Биопродукты: вам подешевле или поэкологичнее?
Владимир Есипов
для bbcrussian.com, Москва
Последнее обновление: четверг, 1 августа 2013 г., 12:32 GMT 16:32 MCK
Биоморковь - предмет роскоши
Где-то далеко, в глуши американского штата Калифорния, на полпути из Лос-Анджелеса в Сан-Диего местные жители вздохнули с облегчением: атомная электростанция Сан-Онофре - две реактора прямо на берегу Тихого океана - окончательно выведена из эксплуатации. Ура, товарищи.
Прошло всего несколько недель, и ровно те же местные жители, еще совсем недавно беспокоившиеся о последствиях возможной аварии на АЭС, озаботились совсем другой, куда более прозаичной проблемой: цены на электричество поползли вверх. Оказалось, что выключенная АЭС была источником не только гипотетических проблем, но и вполне практической дешевой энергии.
Этот пример показателен - там, где верх берут более экологичные решения, стоимость жизни часто ползет вверх. И получается, что "зеленые" товары и услуги становятся предметом роскоши, а не средством сохранения будущего планеты.
В Германии, одной из самых передовых стран мира по технологиям и уровню жизни, самые дорогие продуктовые магазины — те, в которых продаются самые экологичные продукты. Простейшие молоко, хлеб, овощи и фрукты - как только рядом с ними появляется приставка "био", цена возрастает.
"Магазины биопродуктов питания - это бутики премиального сегмента. Где состоятельные покупатели придирчиво рассматривают свеклу и морковку."
Магазины биопродуктов питания - это бутики премиального сегмента. Где состоятельные покупатели придирчиво рассматривают свеклу и морковку.
В Европейском Союзе понятие "био" прописано законодательно. Эту приставку заслуживают только продукты, выращенные без использования генетически модифицированных организмов, пестицидов и минеральных удобрений. Тот, кто может и хочет себе это позволить, получает овощи, как будто с бабушкиного огорода. "Зеленые продукты" (то есть просто качественные) становятся символом социального статуса, чем-то элитарным и труднодоступным.
Тем временем, миллионы, если не миллиарды граждан стран с развивающейся экономикой, стремясь догнать Запад по уровню жизни, руководствуются совсем другими соображениями при выборе товаров и услуг — чем дешевле, тем лучше.
В этом отношении парадоксальны цены в московских супермаркетах: здесь днем с огнем не сыщешь овощи и фрукты, выращенные в России. Хотя, казалось бы, они могли бы быть самыми "зелеными" — самые низкие расходы на транспортировку и традиционно подозрительное отношение сограждан к "химии". Вместо этого - арбузы по 28 тысяч рублей из Японии, малина по 720 рублей (за 170 грамм) из США и самые простые яблоки из Новой Зеландии. Хотя есть и отечественные продукты - лисички из Ивановской области, например. Упакованные, разумеется, в неразлагаемые пластиковые коробки. В таком городе "зеленое" поведение в супермаркете — задачка не из простых. Или товар совершил кругосветное путешествие перед прибытием на московский прилавок, или его упаковали в совсем неэкологичный пластик или полиэтилен.
И в этом парадокс сегодняшней экополитики: на словах всем жалко истребляемых слонов в Африке, все против вырубки лесов под Москвой и за чистоту Байкала. На деле, оставшись один на один с ценником в супермаркете, многие молча и неосознанно принимают решение не в пользу абстрактной природы, а в пользу своего кошелька.
Быть "зеленым" на бытовом уровне куда сложнее и ответственнее, чем на политическом — надо контролировать каждый свой шаг, согласовывая расходы с экологичностью товаров, а не с одним из основных человеческих инстинктов — желанием сэкономить.
"Сознательная готовность многих покупателей тратить чуть больше ради экологии вполне может стать серьезным фактором экономической политики."
Больше того: во многих странах покупатели не имеют возможности узнать, насколько экологичен товар или услуга. А, например, в той же Германии у многих потребителей есть возможность купить не только биоовощи, но и "зеленое электричество" - гарантия того, что энергетическая компания отправит в розетки его квартиры исключительно ток, полученный из возобновляемых источников. Тем самым конечные потребители могут повлиять на "экологичность" больших корпораций.
Сознательная готовность многих покупателей тратить чуть больше ради экологии вполне может стать серьезным фактором экономической политики. Если, разумеется, в стране работают общественные институты – и, прежде всего, выборы, на которых сознательные граждане могут свободно проголосовать за кандидатов, ставящих во главу угла качество жизни избирателей (в том числе и качество продуктов, продаваемых в супермаркетах).
Потому что никакие отдельные граждане никогда не смогут на правительственном уровне пролоббировать введение системы сертификации экотоваров - которая стимулирует производство и продажу таких товаров и услуг в масштабах всей страны, а не в масштабах парочки "фермерских" магазинов в городе-миллионнике.
На этом месте экология плавно, но вполне уверенно перетекает в политику - те, кто хотят, чтобы биологически чистая морковь была не роскошью для избранных, а товаром широкого потребления, в какой-то момент просто вынуждены собираться в общественные организации, союзы и, в конце концов, партии.
Наглядный пример тому - Партия зеленых в Германии, эволюционировавшая от группки энтузиастов в свитерах и кроссовках до вполне себе респектабельной политической силы, способной делегировать своих членов на самые высокие посты в государстве - вплоть до министра иностранных дел.
Поэтому наделенная политическими инструментами экология— единственный способ остановить абсурдную спираль уничтожения природы ради быстрой прибыли.
