Все только начинается: почему кризис 2015-го будет затяжным

Страница: 1

Сообщений 1 страница 5 из 5

Поделиться12015-05-19 19:31:33

Автор: snezhinka
Администратор
Зарегистрирован: 2008-06-30
Приглашений: 0
Сообщений: 58685
Уважение: [+410/-21]
Позитив: [+458/-283]
Провел на форуме:
1 год 0 месяцев
Последний визит:
2020-03-18 05:07:47

Кончился ли в России кризис?

Сергей Алексашенко
Старший научный сотрудник Центра развития НИУ ВШЭ

Чиновники заявляют, что падение экономики остановилось. Но этот кризис отличается от предыдущего: теперь главным пострадавшим стало население, и это уже надолго

Сообщение Росстата, что в первом квартале 2015 года российская экономика упала всего на 1,9%, многим может показаться удивительным. Члены правительства заговорили о том, что худшее уже позади и что вот-вот начнется подъем экономики. А ведь всего пять месяцев назад то же правительство, строя аналогии между ситуацией конца 2008-го и конца прошлого года — падение нефтяных цен, закрытие рынков капитала, — добилось принятия закона о выделении 1 трлн рублей для докапитализации банковской системы. Власти начали разрабатывать антикризисный план, который был утвержден в начале марта. Но весной оказалось, что ситуация выглядит совсем не так плохо, как этого многие ожидали.

Тогда, в декабре—январе, я говорил, что серьезных оснований предсказывать катастрофическое падение экономики нет. И в этой связи задавал чиновникам простой вопрос: с каким кризисом вы собираетесь бороться? В чем он состоит? На него ответа не было. Вероятно, не будет и сейчас. Но для начала кратко напомню, что и почему случилось в декабре.

Идеальный шторм

Резкое падение рубля в конце прошлого года случилось под влиянием двух факторов, один из которых снизил предложение валюты на рынке, а другой повысил спрос. Первый — это цены на нефть, которые к середине декабря упали более чем на 60% с середины лета, достигнув минимума на уровне $48 за баррель. Поскольку нефть и нефтепродукты составляют около 50% российского экспорта в стоимостном выражении, то можно говорить о том, что предложение валюты на российском рынке снизилось на четверть.

С другой стороны, западные финансовые санкции закрыли рынки капитала для российских заемщиков. В течение последнего квартала 2014 года им предстояло погасить $60 млрд (15% от ВВП за четвертый квартал). Даже с учетом того, что примерно треть этих долгов являлась «дружеской», то есть выданной акционерами и владельцами бизнесов, а кое-кто из заемщиков заранее подкопил нужные средства, необходимость погашения долгов резко усилила спрос на валютном рынке.

Резкое падение курса рубля спровоцировало набег вкладчиков на банки. Они хотели конвертировать свои рублевые сбережения в доллары и евро (в четвертом квартале прирост наличной валюты в России составил $22,5 млрд). Кроме того, слухи о возможности введения валютных ограничений толкали население в пользу хранения значительной части валюты дома.

В сложившейся ситуации ЦБ повел себя не лучшим образом: его действия были запоздалыми, недостаточно сильными, а в какой-то момент он фактически утратил способность доводить свои намерения и оценки до участников рынка. Венцом стала схема долларового рефинансирования «Роснефти», которая участниками рынка была воспринята как признак потери самостоятельности Банком России.

Не такой уж страшный

Идеальный шторм был мощным — с начала ноября и до конца января рубль потерял треть своей стоимости, — но не продолжительным. К концу зимы 2015 года ситуация на финансовых рынках начала улучшаться. Наиболее важной причиной этого, безусловно, стал 30-процентный отскок цен на нефть. Повышение ключевой ставки до 17%, как и следовало ожидать, вызвало скачок ставок по депозитам в рублях до 20–25% и остановило отток депозитов. Увидев, что курс рубля стабилизировался, многие стали продавать валюту. В феврале и марте было продано около $4,5 млрд; очевидно, в апреле этот процесс продолжался.

Кроме того, график погашения внешнего долга значительно смягчился в первом квартале — общая сумма к погашению снизилась до $36,5 млрд (на 40% по сравнению с предыдущим кварталом). Данные Банка России показывают, что последующие выплаты в этом и следующем году будут еще меньше. Таким образом, прямое воздействие западных финансовых санкций неизбежно будет уменьшаться.

Что в реальном секторе?

Разрушительные эффекты финансового шторма были сконцентрированы, главным образом, в финансовом секторе. А вот реальный сектор российской экономики оказался практически не затронутым. (Точнее, пока крайне трудно найти статистические подтверждения такого влияния.)

Промышленное производство продолжало расти благодаря 20-процентному росту закупок вооружений. Сельское хозяйство получило позитивный импульс от хорошего урожая, а пищевая промышленность — вследствие введенного в августе эмбарго на импорт продовольствия из стран Запада. Жилищное строительство в начале года продолжало расти сверхвысокими темпами (33% к первому кварталу прошлого года), что частично компенсировало спад в промышленных инвестициях.

