Bookmark and Share
Page Rank

ПОИСКОВЫЙ ИНТЕРНЕТ-ПОРТАЛ САДОВОДЧЕСКИХ И ДАЧНЫХ ТОВАРИЩЕСТВ "СНЕЖИНКА"

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



Почему неэффективна господдержка малого бизнеса

Сообщений 1 страница 2 из 2

1

Аудит от Кудрина: почему неэффективна господдержка малого бизнеса

Госпрограмма по развитию малого и среднего предпринимательства не обеспечивает рост занятости в этой сфере, а федеральные субсидии регионам на поддержку МСП распределяются неравномерно, заключила Счетная палата

https://s0.rbk.ru/v6_top_pics/resized/1180xH/media/img/8/66/755336382094668.jpg
Алексей Кудрин (Фото: Максим Блинов / РИА Новости)

Счетная палата выявила неэффективность мер господдержки малого и среднего предпринимательства (МСП). Объем кредитов субъектам МСП уменьшается, а реализация госпрограммы по развитию малого и среднего бизнеса не способствует увеличению рабочих мест в этом секторе, следует из заключения аудиторов по итогам анализа мер господдержки МСП в 2014–2017 годах (есть у РБК).

Власти за три года в рамках госпрограммы «Экономическое развитие и инновационная экономика» направили на развитие МСП 120,5 млрд руб. из федерального бюджета. Аудиторы Счетной палаты отмечают, что целевые показатели программы на 2017 год были в основном выполнены, но это было достигнуто за счет значительного снижения самих плановых значений по сравнению с 2014 годом. По одному из главных показателей госпрограммы — «Количество вновь созданных рабочих мест в секторе МСП» — целевые ориентиры снизились с 108 тыс. в 2014 году до 25 тыс. в 2017 году.

«Ежегодное снижение этого показателя <...> свидетельствует о том, что реализация госпрограммы не оказывает существенного влияния на обеспечение занятости в сфере МСП», — отметил аудитор Андрей Перчян.

Пресс-служба Минэкономразвития сообщила РБК, что госпрограмма формировалась еще в 2013 году, а значения целевых показателей были рассчитаны на основании результатов в 2011–2012 годах: «Эти значения носили прогнозный характер при условии ежегодного финансирования подпрограммы «Развитие малого и среднего предпринимательства» в размере порядка 16 млрд руб.». При этом фактическое финансирование программы с тех пор сократилось на треть, а механизмы поддержки предпринимателей существенно изменились, а значительная сумма (66 млрд руб. в 2014–2017 годах) пошла на создание и развитие Корпорации МСП, указали в министерстве.

Неравенство регионов

Аудиторы СП также выявили неравенство среди регионов в получении субсидий на развитие малого и среднего бизнеса. В 2014–2016 годах более 20% федеральных средств, предусмотренных на поддержку МСП, были направлены только в пять из 85 регионов. В 2017 году около 40% субсидий пришлось на 11 регионов, получивших более 200 млн руб. каждый, в то время как восемь регионов получили менее 0,7% субсидий. При этом пять из 11 регионов, получивших наибольший объем поддержки, не достигли плановых значений по показателю количества созданных рабочих мест в малом бизнесе.

В госпрограмме отсутствует взаимосвязь между установкой плановых значений и объемом субсидий, отметили в Счетной палате. В Республике Адыгея, приводится пример, при выделении более 209 млн руб. установлен показатель — создать 73 рабочих места, а в Ямало-Ненецком АО при предоставленных менее 9 млн руб. показатель был 81 рабочее место.

В МЭР же отмечают, что с 2018 года действует новый порядок распределения субсидий регионам, по которому «значительный объем средств» получают субъекты, в которых базовая инфраструктура для поддержки предпринимателей еще не сформирована.

В Счетной палате подчеркнули, что поставленная президентом Владимиром Путиным в 2016 году цель по доведению численности работников в малом и индивидуальном предпринимательстве до 20 млн человек к 2018 году не достигнута. «Число хозяйствующих субъектов МСП в 2015–2017 годах выросло с 4,5 млн до 6 млн, вместе с тем число занятых в малом и среднем предпринимательстве в целом на 1 июля 2018 года составляет 19,2 млн человек», — указал Перчян. В новом майском указе глава государства поручил правительству увеличить количество занятых в сфере МСП, включая индивидуальных предпринимателей, до 25 млн человек к 2024 году.

