Трудный бизнес во время санкций
Чем больше ограничительных мер по отношению к России применяется другими странами, тем уже круг деловых контактов между российскими и иностранными предприятиями. Как известно, в черные списки ЕС и США попадают не только государственные деятели, но и российские компании. Как иностранцы, имеющие бизнес-контакты с Россией, будут соблюдать режим санкций? Как наказывают тех, кто нарушает ограничительные меры против Москвы? И как антироссийские санкции отражаются на жизни простых людей? Об этом «МК» рассказал Сергей СУМЛЕННЫЙ — представитель компании Russia Consulting, которая консультирует иностранцев по вопросу соблюдения санкционного режима.
— Санкции должны соблюдать компании, которые зарегистрированы либо в Евросоюзе, либо в США, — поясняет «МК» эксперт, — а также их зарубежные представительства. То есть не дочерние компании, принадлежащие им, а именно представительства — те зарубежные филиалы, которые не являются независимыми с экономической точки зрения структурами. Есть понятие филиала, а есть понятие дочерней компании. Дочерние компании в принципе не обязаны соблюдать санкции, а вот представительство обязано. Также обязаны соблюдать санкции граждане Евросоюза и США, которые находятся в любой стране мира. Если немец приехал в Россию, то он обязан соблюдать санкции, даже если он не работает в немецкой компании. Плюс в Америке есть такая тонкость, что иностранные компании, имеющие в США свое представительство, американцами рассматриваются как американские компании.
Что происходит с теми, кто нарушает санкции? Надо разделять — производится ли нарушение санкций сознательно, есть ли преступный умысел или нарушение санкций совершается случайно, по халатности. То есть нарушение могло бы быть предотвращено, но компания халатно отнеслась к своим обязанностям, не проверила своего бизнес-партнера и заключила с ним сделку. В случае если это злонамеренный, преступный умысел, то штрафы совершенно драконовские. В США это может быть 1 млн долларов за каждую транзакцию. Я подчеркиваю — транзакцию, а не за контакты. Если у вас есть какой-нибудь бизнес-партнер в санкционном списке и вы с ним ведете бизнес-операции, вы ему продали десять раз по одному автомобилю — вот вам десять миллионов долларов штрафа. Тем менеджерам, которые ведут такие операции, грозит до десяти лет тюрьмы в США. Если речь идет о европейских нарушителях, то здесь каждая европейская страна имеет свои собственные уголовные кодексы и, соответственно, наказание ведется по ним. Например, в Германии человеку может грозить до десяти лет тюрьмы. Во Франции, насколько я знаю, меньше — пять лет. Но все равно это серьезные вещи. Важно то, что наказуема даже халатность. Если компания просто не проверила своего партнера, посчитав, что это не нужно, а среди них оказался кто-то, кто есть в черном списке, то это наказуемо, хотя там не такие жесткие штрафы. Тем не менее есть денежные штрафы, и, возможно, даже может быть тюремное заключение.
— К слову о нарушителях, которые пытаются обойти черные списки. В этой санкционной «стене» есть какие-то лазейки?
— Лазейки потому и лазейки, что они тоже могут быть наказуемы. Важно понимать, что по европейским нормам и по американским тоже сущность сделки превалирует над ее содержанием. Грубо говоря, если американская компания имеет в России представительство и это представительство имеет контакты с компанией, которая находится в черных списках… Если американской компании скажут «о´кей», а представительству — «нельзя», то давайте мы зарегистрируем дочернюю компанию, которой будет можно, и мы будем продолжать эти контакты. С точки зрения американского суда такая попытка обхода будет считаться все равно преступной. Вот если бы это изначально была дочерняя компания, которая вела такой бизнес, все было бы нормально, а если она была создана для того, чтобы обходить санкции формально, то это уже нарушение. В Германии, например, то же самое: сущность сделки превалирует над ее содержанием. Если какая-то фирма создана только для того, чтобы обходить санкционный режим, то компании невозможно оправдаться. Поэтому попытки находить лазейки в санкционном списке будут, но никому не надо этого советовать делать. Например, на сайте того подразделения американского минфина, которое занимается санкциями, есть специальная страничка, которая называется «Нарушители санкций». Туда регулярно вывешиваются названия всех компаний, которые пойманы за руку на нарушении санкций или на попытке нарушения. И попасть в этот список — это почти так же плохо, как попасть в санкционный список, потому что с такой компанией вести дело никто из серьезных компаний не будет.
— Из вашего опыта общения с представителями иностранных компаний, к чему они склоняются — быть законопослушными или обойти режим санкций?
