Кого защитят «законом Ротенберга» о компенсациях
Татьяна Становая
Законопроект о компенсациях за неправомерные решения иностранных судов, который Комитет Госдумы по конституционному законодательству уже рекомендовал принять в первом чтении, не зря взбудоражил общественность: идея выплачивать компенсации неким владельцам заморских вилл из кармана налогоплательщика кажется социально-политической провокацией. К чему принимать закон, который, по мнению юриста Дмитрия Гололобова, работать не будет, а по мнению оппозиции – способен вызвать социальный взрыв возмущения? Да и что за странная история с его прохождением в Госдуме? Вот уж действительно неведома зверушка.
Второй заход
История законопроекта началась не в таком уж далеком марте 2013 года. Тогда, правда, у документа были совсем другие авторы: первый зампред Комитета Госдумы по делам национальностей Михаил Старшинов, депутат Иршат Фахритдинов и сенатор Константин Цыбко. Первый в этом списке – перебежчик из «Справедливой России» в «ЕР», активист ОНФ и соавтор почти всех законопроектов, направленных против оппозиции, НКО и инакомыслия. Второй – думский заднескамеечник, но зато модный, по нынешним политическим меркам, ветеран афганской войны, участник войны в Абхазии и Чечне. О его работе в Госдуме вы не найдете практически ничего, хотя он и значится в числе авторов ряда законопроектов, касающихся ветеранов и военнослужащих. Ну и, наконец, Цыбко – куратор вопросов экологии в «Единой России», выходец с Урала, юрист (есть даже ряд его научных работ), глава Всероссийского общества охраны природы, но главное – человек губернатора Челябинской области Михаила Юревича.
Так вот в марте прошлого года инициатива этой прекрасной компании была сразу отвергнута «политическим начальством». Дело в том, что законопроект был внесен в Госдуму без заключения правительства (авторы документа настаивали, что оно и не нужно), и профильный, как казалось, Комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству некогда либерального Павла Крашенинникова решил, что инициатива не отвечает части 3 ст. 104 Конституции РФ. То есть она не сопровождается заключением правительства, которое обязательно в тех случаях, когда возможны дополнительные расходы федерального бюджета.
Тогда, в марте 2013 года, время было другое. Ни санкций, ни украинского кризиса, ни Крыма. Однако законопроект, как обычно бывает, не вырос из ниоткуда. Сами авторы утверждали, что речь идет о защите инвестиционного климата России: мол, государство должно оградить российский бизнес от неправомерных решений иностранных судов. Однако бдительная общественность тогда связала появление инициативы с принятым в апреле 2013 года в США Актом Магнитского, подразумевавшим визовые ограничения для чиновников, виновных в гибели бывшего юриста Hermitage, а также санкции в отношении их финансовых активов в США.
Авторы законопроекта о компенсациях, скорее всего, намеревались лишь проявить политическую инициативу и засветиться перед начальством. При этом не исключено, что их амбиции совпали с интересами фигурантов «списка Магнитского». Однако в Кремле это никого не тронуло, «Единая Россия» самоустранилась от поддержки затеи, и документ был благополучно провален (возвращен субъектам законодательной инициативы). Причем решение Правового управления о необходимости получить заключение правительства было вынесено через три дня после поступления документа в Госдуму: то есть думские начальники не колебались. На поддержку правительства авторы, очевидно, и не рассчитывали. Из этого напрашивается вывод, что в марте 2013 года законопроект был инициативой снизу, лишенной должной политической поддержки.
Вторую жизнь документу придал депутат единоросс Владимир Поневежский в апреле этого года. Старшинов тогда даже говорил, что готов судиться, если узнает о плагиате в отношении его инициативы. И надо признать, что все основания для судебного разбирательства у Старшинова были: текст законопроекта, под которым стоит подпись Поневежского, практически точь-в-точь повторяет текст законопроекта, внесенного в Госдуму в марте прошлого года.
Сущностная правка касается лишь одного пункта: в обновленный документ добавлен пункт о размерах компенсации (он равен сумме потерь, которые заявитель понес или может понести, в том числе включая упущенную выгоду). Кто, как не депутаты, знает, что размер имеет значение. Так вот Понежевский подобрал выкинутую инициативу, вероятно, на фоне начала санкционной политики Запада в отношении России. Однако до конца сентября о прохождении законопроекта через Госдуму вы не узнаете ничего. Поневежский даже не сумел зарегистрировать законопроект. Правда, известно, что в июне этого года правительство дало законопроекту отрицательное заключение. «Предложение не учитывает соглашения о подсудности, о признании и исполнении иностранных судебных решений и о судебном иммунитете государств», – говорилось в нем.
