еженедельно, но несколько раз в день. Как американские и европейские уровень безработицы остается высоким и заработная плата стагнировать, люди все больше полагаются на таких разнообразных источников доходов. Сегодня, почти 27 миллионов американцев выжить на неполный рабочий день и доходов на основе проектов.
С почти половина всех рабочих мест услуг в ОЭСР с риском автоматизации, обмена экономика может сгладить нарушения причиненный уволенных работников, поскольку они повысить свою квалификацию. Действительно, данные обмена экономикой может помочь правительствам определить тех работников, подвергающихся наибольшему риску, и поддержать их переподготовку.
Обмена экономика отражает сходимость предпринимательства и технологической связи. Таксисты и владельцы отелей могут чувствовать себя под угрозой, но обмена экономика имеет потенциал для увеличения и перераспределения доходов в городах, которые уже борются с бедностью и неравенством. Те, кто смещаются будет иметь далеко лучшие перспективы в более благополучной и инклюзивной среды, что обмен экономика обещает создать.
http://www.project-syndicate.org/commen … ng-economy
ОРИГИНАЛ
Disciplining the Sharing Economy
SINGAPORE – The increasing ability of people to exchange goods, services, and labor directly, via online platforms, is transforming how modern economies operate. But to ensure that the rise of the “sharing economy” works efficiently and improves conditions for all parties, some regulation is needed.
People can now circumvent many traditional service businesses. They can share transport, using Uber, Lyft, or RelayRides; provide accommodation through Airbnb; tender household chores via TaskRabbit, Fiverr, or Mechanical Turk; and arrange their grocery deliveries using Favor and Instacart. Similarly, crowdfunding platforms, such as Kickstarter and Lending Club, allow start-ups to raise grants, loans, or investment from the general population, rather than relying on a financial intermediary.
By cutting out the middleman, these online platforms empower individuals, reduce transaction costs, and create a more inclusive economy. But their evolution is far from straightforward, and many such services will require careful regulation if they are to flourish – as protests and court rulings in Europe against Uber demonstrate.
One reason why Uber and other sharing-economy pioneers are so disruptive is that they represent a highly efficient form of peer-to-peer capitalism. Buyers and sellers can agree directly on the price of every transaction, and business reputations depend on transparent customer feedback, generating continuous pressure to improve performance.
The sharing economy also boosts entrepreneurship, as people see new ways to fill gaps in the market. What began as a simple way for households to boost incomes – by renting out one’s apartment or car – has become a formidable disruptive force. Forbes magazine estimates that the sharing economy’s 2013 revenues topped $3.5 billion. During the 2014 soccer World Cup in Brazil, a country with a chronic shortage of hotel rooms, more than 100,000 people used home-sharing Web sites to find accommodation.
The opportunity to buy or sell has also become much more inclusive: half of Airbnb hosts in the United States have low to moderate incomes, and 90% of hosts globally rent their primary residence.
Several cities have recognized the benefits to be gained from promoting a sharing economy. Seattle, for example, has deregulated its transportation and hospitality sectors, challenging the city’s taxi and hotel monopolies.
But economic change of this magnitude inevitably has its opponents, some with legitimate concerns. Do peer-to-peer businesses undercut incumbents by not paying similar taxes? Are such businesses – flush with venture capital – running their operations at a loss in order to capture market share? And should these firms be allowed to access telecoms data to learn about customers’ habits and movements, thus giving them an unfair advantage?
Some firms have set their own operating standards. TaskRabbit, which subcontracts household jobs like assembling Ikea furniture, requires participants to pay a minimum wage, and has launched an insurance scheme to protect its US workers. On the other hand, technology platforms that use “algorithmic scheduling” to align workers’ shifts and hours with business cycles automatically, continue to disrupt family life and cause unnecessary stress. Policymakers need to stay ahead of these sharing-economy trends.
As services and software converge, public officials must enhance their technical skills and work with the private sector to ensure market fairness and efficiency. For example, they must prevent the manipulation of reviews and other practices that mislead consumers trying to assess the quality of a company’s service. Airbnb and the online travel agent Expedia allow reviews only by customers who have actually used their services; that could become a regulatory norm throughout the sharing economy.
Governments also have a broader role to play. As more people adopt “portfolio careers” – relying on several sources of income, rather than a single job – it becomes harder to collect and analyze labor-market data. Governments will need new accounting and reporting standards to calculate wages, forecast incomes, and categorize workers within the growing ranks of the self-employed. Such standards, coupled with data-sharing guidelines, will help determine when, and how much, to tax sharing-economy transactions.
None of this will be easy. Though self-employment and part-time labor are hardly new, the sharing economy is different, because it allows freelancers to become “nano-workers,” shifting among employers not just monthly or even weekly, but several times a day. As US and European unemployment rates remain high and wages stagnate, people increasingly rely on such diverse income streams. Today, almost 27 million Americans survive on part-time and project-based incomes.
With nearly half of all services jobs in the OECD at risk of automation, the sharing economy can smooth the disruption caused to displaced workers as they upgrade their skills. Indeed, sharing-economy data can help governments identify those workers at greatest risk and support their retraining.
The sharing economy reflects the convergence of entrepreneurialism and technological connectivity. Taxi drivers and hotel owners may feel threatened, but the sharing economy has the potential to increase and redistribute earnings in cities that are already struggling with poverty and inequality. Those who are displaced will have far better prospects in the more prosperous and inclusive environment that the sharing economy promises to create.