Несмотря на снижение цен на сырьевые товары, физические объемы их производства и экспорта, как и загрузка железнодорожного транспорта, не пострадали. Более того, в декабре российская нефтяная промышленность установила исторический рекорд по добыче нефти — 10,67 млн барр./день, а в марте еще один — 10,71 млн барр./день.

Ключевые параметры российской экономики в кризис 2008–2009 годов и во время нынешнего кризиса выглядели очень по-разному.

Как видно из графика, на этот раз российская экономика переживает другой кризис. В нем основным пострадавшим выступает население. И этот кризис совсем даже не закончился: он имеет все шансы на дальнейшее (пусть и медленное) развитие.

Так, статистика жилищного строительства показывает ввод готовых площадей, но не дает оперативной информации о динамике незавершенного строительства. Между тем в прошлый кризис девелопмент был одним из самых пострадавших секторов экономики, так как основная масса жилищного строительства велась девелоперами за счет собственных и заемных средств. Но за семь лет совокупный объем ипотечных кредитов, выданных российскими банками, вырос в шесть раз; в 2014 году их среднемесячный объем был в три раза выше, чем в 2008-м. В начале 2015 года этот объем упал на треть, что неизбежно приведет к резкому замедлению и строительства и производства стройматериалов.

Да, секвестр бюджета 2015 года не затронул закупки вооружений. Более того, оборонный заказ авансово профинансирован почти в полном объеме в первом квартале, то есть нет оснований опасаться, что у ВПК не будет денег на завершение начатого в прошлые годы производства вооружений и военной техники. И ударные темпы роста оборонной промышленности в текущем году, скорее всего, сохранятся. Но уже на следующий год должны будут сказаться санкции на поставку товаров двойного назначения в Россию, введенные в ответ на присоединение Крыма и обострение военного конфликта на востоке Украины. Неизбежно скажется и разрыв технологических цепочек с украинскими предприятиями.

Призрак декабря

Драйверы нового кризиса в значительной мере связаны с тем, что происходило в декабре 2014 года. На углубление кризисных явлений будут работать четыре фактора.

1. Высокая инфляция. Разогнавшись за последний год до 17%, она пошла потихоньку вниз. Правительство и ЦБ ожидают, что к концу года она опустится до 12%. Но и это уровень 2003–2004 годов. А в прогнозируемые 4% инфляции в 2017-м, думается, даже в ЦБ не очень верят. И кто сказал, что такой темп роста цен будет благоприятно сказываться на экономической динамике? А если инфляция вновь ускорится из-за плохого урожая, нового витка девальвации рубля, роста тарифов естественных монополий либо же экономика отреагирует на монетарное финансирование дефицита бюджета Центральным банком (а использование Резервного фонда по своим последствиям мало отличается от кредита Центрального банка)?

Последствия высокой инфляции для экономики хорошо известны: падение уровня жизни населения, снижение инвестиционной активности из-за высоких процентных ставок, осложнение ситуации в бюджете и банковском секторе.

2. Перекошенный бюджет. Прожив почти полтора десятилетия в комфортных условиях, когда можно было и расходы наращивать, и долги гасить, и резервы создавать, федеральный бюджет попал в принципиально иную ситуацию. Снижение цен на нефть, торможение экономики и девальвация рубля «съели» почти 20% плановых доходов, что потребовало срочного пересмотра бюджета на текущий год. Наполеоновским планам Минфина по сокращению расходов на 10% суждено было сбыться лишь наполовину — сократить расходы ему, конечно, удалось, но пришлось кому-то компенсировать рост цен и девальвацию рубля. Пока расходы удалось сократить менее чем на 2%, а плановый дефицит федерального бюджета составляет 3,7% ВВП.

Нет ничего страшного в появлении дефицита. Кроме того, в условиях рецессии Минфин даже обязан проводить антициклическую политику и не допускать сильного снижения расходов. Но на деле сокращение реальных расходов федерального бюджета в текущем году составит 7–9% (в зависимости от темпа инфляции), и Минфин планирует дальнейшее их сокращение в 2016–2017 годах.

Первыми «под нож» пойдут, очевидно, инвестиции: по оценкам главы Минэкономразвития Алексея Улюкаева, доля бюджета в общем объеме инвестиций сократится с 20% в 2013 году до 10% в 2018-м. Такой бюджет будет тормозить экономику и в краткосрочной (за счет сокращения своего вклада в совокупный спрос) и в долгосрочной перспективе (за счет сокращения инвестиций и вложений в человеческий капитал).

3. Вечно тонущие банки. Восстановление финансовых рынков и отскок курса рубля, на первый взгляд, улучшили текущее состояние банковской системы. Однако это впечатление может оказаться ошибочным. С одной стороны, ЦБ дал серьезные послабления банкам с точки зрения оценки их рисков и устойчивости, разрешив не переоценивать рыночные активы по текущим ценам и не создавать резервы по реструктурированным долгам. Эти послабления должны закончить свое действие в середине года, но банковское лобби уже работает над их продлением.

