Случилось сегодня: пло молань
Иван Давыдов
Иллюстрация: Уильям ЗХолбрук Берд. Школьные правила
Случилось сегодня ознакомиться с результатами очередного опроса фонда «Общественное мнение». У сограждан выясняли, кто для них является моральным авторитетом в непростое наше время.
Но о результатах позже, а для начала — собственно о морали. Мораль — ключевое слово, универсальное объяснение для всего, что Россия с собой в последние годы творит. Что бы мы ни делали — от уничтожения гражданских свобод и до вмешательства в дела соседних государств — мы делаем, как всякому известно, ради спасения традиционных ценностей, моральных в первую очередь, от разнообразных угроз, растленным Западом порождаемых. Ну, права человека там, свободы, защита меньшинств, и прочая либеральная гнусь, – включите телевизор для ознакомления с полным списком. Россия — последний оплот противостояния этой мерзости, на нее с надеждой смотрят люди всего мира и так далее.
Собственно, героическая наша борьба против цивилизации прекрасно описана в известном рассказе Тэффи о переоценке ценностей юными учениками гимназии. Помните, разумеется:
— Плежде всего надо лассуждать пло молань, — выступил вперед очень толстый мальчик, с круглыми щеками и надутыми губами. — Молань важнее всего.
— Какая молань? Что ты мелешь? — удивился Петя Тузин.
— Не молань, а молаль! — поправил председателя тоненький голосок из толпы.
— Я и сказал, молань! — надулся еще больше Иванов-третий.
— Мораль? Ну, хорошо, пусть будет мораль. Так, значит, — мораль… А как это, мораль… это про что?
Классика на то и классика, чтобы не стареть. Ответ, данный сто лет назад на вопрос «мораль — это про что?», прекрасно описывает претензии вставшей с колен России к разложившейся Европе. Кстати, и список традиционных ценностей у Тэффи вполне исчерпывающий:
— Чтобы они не лезли со всякой ерундой, — волнуясь, заговорил черненький мальчик с хохлом на голове. — То не хорошо, другое не хорошо. И этого нельзя делать, и того не смей. А почему нельзя — никто не говорит. И почему мы должны учиться? Почему гимназист непременно обязан учиться? Ни в каких правилах об этом не говорится. Пусть мне покажут такой закон, я, может быть, тогда и послушался бы.
— А почему тоже говорят, что нельзя класть локти на стол? Все это вздор и ерунда, — подхватил кто-то из напиравших на дверь. — Почему нельзя? Всегда буду класть…
— И стоб позволили зениться, — пискнул тоненький голосок.
— Кричат: «Не смей воровать!» — продолжал мальчик с хохлом. — Пусть докажут. Раз мне полезно воровать…
— А почему вдруг говорят, чтоб я муху не мучил? — забасил Петров-второй. — Если мне доставляет удовольствие…
Чтобы они не лезли со всякой ерундой. И чтобы мух не мешали мучить. И людей — сделаем поправку на вкусы нынешних ревнителей «молани», они ведь люди в возрасте совсем не гимназическом. Ну, и воровать. Раз спасителям отечества полезно воровать...
Теперь вернемся, пожалуй, к опросу ФОМа. Главный моральный авторитет для россиян, разумеется, Путин В.В. И тут не поспоришь — отец отечества во всем первый, вопросы морали — не исключение. От шуток про тигриц и гимнасток воздержимся — это мелко.
Интереснее не номер первый в рейтинге, а те, кто вошел в десятку сильнейших. На втором месте министр Лавров (отрыв удручающий, правда, у Путина — 36 процентов голосов, у Лаврова — всего 6). Если вспомнить, что выше сказано о генезисе нашей моральной озабоченности, это тоже не удивляет. Министр иностранных дел — человек, ответственный за передачу миру основного нашего послания – «не лезьте со всякой ерундой, и почему я должен учиться». Пресс-релизы МИДа стали любимым чтением для людей, неравнодушных к уголовному жаргону. Да и вообще, грань между «традиционными ценностями» и блатными понятиями на родине давно стерлась.
Но вот дальше, к сожалению, стройная концепция рушится. Пять процентов россиян считают моральным авторитетом Сергея Шойгу. Это третье место. На четвертом с четырьмя процентами Владимир Жириновский. По три процента у Медведева Д. и Михалкова Н., два у Зюганова, по одному — у Сталина, патриарха Кирилла и телеведущего Соловьева. Столько же — у Кадырова, Чуркина и спортсмена Емельяненко.
И, кажется, нет способа объяснить, как формируется состав сборной России по борьбе за мораль. Разве что один — обращать внимание надо не на прилагательное «моральный», а на существительное – «авторитет». И тогда, с учетом сформулированного выше тезиса о тюремном генезисе того, что теперь принято называть «традиционными моральными ценностями», все встанет на свои места.
При таком подходе, правда, смущает не по чину высокое место Медведева Д.А. И отсутствие в списке морального авторитета Сергея Михайлова (он же Михась), которого, кстати, поговаривают, моральный авторитет номер один наградил на днях именными часами.