Не достигнута и одна из главных целей Национальной гарантийной системы (НГС) по увеличению долгосрочного кредитования МСП, констатировали аудиторы. Доля кредитов, обеспеченных гарантиями в рамках НГС, остается незначительной: от 1,5% на 1 января 2016 года до 4,8% на 1 января 2018-го. «Проведенный анализ показал, что в 2015–2017 годах объем кредитов субъектам МСП уменьшился», — следует из заключения аудиторов.

Новая попытка

В Послании Федеральному собранию Путин поставил цель по доведению к 2024 году вклада малого и среднего предпринимательства в ВВП до 40%. Но показатели «вклад МСП в ВВП» и «вклад МСП в ВРП» органами госстатистики сейчас не наблюдаются, отметили в Счетной палате. «Оценка достижения стратегической цели априори невозможна», — подчеркнули аудиторы. По оценкам Минэкономразвития (*.pdf), вклад МСП в российский ВВП составляет 19,9%.

Пресс-служба министерства сообщила РБК, что оно учло замечания Счетной палаты и уже начало переформатирование мер поддержки малого и среднего бизнеса. «Так, например, акцент при поддержке сместился в сторону производственных МСП, социальных предпринимателей и экспортно ­ориентированных субъектов МСП, а также повышения производительности труда», — отметило Минэкономразвития.

В правительстве обсуждается новый механизм финансирования Федеральной корпорации по развитию малого и среднего предпринимательства (Корпорации МСП), сообщили ранее источники РБК. Минэкономразвития предлагает заменить прямую докапитализацию Корпорации МСП на субсидирование потерь по дефолтным кредитам малым предприятиям. Это позволит сократить бюджетные расходы на финансирование корпорации и увеличить объем гарантий по кредитам малому бизнесу.

Автор: Юлия Старостина.

При участии: Антон Фейнберг.

https://www.rbc.ru/economics/07/08/2018 … =center_17

0

2

Cтартап в большом городе: для чего Москве инновационный суперкластер

В начале августа идея столичного инновационно-производственного суперкластера получила одобрение Минэкономразвития. Как этот проект поможет «не мешать» бизнесу и от чего зависит, станет ли Москва «городом-садом» инноваций?

Не секрет, что словосочетание «поддержка государства» воспринимается в России как минимум настороженно. Особенно бизнесом. Особенно его такой свободолюбивой и ориентированной на быстрый результат группой, как инноваторы и стартаперы. Сотрудничество с государством — это долго, не всегда эффективно, сложно управляемо, а иногда и вовсе опасно — в такой парадигме продолжают жить многие российские бизнесмены.

Но мир меняется и диктует новые законы развития. Правительство объявляет курс на прорыв, понимая, что экономическая конкуренция XXI века — конкуренция не только цифр, но и «цифры». Бизнес осознает, что для превращения из стартапа в процветающую компанию нужны ресурсы, а один в поле не воин. Мысль о неизбежности объединения все чаще посещает и тех и других.

Термин «кластер» в последние несколько месяцев все активнее звучит в информационной повестке Москвы — как в контексте дискуссий в бизнесе, так и планов столичных властей. Кажется, и те и другие пока осторожны и пока лишь присматриваются к популярной в ряде западных стран форме бизнес-кооперации. От каких факторов будет зависеть ее жизнеспособность и скорость развития в реалиях столицы?

Как это работает

В мире существует несколько самых популярных форматов объединения бизнеса, научных центров и государства. Кластер — лишь одна из них наряду с консорциумами, живыми лабораториями, технологическими лабораториями. При этом, безусловно, вопросами классификации интересно заниматься только узким специалистам; участников таких проектов интересует только ответ на вопрос «что я от этого буду иметь?».