С другой стороны, финансовое положение многих заемщиков (населения или компаний, связанных с импортом и с бюджетными заказами) неизбежно будет ухудшаться, заставляя банки соглашаться с потерями, забирать залоги на свои балансы или пролонгировать кредиты. Даже в сегодняшнем «комфортном» надзорном режиме российские банки отправляют свои доходы на создание резервов, вместо того чтобы показывать прибыль. Поэтому через какое-то время мы можем снова услышать мольбы банков об очередной бюджетной помощи.

4. Долгосрочное негативное влияние сокращения инвестиционной активности, начавшегося еще в конце 2011 года. Снижение инвестиций неизбежно будет продолжаться. Об этом говорят и сокращение внутреннего спроса (вспомните про падающие доходы населения), и сохранение западных санкций (5% ВВП должны будут уйти на погашение внешних долгов, а взять их, кроме как из национальных сбережений, неоткуда), и сокращение импорта из-за падения нефтяных цен (оно по сравнению с 2013 годом может составить $130–140 млрд; половину импорта составляют машины и оборудование). Да и с инвестиционным климатом в стране, если что и меняется, то не в лучшую сторону.

Минэкономразвития в своем прогнозе оценивает снижение совокупных инвестиций в этом году на уровне 11%. Не так уж много? Но в прошлом году инвестиции тоже сокращались, а в позапрошлом не росли. И это не может не сказаться на снижении темпов роста в последующие годы.

Я далек от мысли заявлять, что российская экономика находится накануне своего краха. Она слишком устойчива в силу своей примитивности (да и вообще крах экономики случается крайне редко). Но точно так же нет оснований поддерживать оптимизм властей, уже увидевших свет в конце тоннеля. На мой взгляд, сползание экономики России в рецессию будет продолжаться еще несколько кварталов, вслед за чем неизбежно (в силу статистического эффекта базы) последует отскок. Но будет он коротким и несильным. За которым вполне может последовать новое снижение. А потом — новый отскок. Пилообразное движение на одном уровне — одним словом, стагнация. Или застой.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.

http://daily.rbc.ru/opinions/economics/ … 3dfefb7839

Поделиться22015-07-09 05:29:02

Автор: snezhinka
Администратор
Зарегистрирован: 2008-06-30
Приглашений: 0
Сообщений: 58685
Уважение: [+410/-21]
Позитив: [+458/-283]
Провел на форуме:
1 год 0 месяцев
Последний визит:
2020-03-18 05:07:47

Россияне поверили в окончание кризиса

Ольга Волкова, Анна Левинская

Инфляция больше не растет, рубль не дешевеет, и в экономике скоро все будет хорошо — потребительская уверенность россиян резко выросла по итогам второго квартала 2015 года. Радоваться рано, предупреждают экономисты

Фото: ТАСС

Надоело падать

Так называемый индекс Ивановых от Sberbank CIB, оценивающий потребительскую уверенность россиян, резко вырос по итогам второго квартала 2015 года. Интегральный индекс изменился с минус 22% в первом квартале 2015 года до минус 14%. Наименьшее значение индекса приходилось на четвертый квартал 2014 года — тогда он составлял минус 24%.

Выросли все составляющие индекса — как те, что характеризуют отношение россиян к происходящему в экономике, так и отражающие личные оценки гражданами своего материального положения.

Так, индекс национального благосостояния на ближайшие 12 месяцев, который с момента начала исследований в марте 2013 года находился в области отрицательных значений, впервые составил плюс 5%. Доля людей, которые оценивают текущее состояние экономики как нестабильное, также сократилась от квартала к кварталу на 7 п.п., до минус 29%.

Похожие результаты у экспертов Института Гайдара: четвертая волна мониторинга «Социальное измерение кризиса», проведенная в мае, показала больший оптимизм граждан: доля негативных оценок текущего состояния экономики растет, причем перемены в восприятии происходящего произошли в том числе в низко обеспеченных группах населения.

Оптимизм условных Ивановых, которые стали собирательным образом россиян для экспертов Sberbank CIB, объясняется замедлением уровня инфляции (число ожидающих ее ускорения сократилось с 67% в первом квартале до 60% во втором) и уверенностью в перспективах рубля (ожидания девальвации снизились с 38 до 24%).

Россияне в кризис

У 81% россиян не повышалась зарплата в конце 2014-го — начале 2015 года. У остальных 19% она выросла

8% опрошенных увеличили свои расходы, так как считают, что пик кризиса пройден

На 7 процентных пунктов, до 60%, сократилось во втором квартале относительно предыдущего квартала число россиян, опасающихся ускорения инфляции

На 14 процентных пунктов, до 24%, снизилось число обеспокоенных падением курса рубля

52% россиян озабочены ростом безработицы. Этот показатель по сравнению с первым кварталом вырос на 6%

В 2 раза по сравнению с 2014 годом сократилось число тех, кто провел майские праздники за границей

90% россиян провели майские праздники дома или на даче

54% граждан заявили, что майское укрепление рубля никак на них не повлияло

До 2,9 увеличилось среднее количество продуктовых сетей, в которых россияне покупают еду. Год назад этот показатель составлял 2,3

55% россиян, пытающихся экономить, покупают меньше дорогой еды и деликатесов. Это главный способ экономии

35% опрошенных планируют в ближайшие год-два купить автомобиль

67% россиян в последние 12 месяцев не совершили ни одного авиаперелета

Источник: Sberbank CIB

Надо экономить

Почувствовав первые признаки стабилизации в экономике, россияне начинают корректировать структуру потребления. 8% опрошенных увеличили необязательные потребительские расходы, на 6 п.п. сократилась доля тех, кто старается за счет них экономить, и на 3 п.п. — тех, кто настроен экономить на товарах первой необходимости. 5% респондентов стали тратить больше на электронику и одежду: по их оценке, цены на эти группы товаров снизились. 8% увеличили расходы в целом, полагая, что худшая фаза в экономике пройдена.