— У клиентов, которых мы консультируем, есть одно желание — проверить все свои контакты, выяснить, есть ли среди этих контактов запрещенные. Если такие находятся, то вовремя прекратить с ними бизнес, потому что никто из европейских серьезных компаний, работающих на рынке, не будет нарушать санкций. Это рискованно, и никто не хочет этим заниматься. Для компаний важно проверить свои бизнес-контакты именно потому, что халатность тоже наказуема. Им нужно убедиться в надежности портфелей клиентов. А это иногда тысячи контактов. Крупный немецкий концерн, работающий в России, имеет обычно несколько тысяч бизнес-контактов (это партнеры, поставщики, клиенты). Компания среднего и малого бизнеса может иметь несколько десятков и сотен контактов — в зависимости от ее активности. И все эти контакты могут вдруг оказаться дочерней компанией какой-нибудь санкционированной компании. Разумеется, компания, которая продает какие-нибудь станки или какую-нибудь электронику, не имеет возможности, не имеет такого юридического отдела, чтобы, во-первых, изучить этот санкционный режим и, во-вторых, проверить свои бизнес-контакты. Для них важно обратиться к специалистам, которые разбираются в санкционном режиме, которые, во-первых, могут сказать, обязана ли эта компания соблюдать санкции, а во-вторых, проверить все контакты и на основании этого сделать заключение. В этом заключении, за которое мы несем ответственность, мы говорим: вот с этими вам можно, с этими вам нельзя, а с этими могут возникнуть репутационные риски, потому что, например, гендиректор входит в санкционный список или близок к санкционному списку. То есть формального запрета на контакт нет, но может возникнуть репутационный ущерб. Консультирование по санкциям — это не консультирование по тому, как обойти эти санкции, это консультирование на тему поиска скрытых рисков, потому что в огромном пуле бизнес-контактов этой компании всегда могут находиться предприятия, которые связаны как-то с санкционированными компаниями, и это риск, который нужно как можно скорее обнаружить и нейтрализовать.
— В самом начале нашего разговора вы сказали о том, что иностранец, приехавший в Россию, должен соблюдать санкции. В каких случаях эти запреты влияют на жизнь простых людей?
— Например, гражданин Германии, живущий в России, с недавнего времени не имеет права покупать вина известного крымского производителя. Грубо говоря, если, например, я как гражданин Германии иду в магазин и вижу на полке это крымское вино, то даже если я хочу его купить, то я не имею права этого делать, потому что таким образом я нарушу санкционный режим. Разумеется, это достаточно редкие события, но тем не менее. Если гражданин Евросоюза работает в России или даже в российской компании, то, например, он не имеет права, допустим, оказывать услуги консультирования или еще какие-то услуги компаниям, которые находятся в списке. Если это, например, какой-то юридический консультант и он ведет здесь, в России, бизнес и у него есть российская компания, вот к нему обратится какой-нибудь концерн, который под санкциями Евросоюза, и попросит оказать услуги юридического консультирования. Консультант не имеет права этого делать, несмотря на то, что у него российская компания. Просто потому, что у него немецкий паспорт. Это не значит, что, допустим, с человеком, который находится в списках, нельзя пойти в ресторан вместе — это значит, что счет обязательно должен быть раздельным. Кроме того, опять могут возникнуть репутационные ущербы, если французский или итальянский бизнесмен, работающий в России, появляется вместе с человеком, который числится в списке или который является высоким функционером компании, которая находится в списке, и жмет ему руку. Часто бывает так, что формально компания может иметь дело с какой-то компанией, но могут возникнуть подобные риски. Например, генеральный директор находится лично под санкциями, а компания — нет. Таким образом, если гражданин Германии, или Франции, или Великобритании с этим гендиректором встречается, то формально это допустимо, но это может привести к репутационному ущербу.
— Если говорить о простых россиянах, то после введения санкций в отношении крупных российских банков многие озаботились: будут ли затруднения, если расплачиваться за границей картами тех банков, которые «наказаны»?
— В большинстве случаев нет. Действительно, в санкционных списках и ЕС, и США есть несколько российских банков, которым запрещена любая деятельность. Кредитные карты банков, которые находятся в полном санкционном списке, за границей использовать невозможно, потому что с ними запрещены любые бизнес-контакты. И те иностранные компании, которые проводят транзакции, просто не могут провести транзакцию по карте этого банка. Однако в секторальные санкционные списки попали и крупные банки, имеющие большое количество частных клиентов. Но эти банки попали именно под секторальные санкции, это значит, что с ними разрешены абсолютно все бизнес-контакты, кроме ситуаций, когда эти банки хотят заимствовать на финансовых рынках деньги больше, чем на 90 дней. Это очень узкая сфера бизнес-контактов, которая частных лиц никак не затрагивает. Грубо говоря, если у человека есть кредитная карта «Сбербанка» или «ВТБ», то за границей эта карта должна приниматься так же, как и все остальные, потому что все бизнес-контакты с этими банками разрешены, кроме одалживания этим банком, например на рынках Евросоюза, денег больше, чем на 90 дней.
— Иными словами, клиентам крупных банков беспокоиться не стоит?
— Если это частные клиенты, то сами по себе секторальные списки, под которые попали эти банки, никак их затронуть не должны. С юридической точки зрения последние санкции ЕС никак частных клиентов не могут затронуть.
— Если человек владеет минимальным количеством акций тех предприятий, которые тоже попали под западные санкции, он будет являться объектом санкций?
— Нет. Наличие в собственности граждан России акций компаний, которые находятся в санкционном списке, никак не делает этого человека объектом санкций. Другое дело — если у него есть эти акции, то он не сможет их продать гражданам ЕС или США, потому что торговать такими долями нельзя. Если эта компания есть в списке, то санкции касаются этих компаний, а также компаний, которые принадлежат этим компаниям...
Игорь Субботин
Из выпуска от 04-08-2014 рассылки «Московский Комсомолец - экономика»