Экономические и коммуникационные сети, невидимые для обычного потребителя, решают главные задачи входящих в кластеры компаний: повышение прибыли, снижение издержек, рост объемов производства, увеличение экспортного потенциала. Например, созданная в 1960 году Silicon Wadi, Израильская силиконовая долина, сегодня приносит Израилю около 15% всех мировых венчурных инвестиций в кибербезопасность. А полторы тысячи французских парфюмерных и косметических компаний, объединившихся в кластер Cosmetic Valley в 1994 году, обеспечивают Франции четверть мирового рынка в данном сегменте.

Кластеры успешно функционируют более чем в 20 странах Европы и Азии, в том числе в Германии, Франции, Великобритании, Китае, Сингапуре, Южной Корее, Канаде. Государство при этом играет роль организатора, создающего условия для членов кооперации и контролирующего соблюдение «правил игры». Европейская комиссия курирует сертификацию кластеров по специальным стандартам, присваивая международным кластерам бронзовый, серебряный и золотой лейблы.

Модели, запрос и риски

Москва не лишена амбиций стать флагманом кластеризации в России. И небезосновательно: город, в котором регистрируются 43% российских патентов на изобретения, имеет потенциал стать ключевым игроком среди российских кластеров с момента своего создания.

При этом с учетом огромной территории, масштаба стоящих перед Москвой вызовов и концентрации промышленности столичный кластер, скорее всего, будет тяготеть не к атомизированной модели со ставкой на продвижении одной отрасли, а к формату суперкластера. Поэтому наиболее релевантен для Москвы не опыт Парижа или Барселоны, а модель Пекина с кластером Чжунгуаньцунь.

Эта глобальная экосистема объединяет 20 тыс. высокотехнологичных предприятий, где работают 600 тыс. человек, 16 высокотехнологичных парков на 500 кв. км, 27 университетов и 62 национальные лаборатории. При этом почти 70% компаний кластера — это ИТ-сектор.

Акцент в позиции государства в отношении кластера Чжунгуаньцунь сделан на планомерном и долгосрочном развитии. Власти Пекина взяли курс на вывод из города промышленных предприятий и формирование новых секторов экономики. Прежде всего, речь идет об информационных технологиях и тесно связанных с ними отраслях, высокотехнологичной промышленности (аэрокосмических технологиях, микро- и наноэлектронике, приборостроении, медицинском оборудовании), а также о креативных индустриях и интеллектуальных бизнес-услугах.

Один из ключевых элементов кластера Чжунгуаньцунь, стимулирующий кооперацию входящих в него участников, — инновационная платформа. Это целый спектр горизонтальных рабочих групп, вовлекающих бизнес, государство, науку и образование в выработку совместных решений по таким направлениям, как финансирование исследований и разработок, привлечение и развитие талантов, государственные закупки, реализация пилотных и демонстрационных проектов, строительство парковой инфраструктуры, развитие современных отраслей сферы услуг.

Один из основных механизмов работы пекинского кластера — интенсификация международных связей входящих в него компаний за счет единого бренда, привлекающего инвестиции и таланты, а также специальных программ интернационализации, особенно важных для малых и средних технологических компаний. Сеть зарубежных представительств Чжунгуаньцуня охватывает США, Канаду, Великобританию, Германию, Финляндию, Австралию и Японию. Главной целью интернационализации является привлечение ученых и стартапов в Китай, активная работа уже ведется и с Россией (в частности, со «Сколково»).

В целом же для Китая Чжунгуаньцунь играет роль площадки для экспериментальных мер поддержки и институциональных инноваций, демонстрационной зоны для других регионов страны. Такая целенаправленная политика развития инновационного кластера в границах города позволила Пекину занять пятое место в рейтинге глобальных инновационных кластеров (в рамках Global Innovation Index), что выше Москвы на 25 позиций.

Государство представлено в кластере в виде управляющей компании, обеспечивающей для «кооператоров» более короткий путь к мерам господдержки, компенсирующей часть затрат на инновационные разработки и эксперименты. Административный комитет Чжунгуаньцуня отвечает за регулирование деятельности научного парка Чжунгуаньцунь, создает специализированные системы поддержки, в том числе в сфере создания и развития инфраструктуры отдельных высокотехнологичных парков, коммерциализации новых технологий, развития благоприятной бизнес-среды, привлечения и развития перспективных кадров, формирования специализированной финансовой сферы. Также административный комитет поддерживает территориальное расширение парков, помогает в приобретении и лизинге оборудования, в осуществлении ремонтных работ, вопросах аренды жилья для персонала и т.д.