Весь первый квартал рынок адаптировался к новым реалиям, и сейчас уже заметна тенденция на постепенное восстановление спроса на ключевые категории товаров, такие как крупная бытовая техника и телевизоры, которые пользовались особым спросом перед Новым годом в период ажиотажа, говорит представитель «М.Видео» Антон Пантелеев.

Правда, потребители продолжают прикладывать усилия, чтобы сэкономить на продуктах. На это указывает рост количества сетей, в которых они совершают покупки: с 2,8 в первом квартале до 2,9 во втором, — покупатели ищут места, где товары дешевле. Это подтверждают и показатели нескольких розничных сетей, отмечающих прирост числа покупателей, приобретающих только товары со скидкой, пишут аналитики Sberbank CIB.

«Потребители по-прежнему очень внимательны к ценам, думаю, что все капиталоемкие проекты у них отложены. Возможно, потребители стали немного увереннее, потому что цены, связанные с курсами валют, более-менее устаканились», — подтверждает совладелец интернет-гипермаркета «Юлмарт» Дмитрий Костыгин.

Зимняя паника потребителей сменилась сдержанным оптимизмом из-за летних месяцев, предполагает основатель FMCG-сети «Семья» Олег Пономарев. Но, по его словам, потребитель по-прежнему осторожен и избирателен: «Главный вопрос, что мы увидим в продажах после 20 августа, когда семьи начнут готовить детей к школе и начнется сбор урожая на собственных участках».

Сэкономили россияне и на традиционном отдыхе на майские праздники. Большинство (90%) провели длинные выходные дома или на дачах. Число побывавших в эти дни за границей сократилось вдвое по сравнению с прошлым годом, до скромных 2%. Самое популярное место для майского внутрироссийского туризма, судя по данным опроса, — Санкт-Петербург (17% от числа путешествующих).

Индекс Ивановых: что изменилось

Стало лучше

Доля Ивановых, которые планируют в ближайшие три месяца внести деньги на свои депозиты, выросла с 11% в декабре и 15% в марте до 16% в июне. Это следствие стабилизации рубля.

23% опрошенных ожидают, что в течение года их компании–работодатели будут расти. Это на 2 процентных пункта больше, чем в первом квартале.

Первый раз с четвертого квартала 2014 года зафиксировано снижение доли опрошенных, которые экономят на необязательных расходах: с 30% в первом квартале 2015 года до 24% во втором.

Сократилась доля тех, кто ожидает роста цен на жилье в течение следующего года–двух: с 53% в первом квартале до 49% во втором.

Стало хуже

На 2 процентных пункта, до 26%, выросло по сравнению с прошлым, мартовским, опросом число тех, кто оценивает вероятность личного банкротства как среднюю или высокую.

75% опрошенных все еще считают цену определяющей при выборе продукта. Ассортимент, место продажи и качество упоминаются реже.

29% зафиксировали увольнения в компаниях, где они трудоустроены. Это больше, чем в первом квартале (24%) и год назад (23%).

На 3 процентных пункта, до 39%, выросла доля тех, кто остался без сбережений: в условиях высокой инфляции и замедления роста доходов люди были вынуждены их использовать.

Рано радоваться

Фактическое поведение населения лучше отражает текущую ситуацию в экономике, нежели его оценки и прогнозы, говорят эксперты. «Можно говорить о некоторой стабилизации темпов падения, неухудшении динамики, но мы все еще на территории отрицательных темпов изменения экономических показателей. И падение по многим из них существенно: зарплаты, инвестиции — по ним динамика может ухудшаться», — скептичен главный экономист ING по России и СНГ Дмитрий Полевой.

Идет спад в инвестициях, не растут доходы населения — нет оснований предполагать рост товарооборота, и его нет по статистике, соглашается Сергей Дробышевский, директор по научной работе Института Гайдара. Нет и четких свидетельств расширения экспорта, который мог бы стать фактором перелома глобальной тенденции. По оценкам Института Гайдара, начала роста стоит ждать не раньше конца 2015-го — начала 2016 года.

Пока нет даже уверенности, что экономика достигла дна падения. С одной стороны, судя по последнему мониторингу Минэкономразвития о тенденциях в промышленности за май, падение в секторе замедляется месяц к месяцу с 1,2% в апреле до 0,6% в мае. Также есть позитивные изменения в первичных данных по грузообороту железнодорожного транспорта и динамике цен производителей в июне 2015 года.

Это, по мнению экспертов министерства, позволяет предположить, что уровень промпроизводства стабилизируется около текущих значений. В случае подтверждения предварительных косвенных данных официальной отчетностью предприятий возможен даже перелом нисходящего тренда, пишут авторы обзора.

