У здания ФСИН в Москве идут пикеты в защиту Толоконниковой

Активисты протестуют против российской пенитенциарной системы

    Серия одиночных пикетов проходит у здания Федеральной службы исполнения наказаний в Москве. Около 30 участников акции выступают в защиту участницы панк-группы Pussy Riot Надежды Толоконниковой и других осужденных, которые отбывают свои сроки в мордовской колонии, сообщает «Эхо Москвы».

    По данным радиостанции, среди протестующих замечена еще одна участница Pussy Riot Екатерина Самуцевич, которая по решению суда получила в итоге условный срок за выступление в храме Христа Спасителя. По словам девушки, которая во время следствия узнала, что из себя представляет российская система наказаний, лишение свободы в нашей стране само по себе не считается достаточным наказанием.

    Мнение Самуцевич разделяют и другие активисты. Многие из них видят причину плохого содержания заключенных в произволе со стороны начальников и рядовых сотрудников ФСИН. Во время акции также были озвучены предположения, что Россия по качеству тюрем сильно отстает от других стран и возвращается к советскому, «гулаговскому прошлому».

На днях ряд российских СМИ опубликовал письмо Надежды Толоконниковой, в котором она обвинила руководство мордовской колонии №14 в угрозах убийства в ее адрес и унижениях. Защита участницы Pussy Riot уже обратилась в Генпрокуратуру с требованием проверить исправительное учреждение, в котором она содержится. По словам представителя Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Ильи Шаблинского, данные, изложенные Толоконниковой, подтверждают и другие заключенные.

http://www.bfm.ru/news/230539?doctype=news

Мужа Толоконниковой обвинили в неподчинении приставу

Петр Верзилов заявил, что пристав вытаскивал его из зала суда

    Муж осужденной участницы панк-группы Pussy Riot Надежды Толоконниковой Петр Верзилов обвинен в административном правонарушении — неподчинении требованиям судебного пристава, передает РИА Новости. Верзилов якобы не хотел покидать зал заседания суда по делу другой осужденной участницы группы Марии Алехиной.

    Верзилов объяснил инцидент в Автозаводском суде Нижнего Новгорода журналистам. Он заявил, что после окончания судебного заседания подошел к адвокату Алехиной для передачи ему документов. Однако судебный пристав воспрепятствовал этому и буквально «стал выволакивать» его из зала суда. Затем пристав составил на мужа Толоконниковой протокол о неподчинении законным требованиям, а сам Верзилов написал объяснительную. Материалы были переданы в этот же суд.

    25 сентября в Нижнем Новгороде должно было рассматриваться ходатайство Алехиной о смягчении наказания. На заседание прибыл и Верзилов. Однако суд ходатайство рассматривать не стал, а перенес заседание на 18 октября, приняв сторону обвинения.

    В августе 2012 года суд приговорил трех участниц панк-группы Pussy Riot, устроивших «панк-молебен» в храме Христа Спасителя в Москве, к лишению свободы на 2 года за хулиганство.

http://www.bfm.ru/news/230651?doctype=news

Правозащитники: условия содержания Толоконниковой приемлемые

Член Общественной палаты, встретившаяся с девушкой, не заметила у нее на теле следов побоев

    Член Общественной палаты России Мария Каннабих, которая побывала в камере осужденной участницы панк-группы Pussy Riot Надежды Толоконниковой, рассказала, что условия там «вполне приемлемые», сообщает пресс-служба ОП. Она также не заметила не теле девушки следов побоев. «Нормальная колония, не самая хорошая, но и не самая плохая», — заявила Каннабих после встречи.

    Сама Толоконникова ранее рассказывала, что условия ее содержания в изолированной камере, куда ее временно поместили, вовсе не являются комфортными. По ее словам, она находится в камере ШИЗО, где есть только холодная вода, а температура воздуха не превышает 14 градусов, при этом ей запрещается садиться на кровать с подъема и до отбоя.

    По поводу угроз в адрес девушки, из-за которых в исправительном учреждении началась проверка, правозащитница подтвердила, что Толоконникова по-прежнему настаивает на их наличии. « В любом случае, в этом деле должен и будет разбираться Следственный комитет», — уточнила правозащитница. По ее словам, Общественная палата, в свою очередь, будет держать на контроле это дело.

Ранее Толоконникова объявила голодовку и попросила возбудить уголовное дело против замначальника колонии, который якобы угрожал ей убийством. Во ФСИН, в свою очередь, заявляли, что заключенная решила предпринять такие шаги после отказа в предоставлении ей льготных условий.

По итогам своей поездки Каннабих рассказала, что в колонии есть проблемы с медицинским обслуживанием, условиями предоставляемой работы и ненормированным рабочим днем. Однако, по ее словам, многие заключенные сами хотят работать больше.

http://www.bfm.ru/news/230613?doctype=news

Муж Н.Толоконниковой объявил о ее госпитализации

http://smotri.com/video/view/?id=v256910725ce

Муж Надежды Толоконниковой, активист арт-группы "Война" Петр Верзилов, объявил о ее госпитализации.

"Надя теперь госпитализирована, но документы об этом предоставлять отказываются и во встрече защите отказывают. Началась блокада", - сообщается в микроблоге арт-группы. П.Верзилов ссылается на слова врача колонии, который оценивает состояние девушки как "ужасное".

Официального подтверждения этой информации не поступало. Тем временем сотрудники Следственного комитета по Мордовии опровергли отказ в возбуждении уголовного дела по фактам возможных угроз в адрес участницы панк-группы Pussy Riot Н.Толоконниковой. Ранее в СМИ появилась информация о том, что следователи якобы не стали возбуждать уголовное дело по заявлению феминистки.