Может ли подобная гигантская структура во главе с государством быть эффективной? Китайский опыт говорит, что да. Единый бренд и политика продвижения увеличивают экспорт продукции компаний. Чжунгуаньцунь становится их витриной на зарубежных рынках, а также привлекает в столицу таланты и стартапы. Как показывают результаты дискуссий с участием московских производителей, именно содействие Москвы в выходе на международные рынки и продвижение продукции внутри страны — главные факторы, которые мотивируют бизнес задуматься о кооперации.

Социальная сеть и человеческий капитал

Другие ключевые запросы — выстраивание грамотной коммуникации и качественное улучшение подготовки кадров.

В то время как технологии с каждым годом снижают барьеры в общении между странами и континентами, коммуникационные проблемы между компаниями в пределах одного города никуда не исчезают. И предприниматель может заказывать комплектующие за сотни тысяч километров, вместо того чтобы купить его у такого же предпринимателя в соседнем районе.

Несмотря на сотни сайтов, нет действительно эффективных каналов получения бизнес-информации. Несмотря на десятки ассоциаций, в которых предприниматели состоят, полезной синергии недостаточно. Бизнес декларирует потребность в единой платформе, онлайн и офлайн, которая за счет удобства интерфейса, критической массы участников и продуманных «тонких настроек» господдержки (мотивации, а не обязаловки) станет работающим инструментом. Безусловно, ее создание для Москвы сейчас — огромный вызов. Потенциально — огромный прорыв.

Кадровый голод московского бизнеса также наводит на мысль, что что-то нужно решать. Особенно эта проблема актуальна для ИТ, где технологии устаревают фактически в момент выхода на рынок, а консервативная система высшего образования не успевает за их изменениями. Олимпиада студентов «Я — профессионал», которую десять ведущих российских вузов впервые провели в 2017/18 учебном году, показала, что разрыв между содержанием вузовских программ и требованиями работодателей по-прежнему огромен. При этом в России на пальцах одной руки можно пересчитать случаи, когда игроки какой-либо промышленной отрасли пришли бы к вузам с единой проработанной позицией и четкими требованиями, какие специалисты им нужны.

Вовлечение в кластер тысяч организаций позволит повысить эффективность инвестиционной политики города за счет выявления разрывов и узких мест в существующих в городе продуктовых цепочках. В одних случаях это может быть целенаправленный поиск и привлечение поставщиков комплектующих и материалов под действующие производства, в других — наоборот, привлечение зарубежных компаний под уникальные компетенции поставщиков, вузов, научных организаций и организаций инновационной инфраструктуры. Кластер позволит перейти от пассивной политики ожидания любого инвестора к активному поиску и привлечению конкретных компаний, обладающих компетенциями, дополняющими конкурентные преимущества участников кластера. В долгосрочном периоде результативность кластера будет измеряться количеством и значимостью новых компаний с высокой конкурентоспособностью и сильными, в том числе за рубежом, брендами, которые функционируют в кластере и ассоциируются с усилиями городских властей по развитию инновационной экономики.

Продвижение на зарубежных рынках и помощь в привлечении инвесторов, создание платформы для коммуникаций, прогресс в улучшении качества подготовки специалистов — если Москва поможет продвинуться в решении этих проблем, столичный кластер в перспективе трех—пяти лет имеет шансы стать заметной точкой не только на карте страны, но и мира.

Оправдает ли московское правительство запрос бизнеса и сможет ли стать не очередным регулятором, а гибким стартапом, подстраивающимся под запросы заказчика? Судя по системности, с которой в последние годы город решает масштабные задачи — от благоустройства до цифровизации школ, шансы определенно есть. Будем наблюдать за дальнейшим развитием московского кластерного сюжета.

ОБ АВТОРАХ

Ярослав Кузьминов
ректор Высшей школы экономики

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.

https://www.rbc.ru/opinions/business/09 … m=center_3

0