Но помимо показателей промпроизводства нужно смотреть на импорт, а за первые пять месяцев 2015 года ввоз машин и оборудования рухнул на 40%, предупреждает профессор финансов Российской экономической школы Олег Шибанов. «Это, конечно, может не перелиться сразу в падение промышленности, но, с моей точки зрения, это такой качественный сигнал: с инвестициями беда и с обновлением средств производства тоже серьезная проблема», — объясняет экономист.

http://top.rbc.ru/economics/02/07/2015/ … 275034afa1

Поделиться32015-07-09 05:29:50

Автор: snezhinka
Администратор
Зарегистрирован: 2008-06-30
Приглашений: 0
Сообщений: 58685
Уважение: [+410/-21]
Позитив: [+458/-283]
Провел на форуме:
1 год 0 месяцев
Последний визит:
2020-03-18 05:07:47

Чем хуже, тем лучше: почему россияне готовы мириться с кризисом?

Любовь Борусяк
Доцент департамента интегрированных коммуникаций НИУ ВШЭ

Алексей Левинсон
Руководитель отдела социокультурных исследований Левада-Центра

В российском обществе возник парадоксальный феномен: уверенность, что страна идет в правильном направлении, и одновременно убежденность, что каждому в отдельности становится хуже

Как прекрасно жить тяжело

В позднесоветские времена ходила неплохая шутка: «Если у нас все так хорошо, то почему же все так плохо?» Шутка указывала на разрыв между казенно-оптимистической картинкой жизни и реальной, невеселой для очень многих ее картиной. С тех пор времена сменились, и не раз. Многие и многие скажут вам, что жизнь в Союзе была замечательной, не в пример нынешней. Но главная перемена не в этом. Мы снова можем услышать разом и о том, что у нас все прекрасно, и о том, что жить-то тяжело. Но только теперь это не будет идти от двух разных источников — одно из телевизора, другое от людей. Источник теперь один. Прислушаемся к тому, что он сообщает.

В самом конце нынешней весны опрос общественного мнения, проведенный Левада-Центром, показал традиционные для последних месяцев результаты. Рейтинг президента по-прежнему оставался на уже привычной заоблачной высоте в 86%. Более 60% продолжали одобрять деятельность премьер-министра и губернаторов. Сохранялся положительный баланс оценок того, как действует правительство. 40% выражали надежду, что оно «в ближайшее время сможет добиться изменения к лучшему положения в стране», не верили в это только 28%. Из событий последнего времени вспоминали в основном праздники и торжества. Примерно половине опрошенных более всего запомнился парад на Красной площади 9 мая. О продолжении боев на Востоке Украины и в Донбассе вспомнила треть россиян, о санкциях — одна пятая.

Вполне логично смотрелся на этом фоне обобщающий ответ 60% населения, что, мол, «дела идут в правильном направлении». Позиции России на мировой арене скорее улучшатся (29%), нежели ухудшатся (11%), говорили они. И экономическая ситуация в стране в ближайшие полгода будет лучше, сочли 20%. Что будет хуже, сказали 16%.

Но почему-то про свое собственное финансовое положение люди думают наоборот. Его улучшения ждут 16%, а ухудшения 20%.

Дальнейшие расспросы помогают понять, в чем дело. Дело в кризисе. Почти 50% выбрали ответ: «Кризисные явления в экономике России серьезным образом сказались на повседневной жизни нашей семьи». Но почти столько же (46%) все еще говорят, что «кризис пока мало сказывается на повседневной жизни нашей семьи».

Верным курсом, товарищи

Хорошо быть богатым и молодым: среди таких не замечают кризисных явлений две трети. Хуже быть бедным и немолодым, среди них две трети вполне ощутили кризис. Хорошо состоять на руководящей должности, иметь свое дело — такие люди в основном кризиса еще не почувствовали. Рабочие, служащие, специалисты, те, кто звались «простые трудящиеся», а также нетрудящиеся — безработные, домохозяйки и, конечно, пенсионеры, — все уже в основном выбирают ответ о том, что кризис всерьез их затронул.

Подведем предварительный итог. Массовые группы населения рапортуют о том, что у нас все движется в нужном направлении, и они же сообщают о том, что их накрывает кризис. Вот черта путинской современной России: мы сами себе скажем, что все хорошо. И сами расскажем, как плохо. И тогда никто у нас не виноват. А виноваты всякие чужие или чуждые.

Добавим, что пока кризис (не считая роста цен и тарифов) выразился, прежде всего, в задержках зарплаты — об этом сообщает практически каждый пятый среди рабочих и среди служащих, столько же в этих слоях говорят об урезании зарплат. Среди менеджеров, рабочих и служащих 15–17% указывают, что началось сокращение кадров. А вот характерные для прошлых кризисов формы — переход на сокращенную рабочую неделю или сокращенный рабочий день — пока редкость. Их отмечают 5–10% представителей разных групп.

В целом большинство предпочитает думать, что хотя кризис и идет, ни увольнения, ни урезания зарплаты их, скорее всего, не коснутся. Среди регулярных пользователей интернета так полагают около 40%.

