«В стране должна быть государственно-правовая идеология»
Лола Тагаева
Кадр из фильма «1984», режиссер Майкл Рэдфорд
О российской Конституции на этой неделе говорят очень много. В Кремле при президенте скоро должен появиться особый Конституционный совет, который займется работой над совершенствованием Конституции. А в Санкт-Петербурге проходит международная научно-практическая конференция «Современный конституционализм: выводы и перспективы», посвященная 20-летию Основного Закона РФ. Там обсуждаются возможные поправки в Конституцию России, одна из которых – реформа судебной власти, а именно объединение Верховного и Высшего арбитражного судов, – уже одобрена Государственной думой в первом чтении. Кто-то из участников сегодняшней конференции предлагает ввести мораторий на любые изменения, кто-то, как полномочный представитель Совета Федерации в КС РФ Алексей Александров, допускает не самые осторожные высказывания.
Наличие в Конституции статьи 13, в которой говорится о том, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», Александров считает наследием страха перед тоталитарным режимом и его идеологией, насаждавшейся повсеместно. Однако в настоящее время такой подход уже неактуален. «Российская газета» приводит размышления полпреда:
«Выход страны из переживаемого острейшего социально-политического, экономического, духовного кризиса возможен лишь при осознании всеми социальными силами, партиями, элитами национальных интересов государства в качестве высших ценностей общества. Конституция России – это система государственно-правовых ценностных ориентиров, это и есть государственно-правовая идеология, которая должна выражаться в государственно-правовой политике. Запрет самой себя в статье 13 Конституции России является ошибкой».
Slon попросил Александрова объяснить, что именно надо запретить, а что вернуть – в Конституции и идеологии.
– Российская газета цитирует вас так. Что вы имели в виду?
– В стране должна быть государственно-правовая идеология, которая должна соответствовать Конституции. Конституция – это система высших ценностей, которые Конституция объявляет, и эти высшие ценности и являются системой идеологии. Поэтому я считаю, что должна быть обязательно государственно-правовая идеология, которая проводит в жизнь все конституционно-правовые принципы и ценности. На этом строится законодательство, на этом строится воспитание людей, детей, школьников, учебники должны соответствовать государственно-правовой идеологии, воинские уставы, и даже государственные средства массовой информации должны ориентироваться на конституционные ценности. Такая у меня позиция, и я с этим выступал.
– А конституционные ценности – это что?
– Высшая ценность – это человек. Защита его прав и интересов, разделение властей, правосудие, законность и так далее.
– Это такая, немного опасная тема. Вы говорите, я процитирую: «Конституция России – это система государственно-правовых ценностных ориентиров, это и есть государственно-правовая идеология, которая должна выражаться в государственно-правовой политике» – за этими понятиями непонятно что скрывается. Я процитирую дальше: «Запрет самой себя в статье 13 Конституции России является ошибкой». Можно попросить разъяснить?
– То, что ни в одной конституции демократической, ни в Европе, ни в Америке, нет запрета на государственную идеологию. Эта 13-я статья появилась в России из-за страха перед тоталитарной идеологией, такой у нас был известный деятель в стране, Михаил Андреевич Суслов, который в течение десятилетий занимался государственной идеологией в СССР, и эта идеология носила обязательный тоталитарный характер. Все было запрещено, можно было делать только так, как говорили вожди. Сама Конституция все это отмела. Она полностью демократическая и правовая. Таким образом, никакой опасности в том, чтобы государство занималось государственно-правовой идеологией, нет, это идет только на пользу человеку, который является высшей ценностью, – по Конституции. Эта идеология должна защищать его законные права и интересы: и плюрализм, и многопартийность, и законность, и патриотизм.
– Просто понятие патриотизм – тоже размыто...
– Нет! Оно не размыто совсем!
– Как его тогда трактовать?..
– Это любовь к Родине…
– Юридически?
– К своей Родине, разумеется. Можно любить другую, чужую Родину. По телефону эти вопросы не решишь, они довольно сложные, непростые. Другого не придумаешь ничего, если хочется другую формулировку, то у меня ее просто нет. Но я убежден, что это правильно. Мы внесли 13-ю статью с запретом на государственную идеологию из-за боязни старой тоталитарной идеологи социализма с нечеловеческих лицом…
– А сейчас вы не видите признаков того, что что-то возвращается?
– Сегодня у нас демократическое, правовое государство.
– А ваши предложения, можно ли их воспринимать как предложения для запрета 13-й статьи?
– Это предложение можно обсудить на научной конференции. Мы не можем сегодня отменить Конституцию, я за стабильность Конституции, за то, чтобы ее сохранить, – во всяком случае, в этой части, и те изменения, которые мы допускали в Конституции, были непринципиальными – а это (отмена 13-й статьи. – Slon) было бы принципиальным. Поэтому я сейчас против того, чтобы менять Конституцию в ее принципиальных фундаментальных началах, и говорю об этом с чисто теоретической целью: о том, что нам все равно надо заниматься идеологией. Мы можем называть ее не государственной, а государственно-правовой, конституционной, национальной, с учетом, конечно, национальностей не как этнической группы, когда я говорю о национальности, нация – это страна, общество.
– А кто будет определять эту национальную идеологию?
– Демократическое, правовое государство. Если хотите, президент России, парламент – двухпалатный, конституционный – и правительство.
– Понятно. А каким способом?
– Мозгами, с помощью ученых. Формулировками. Формулировки будут обсуждаться общественными организациями.
http://slon.ru/russia/v_strane_dolzhna_ … 9414.xhtml
