Россию душат «невидимые руки»
Отсутствие промышленных успехов в России обусловлено вовсе не большим количеством исторических ошибок и даже не уровнем коррупции. Индустриальное развитие душит государственная политика — высокие ставки Центробанка — которая объясняется нежеланием увеличивать инфляцию. Правда, западные страны инфляция не пугает.
Мы переживаем эпоху смены очевидностей. Двадцать, десять, даже пять лет назад набор мировоззренческих кирпичей, из которых складывалось представление нашего соотечественника о мире — отличался от нынешнего порой до степени наоборот.
В 1994 году к числу очевидных вещей, не требующих аргументации, относилось мнение о России как о стране-неудачнице, исторически все делающей не так и ошибочно. Сегодня тезис «Россия — исторический неудачник» повторяют только радикальные патриофобы и радикальные же националисты.
В 2004 году в отечественном информационном пространстве рулил набор тезисов про невидимую и бесстрастную руку рынка, во всем мире выдающую странам их естественную специализацию, на которую грех роптать.
Применительно к России отсутствие промышленных успехов было принято объяснять сначала той же «сырьевой специализацией», а затем — абстрактно — «засильем коррупции» и «удушением/обдиранием бизнеса чиновниками». Хотя, отметим, никто так и не потрудился объяснить, как эти две вещи соотносятся в реальности (если предприниматели коррумпируют чиновников — значит, они должны делать большие успехи. Если же чиновники «кошмарят» предпринимателя и не дают развернуться — то хотелось бы понять, с каких барышей происходит обдирание).
Сегодня становится очевидным, что никакой такой «этнической специализации», кроме навязанной сильным слабому, нет. И что коррупция в экономическом развитии стран имеет в лучшем случае третьестепенное значение. Страны, которые вряд ли можно обвинить в антикоррупционных успехах — тут и там показывают темпы индустриального развития, далеко опережающие темпы «некоррумпированных» стран. К примеру, глупо даже пытаться сравнить успехи Вьетнама (болтающегося в хвосте коррупционных рейтингов американского Freedom House) с успехами практически «чистой» Ганы.
Сейчас определенно наклевывается еще одна смена очевидностей. В последние месяцы все более популярно сопоставление следующих цифр: ключевая ставка ЦБ РФ — 7,5%. Ставка ФРС США — 0,25%.
Это, напомним, — проценты, под которые ЦБ выдаёт кредиты коммерческим банкам. И они же определяют процент, под который банки выдают кредиты промышленникам и предпринимателям.
Согласно критикам политики ЦБ (которых все больше) — такая высокая ставка как раз и душит промышленное развитие, поскольку с отечественного предпринимателя отечественные же банки требуют в разы большие проценты, чем зарубежные. И если крупный столичный бизнес еще может слетать куда-нибудь в Австрию и одолжиться там под 2,5% годовых — то мелким региональным предпринимателям возможностей не остаётся.
Это всё, отметим, не имеет никакого отношения ни к «коррупции», ни к «чиновникам, которые кошмарят». Это — государственная политика.
Так вот, сам ЦБ объясняет эту свою госполитику традиционно: нельзя же допускать инфляцию. Инфляция это плохо, а ее отсутствие — хорошо. Вот как разъяснял суть невидимого в прошлом году глава ЦБ Игнатьев (уже бывший, но ситуация-то не изменилась) в интервью «Ведомостям»: «Снижать процентные ставки Банка России на фоне растущей инфляции — это было бы очень странно».
То есть: на роль главной цели государственной денежной политики по-прежнему предлагается сдерживание инфляции.
Мы сейчас даже не будем углубляться в спор двух экономических сект на тему, «разгоняет ли дешевый кредит инфляцию». Мы о другом.
Вот в США сохраняется низкая (0,25%) ставка при растущей инфляции (2,08% по состоянию на июнь 2014 года). То есть американцам удерживать низкую ставку на фоне растущей инфляции, стимулируя спрос — не странно. Это странно только русским.
Таким образом — перед нами снова конфликт двух очевидностей: новой, требующей активного стратегического участия государства в развитии экономики, и старой, представленной пассивной политикой ЦБ.
Напомним, что согласно этой последней, старой очевидности — государство (наше) должно максимально уходить из экономики, а ЦБ, соответственно, вообще не должен заниматься ее развитием, а только регулировать объем денежной массы. И тогда «рынок сам все расставит по своим местам». Вот государство, в лице ЦБ, этот самый объем денежной массы и регулирует, повышая ставки, чтобы обуздать немонетарную по своей природе инфляцию. А что экономика от этого в стагнации — так это виноваты «неблагоприятная мировая конъюнктура» и даже «состояние российских дорог».
Штука вся, однако, в том, что мы остаемся последней крупной страной мира, где эта «очевидность невидимой руки» еще действует.
В остальных крупных странах — от наших коллег по клубу БРИКС до тех же США — практикуется обширное и многоуровневое вмешательство государства в экономику: за счет стратегического планирования, за счет частичного субсидирования кредитов на развитие производств и реального сектора, гибкой денежной политики и так далее. И пример со ставками центробанков — из той же серии.
Складывается ощущение, что Россия, которая в свое время последней присоединилась к неолиберальным экономическим верованиям передового мира — сейчас остаётся ее последним адептом из числа мировых держав. Находясь в этом плане в компании таких тигров, как страны Прибалтики или Болгария.
Вернее, даже не Россия, а конкретно финансово-экономический блок правительства и руководство Центробанка, которые все еще живут в эпохе веры в невидимые руки.
И от того, насколько быстро российское государство в лице его финансовых органов «догонит» очевидные для остальных мировых макроэкономик вещи — собственно, зависит не только судьба отечественного предпринимательства, но и самостоятельность страны в целом.
Потому что никакой политической субъектности страны, старательно отказывающейся от субъектности в собственной экономике, быть не может.
Автор - Виктор Мараховский, шеф-редактор «Однако».
Из выпуска от 25-07-2014 рассылки «Газета.Ru - Первая полоса»