Плохое не вечно

Хотя многие эксперты указывали и указывают, что этот кризис отличается от предыдущих тем, что очень сильно затрагивает средний класс или те группы, которые у нас принято обозначать этим термином, образованные и достаточно обеспеченные участники интернет-дискуссий, проживающие в основном в крупных городах, на кризис жалуются очень редко. Если полгода назад, в ситуации резкого скачка цен на продукты и товары, неожиданного и болезненного падения курса рубля, многие находились в полной растерянности, а то и панике, то постепенно ситуация изменилась.

Ожидания катастрофы не оправдались: рубль окреп, хотя он далек от привычного еще прошлой осенью уровня. Цены растут, но уже медленно. К их новому уровню в общем привыкли. Да, кто-то потерял работу, но многие пишут, что нашли или вот-вот найдут новую. Да, пришлось от чего-то отказаться: придется поехать на российский юг или отдохнуть на даче вместо отдыха за границей. Да оно и к лучшему, нас там теперь так не любят, что не стоит туда ехать.

Да, кому-то больше не придется покупать дорогие продукты. Но ничего страшного, здоровое питание их и не требует. Да, под вопросом платное обучение детей в университете, но можно умерить амбиции и выбрать вуз попроще, куда можно поступить на бюджет. Да, не можем поменять машину, как собирались, но можно и подождать. Не первый кризис переживаем, когда-нибудь он кончится. После панических ожиданий, характерных для начала кризиса, произошла его рутинизация: нет смысла ждать существенного улучшения ситуации завтра, но сегодня жить можно, а послезавтра, глядишь, все как-то устроится.

Конечно, здесь проявляется и жизненный опыт: очень часто вспоминают прошлые кризисы, которые не длились вечно. Но важнее то, что большинство воспринимает этот кризис как вызванный внешними причинами, а потому от нас лично и от России в целом не зависящими. Мы же не виноваты, что весь мир на нас ополчился. А то, что кризис вызван именно этим их отношением к нам, кажется очевидным для большинства участников интернет-дискуссий. Своим терпением, готовностью смириться с трудностями, принять их с честью и достоинством многие гордятся, видят в этом проявление настоящего патриотизма. Жаловаться на трудности и невзгоды в такой ситуации не принято, нытиков резко осаживают другие участники обсуждений в интернете. Такого рода жалобы воспринимаются как нарушение общего патриотического консенсуса. Особо недовольных ситуацией готовы придать остракизму — кто не с нами, тот против нас, а раз так, уезжайте туда, где вам будет хорошо.

Анализ дискуссий в интернете четко показывает уже отмеченное выше парадоксальное сочетание уверенности, что страна идет в правильном направлении, с тем, что каждому в отдельности не очень хорошо, а то и плохо. Эта комбинация держится на уверенности, что раз Россия становится сильной и независимой, стоит смириться с временными трудностями. И нам очень важны праздники, которые напоминают, что пережили наши великие предки. Они победили, победим и мы.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.

http://daily.rbc.ru/opinions/society/23 … 0d5f7d7ac6

Поделиться42015-07-09 05:37:29

Автор: snezhinka
Администратор
Зарегистрирован: 2008-06-30
Приглашений: 0
Сообщений: 58685
Уважение: [+410/-21]
Позитив: [+458/-283]
Провел на форуме:
1 год 0 месяцев
Последний визит:
2020-03-18 05:07:47

Все только начинается: почему кризис 2015-го будет затяжным

Сергей Алексашенко
Старший научный сотрудник Центра развития НИУ ВШЭ

Как бы правительству ни хотелось обманываться, сегодняшний спад куда более затяжной, чем кажется, и дно еще не достигнуто. Об этом говорит сравнение кризисов 2014–2015 и 2008–2009 годов, которое мы провели

Такие похожие кризисы

История любит подшучивать по-мелкому. В этом можно убедиться и на примере последних двух экономических кризисов в России, которые, будучи абсолютно разными по своим причинам и логике развития, тем не менее имеют много общих «мелочей».

И в 2008-м, и в 2014-м докризисный пик был достигнут во втором квартале. И в 2008-м, и в 2014-м падение цен на нефть началось в июле, а закончилось на границе декабря-января. И в том, и в другом случае рубль достигал своего дна на границе января-февраля (три дня в середине декабря 2014 года я не готов рассматривать в общей логике кризиса — происходившее на российском валютном рынке было абсолютно рукотворным).

Но такие шутки истории, помимо прочего, помогают порой по-другому посмотреть на ситуацию. А простой сравнительный анализ показывает, что за внешним сходством кроется огромная содержательная разница.

В последнее время представители российского правительства регулярно утверждают, что самое тяжелое в текущем кризисе уже позади, что дно пройдено, что вот-вот российская экономика начнет движение вверх. Но статистика, доступная нам, говорит о совсем другом: экономический кризис в России продолжает набирать ход, и пока нет никаких признаков того, что ситуация скоро улучшится.