Звездный час инициативы настал в сентябре. Очевидно, документ заметил кто-то «оттуда», «сверху», дав добро на прохождение законопроекта через Госдуму. И тут началось самое интересное. Пакет документов поступил в Госдуму 23 сентября (практически полностью дублирующий пакет документов, внесенных в марте 2013 года, за исключением стилистической правки Пояснительной записки, которая по сути осталась абсолютно прежней). В базе данных законопроектов Госдумы на 30 сентября значилось: заключение правительства не требуется. Если сегодня вы откроете базу данных, в описании законопроекта уже сказано обратное. Для облегчения прохождения документа было решено передать его не комитету Крашенинникова, а Комитету по конституционному законодательству гораздо более надежного Владимира Плигина. Так вот в этом комитете просто не заметили отрицательного заключения правительства, которое поступило в Госдуму, но следов которого нигде не было. В комитете решили, что правильное заключение правительства может быть только положительное. Одновременно в финансово-экономическом обосновании документа говорилось, что никаких затрат из федерального бюджета не требуется.
Тем не менее ситуация казалась слишком скандальной: принятие закона без заключения правительства противоречило бы решению от марта 2013 года. Да и затраты закон явно предусматривает. Поэтому правительство решили дожать. А когда стало известно, что правительство передумало (не долго оно сопротивлялось), в справке к законопроекту появилась надпись, что заключение кабинета министров все-таки требуется. Что же касается правительства, то ему не привыкать. То Якунина случайно уволит, то отрицательное заключение аппарат готовит без ведома премьера. Источник «Ведомостей» поведал, что аппарат был не в курсе позиции премьера. Аппарат сам по себе, премьер сам по себе. Иногда очень удобно.
В общем, на конец сентября у инициативы было все необходимое: поддержка начальства, и правильное заключение правительства, и готовое голосовать за думское большинство. Вопрос «зачем» остается без ответа.
Кого защитят
Официально нам разъясняют, что это защита российских граждан и организаций от санкций. Однако Гололобов доступно разложил, что Ротенберги тут отдыхают. Действительно, называть закон его именем, вероятно, не очень правильно. Тем не менее на сегодня есть целый комплекс оснований, который заставил Кремль обратить внимание на жаждущих самореализации депутатов Госдумы.
Выделим несколько категорий лиц, интересы которых тут может защищать Кремль. Категория первая – «охранители». Далеко не все скрывают свои активы. Вот последняя история с Константином Рыковым, у которого обнаружена вилла на Лазурном Берегу, вполне рядовая. Может, у Сергея Иванова, Дмитрия Медведева, Сергея Нарышкина или знатных министров ничего и нет, но вот на более рядовых чиновников, их жен и детей, а также армию верных путинцев, обслуживающих госмашину, найдется наверняка немало. Каждый уважающий себя «патриот» обязан иметь виллу в Майами или в Канне. А записывать это на офшоры спешат не все. Это скорее касается только самых политически влиятельных и заметных фигур.
Категория вторая – «коррупционеры». В начале сентября стало известно, что Генеральная прокуратура Швейцарии выдвинет официальное обвинение в коррупции против четырех человек, один из которых может оказаться действующим топ-менеджером «Газпрома», а еще один – уже бывшим, писала газета Tages-Anzeiger. Не исключено, что в понимании Кремля эти люди пóтом и кровью решали государственнические задачи в логове врага. И удар по ним – это удар по всем нам. При этом понятно, что люди, живущие и работающие в странах Европы в интересах госкорпораций (даже если опосредованно), имеют счета и активы именно на свои собственные имена.
Категория третья: «жертвы ЮКОСа». 28 июля, например, Министерство финансов России заявило, что Третейский суд в Гааге не обладал юрисдикцией для рассмотрения вопросов по ЮКОСу. «Российская Федерация не ратифицировала договор к Энергетической хартии», – говорилось в сообщении. То есть Россия не намерена признавать правомерность решения Гаагского суда, а значит, и всех попыток на его основании конфисковать активы «Роснефти», за которой открывается охота по всему миру. Ну а согласно официальной версии, «Роснефть» – это наше все.
Поэтому нынешний законопроект можно назвать законом о разводе России и Запада и делении совместно нажитого имущества. Несправедливо изъятое суверенно нажитое имущество у граждан и организаций будет компенсировано из наших карманов, а затем претензии будут предъявлены самим государствам-«агрессорам». Рационального в этом не так много. Однако вероятно, в Кремле решили, что риски ареста имущества государств, чьи суды принимают «неправомерные решения», сократят попытки ареста имущества и счетов наших сограждан. Это просто очередная фига Западу, которому доказывают, что его санкции нам по барабану.
http://slon.ru/economics/roten_zakon-1165477.xhtml