Чтобы аргументировать свою позицию, я построил достаточно простые графики (данные для этих графиков мне предоставили коллеги из Центра развития, за что я им сильно благодарен), которые показывают динамику изменения ключевых показателей российской экономики: промышленное производство, грузооборот железнодорожного транспорта, строительство, инвестиции, реальная зарплата и розничный товарооборот. Их Росстат дает ежемесячно (и именно поэтому здесь нет динамики ВВП, который Росстат оценивает поквартально).

Все только начинается

За нулевой момент времени я взял июнь 2008-го и июнь 2014-го. Полученные графики можно увидеть ниже. А вот какие выводы можно сделать на их основе.

Общая динамика развития двух кризисов сильно отличается друг от друга. Если в 2008–2009 годах мы видели стремительное падение с локальным дном для промышленности и железнодорожного транспорта в январе, то на этот раз большинство показателей падают гораздо медленнее и ни о каком дне пока говорить невозможно. Кроме того, столь различная динамика изменения экономических индикаторов лишний раз говорит о том, что у нынешнего кризиса, помимо внешнего триггера (падение цен на нефть), есть и внутренние гораздо более устойчивые механизмы. Их действие, может быть, не столь резкое, но заведомо более продолжительное во времени.

В прошлый раз первый и самый мощный удар пришелся по реальному сектору экономики, и на этом фоне потери населения, которые были компенсированы резким ростом социальных выплат из бюджета, оказались относительно невелики. Сейчас главным пострадавшим на первом этапе кризиса оказалось население: на него обрушилось инфляционное цунами, вызванное российскими контрсанкциями и стремительным падением курса рубля.

Падение и восстановление в кризис 2008–2009 годов были несопоставимы по скорости — шесть лет назад все показатели падали гораздо быстрее, чем потом отрастали. И если у кого-то есть иллюзии, что на этот раз будет по-другому, то, боюсь, они являются малообоснованными.

Финансовое благополучие населения и уровень его потребления в 2009-м отреагировали на изменение экономической динамики с большим запозданием — пик падения пришелся на лето, то есть через квартал после того, как было пройдено «дно» кризиса. В связи с этим, поскольку падение реального сектора российской экономики еще продолжается, то вполне можно ожидать второй волны падения уровня реальных зарплат и розничной торговли — после прохождения дна. Но когда оно наступит, предсказать трудно.

Как и любые аналогичные сравнения, это не абсолютная догма, и жизнь может пойти совсем по-другому. Главный тезис, на котором я считаю правильным настаивать, звучит так: этот кризис другой, не сравнимый по своему характеру с прошлым (кризисом 2008 года). И не стоит ожидать, что он будет таким же краткосрочным и лишенным долгоиграющих негативных последствий.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.

http://daily.rbc.ru/opinions/economics/ … 00f06000ca

Поделиться52015-08-06 04:30:12

Автор: snezhinka
Администратор
Зарегистрирован: 2008-06-30
Приглашений: 0
Сообщений: 58685
Уважение: [+410/-21]
Позитив: [+458/-283]
Провел на форуме:
1 год 0 месяцев
Последний визит:
2020-03-18 05:07:47

Десять лет без роста: сможет ли поколение восьмидесятых изменить Россию

Андрей Шапенко
Руководитель проектов Института исследований развивающихся рынков бизнес-школы «Сколково»

Рано или поздно турбулентность на российском рынке закончится, и по-настоящему встанет вопрос о перезапуске роста экономики, уже исчерпавшей свои резервы. Потенциал развития сначала появляется в головах, а уже потом реализуется в рынках. Готово ли поколение восьмидесятых, в своей профессиональной жизни не видевшее ничего, кроме роста, успешно преодолеть стагнацию?

Десять лет без роста?

Паника на валютном рынке, очереди в магазинах и рост цен – это лишь вершина айсберга, с которым нам придется столкнуться. Не столь важно, когда стабилизируется курс доллара и на какой отметке – 50, 100 или 150 руб. Важно, что есть фундаментальные причины, по которым мы можем не увидеть значимого роста на горизонте десяти лет после завершения кризиса и, значит, упустить возможности, которые открывает для России исторический момент смены управленческих поколений.

Условия стремительного роста экономики последних пятнадцати лет больше не повторятся. Мы росли с низкой базы при удивительно благоприятной ценовой конъюнктуре: с 1999 по 2014 год цены на нефть выросли в пять раз, добыча нефти увеличилась почти на 80%. Даже если в ближайшие годы высокие цены на нефть вернутся, вряд ли они выйдут на уровень $500 за баррель, а мы существенно нарастим добычу.

Есть и внутренние ограничения: российская экономика исчерпала потенциал экстенсивного роста. Безработицу снижать почти некуда – уровень ниже 6% уже считается крайне низким. Загрузка мощностей достигла 65%, практически максимального показателя для России при текущей структуре экономики. Чтобы его повысить, надо вовлекать новую рабочую силу (которой нет), увеличивать производительность, в том числе путем создания новых, более эффективных предприятий, исправлять структурные перекосы экономики.

Вследствие экстенсивного роста страна попала в так называемую «ловушку среднего дохода»: как только ВВП на душу населения достигает уровня $10–15 тыс. на человека, рост экономики существенно замедляется. Выбраться из этой ловушки непросто: лишь каждая восьмая страна, имевшая средний доход в 1960 году, спустя пятьдесят лет попала в когорту «богатых» (например, Южная Корея, Тайвань, Ирландия и Израиль). Для этого необходимо переходить от опоры на дешевую рабочую силу и природные ресурсы к высокотехнологичному экспорту и созданию максимальной добавленной стоимости внутри страны.

Еще один фактор – негативная демографическая динамика. «Демографическое окно возможностей», при котором основную часть населения составляет экономически активное поколение, для России скоро закроется. Сегодня трудоспособные люди в возрасте от 20 до 60 лет составляют около 60% населения, а через 10 лет их доля сократится на 5% при общем снижении численности населения на 6–8 млн. При этом качество иммиграционного потока существенно уступает качеству эмиграционного; в глобальном рейтинге привлечения и удержания талантов, который выпускает бизнес-школа IMD, Россия находится на 53-м месте, ниже остальных стран БРИК.

Наконец, мы не знаем, как долго продлится «война санкций» и каковы будут ее реальные последствия. Возможно, что нам еще долго придется жить при отсутствии внешних источников финансирования и технологий. Ущерб от санкций сегодня оценивается более чем в $40 млрд в год и будет расти.

Потерянное поколение

Получается, что в ближайшее десятилетие мы можем не увидеть роста, под знаком которого прошла вся профессиональная жизнь сегодняшних тридцати-, тридцатипятилетних. Это целое поколение людей, которые не знают, как работать в условиях кризиса и глубокой стагнации, не склонны к риску и привыкли жить в регулируемой экономике с высокой долей государственного участия, где рост гарантирован лояльностью, а не эффективностью принимаемых решений. У них в головах прочно сидит модель поведений и ожиданий, которая не будет работать завтра. И проблема здесь в том, что сегодня это поколение наиболее массовое и наиболее экономически активное.

Мы быстро привыкли к тому, что выпускник московского вуза сразу же получает зарплату $1000, менеджеры зарабатывают больше их зарубежных визави и каждые два года меняют автомобиль и работу. Возможностей в бизнесе больше, чем людей, цена ошибки ничтожно мала, а после любого кризиса происходит быстрый отскок к прежним значениям. За прошедшие годы сформировалось особое «мышление роста» и специфический набор компетенций, которые приносили профессиональный и личный успех. Сейчас же эти компетенции оказываются бесполезны – кризис приведет к санации зарплат, доходов и ожиданий.

Если посмотреть на возрастную структуру населения России, то в глаза бросается сходство демографической пирамиды 2015 года с 1990-м. Мы до сих пор видим «эхо войны», которое предопределило большой разрыв между поколениями. Сегодня, как и двадцать пять лет назад, самые многочисленные группы – пожилые, тридцатилетние и дети. А вот зрелых профессионалов возраста 40–50 лет и подростков 15–20 лет существенный дефицит.

Сегодня основная власть и капитал в России сосредоточены в руках поколения 50–65 лет: больше половины списка Forbes составляют люди из этой группы, а каждому пятому больше 60. Это те самые люди, которым в начале девяностых было по 30–35 лет. Сейчас, как и в девяностые, происходит естественное замещение старых элит новыми тридцатипятилетними, выросшими в другой политической, экономической и культурной среде. И точно так же это приведет к серьезным структурным и идеологическим сдвигам.

Социологи и психологи считают, что полноценная самореализация человека начинается в 38–40 лет и продолжается примерно до 60–65. Получается, что большинство из тех, кому сейчас около тридцати пяти лет, будут проживать этот период на очень негативном экономическом фоне и с багажом, который не имеет уже никакого значения. Самый деятельный период их жизни придется на время, когда роста уже не будет.

Бегство или предпринимательство?

Какие стратегии должен применить к себе человек поколения восьмидесятых, чтобы адаптироваться к новым реалиям? Первое и необходимое – осознать, что стремительного фонового роста уже, скорее всего, не будет. Реагировать на это можно по-разному. Можно бежать туда, где рост до сих пор есть, чтобы применить свои сильные компетенции. Однако там нас ждет жесткая конкуренция со стороны более дешевой и более адаптивной глобальной рабочей силы, голодной до профессионального и личностного успеха.

Альтернативная стратегия – трансформация. Изменить себя, приобрести новые компетенции, найти новую нишу и начать сначала. Но поменять себя в зрелом возрасте сложно, да и пространство для маневра в рамках привычных корпоративных путей существенно сузится.

Третий путь – стать предпринимателем, в первую очередь по образу мышления. В непредсказуемом мире преуспевают именно предприниматели, и взрывной рост предпринимательской активности становится естественной реакцией на кризис. Большая часть наиболее успешных российских компаний из несырьевых секторов была основана как раз в кризисные девяностые годы.

Другое дело, что для системной трансформации нужна критическая масса подобных лидеров. Может ли общество ее обеспечить? Здесь очень важна реакция образовательных институтов. От их способности перестроиться под новые реалии во многом зависит, найдем ли мы новые точки роста.

http://daily.rbc.ru/opinions/economics/ … 6bb21de720

Страница: 1