Теперь же пресс-служба СКР по Мордовии объявила, что указанная информация не соответствует действительности. "В настоящее время проведение следственными органами Следственного комитета Российской Федерации по Республике Мордовия проверки доводов осужденной Толоконниковой продолжается", - заверили в СКР.

Следователи опрашивают осужденных и сотрудников колонии, а также проводят другие процессуальные мероприятия.

В ведомстве оговорились также, что вынесли постановление об отказе в применении дополнительных мер безопасности в отношении Н.Толоконниковой, но к ее заявлению это не имеет отношения.

Напомним, что ранее Н.Толоконникова заявила об угрозах со стороны осужденных и администрации колонии, пожаловалась на условия содержания в местах лишения свободы и даже объявила голодовку.

"Это крайний метод, но я абсолютно уверена, что это единственно возможный выход для меня из сложившейся ситуации. Администрация колонии отказывается меня слышать", - говорилось в письме арестантки, которая ратовала за обеспечение законных прав других осужденных. Во ФСИН увидели в акции протеста попытку добиться льготных условий содержания.

В открытом письме Н.Толоконникова рассказала, что ей начали угрожать, после того как она подала многочисленные жалобы на действия сотрудников исправительной колонии №14 в Мордовии. Угрозы последовали и в адрес тех, кто общался с Н.Толоконниковой.

По словам феминистки, в колонии широко применяется система неформальных наказаний. Самых активных заключенных намеренно "ломают" сотрудники колонии и другие заключенные.

После публикации письма несколько членов Совета по правам человека при президенте России отправились в три мордовские колонии с проверкой условий содержания заключенных, и некоторые жалобы Н.Толоконниковой подтвердились.

27 сентября 2013 г.

http://top.rbc.ru/society/27/09/2013/879415.shtml

Надежда Толоконникова: «Я себе не смогу простить до конца жизни, если я не попробую хотя бы что-то изменить»

Вера Кичанова

Фото: ИТАР-ТАСС / Станислав Красильников

В понедельник осужденная участница группы Pussy Riot Надежда Толоконникова в открытом письме сообщила, что объявляет голодовку, чтобы привлечь внимание к многочисленным нарушениям в колонии. Рабочий день, по ее словам, составляет 16–17 часов, нормы выработки постоянно увеличиваются, а за невыработку норм осужденных наказывают – их могут лишить права посещать туалет, есть или пить. Правозащитники, посетившие колонию с проверкой, в основном подтвердили факты, о которых она рассказала. Толоконникова также заявила, что ей угрожали убийством, и потребовала обеспечить ее защиту – тогда ее перевели в штрафной изолятор. В телефонной беседе со Slon она рассказала, зачем нужно было жаловаться, почему молчат остальные заключенные и как, по ее мнению, исправить всю систему.

– Надя, как ты себя чувствуешь?

– Так себе: ломота, головокружение, головная боль, как будто отравление. На самом деле это из-за голодовки, но в условиях ИК-14 голодовка переносится относительно легко, потому что столько проблем психологических, что проблемы физические – они уже как-то не мучают так.

– Ты действительно находишься в ШИЗО?

– Я нахожусь в помещении ШИЗО, на которое они перед приездом комиссии, как это всегда очень смешно бывает, утром прикрепили табличку: «Обеспечение безопасного места». На самом деле от ШИЗО оно отличается только тем, что я тут могу иметь свои личные вещи и после моих многочисленных жалоб на холод сюда поставили обогреватель.

– После того как приехали правозащитники, что-то изменилось в колонии?

– Я не могу тебе сказать про колонию, меня просто изолировали в помещении ШИЗО для того, чтобы я не могла контролировать состояние дел в колонии. Тем самым меня поставили в положение, когда я не могу контролировать то, чего я требую в собственной голодовке. Пресечено всякое мое общение с заключенными. Я знаю лишь то, что у них происходит стандартная подготовка к комиссии, чтобы устранить все недостатки, огрехи. Но, насколько мне известно, большинство заключенных меня поддерживают, и они все-таки очень надеются, что что-то изменится, хотя по моему опыту общения с администрацией в это совершенно не верится.

– Тебе довольно скоро выходить, и тут ты пишешь это письмо. Стало действительно невыносимо или ты хочешь помочь тем, кто остается?

– Причина в других. Я понимаю, что шесть месяцев истекут и я уйду, а эти люди останутся здесь, и я никогда себе не смогу простить до конца жизни, если не попробую хотя бы что-то изменить. Я не гарантирую, что что-то изменится в положительную сторону, но мне нужно это сделать.

– Евгения Хасис сказала журналистам, что ты все преувеличила про невыносимые условия, что тебя не поддерживают на самом деле…

– Можешь не договаривать, мне неинтересно говорить про Евгению Хасис, потому что она показала себя уж очень отрицательно, в том числе и по тем уголовным делам, в которых она фигурирует. Эта фигура не заслуживает никакого уважения, ее слова для меня не имеют никакого значения.

– Ты правда говорила на днях с протоиереем? И он подарил тебе иконку?

– Да, он подарил иконку и передал благословение от патриарха Кирилла, это было очень мило во время голодовки.

– Он сказал, что, по его мнению, ты писала письмо не сама и даже плохо знаешь его содержание. Тебе кто-то помогал составлять письмо?

– Я очень оскорблена, что у тебя может возникнуть вопрос подобного рода. Это было сказано, чтобы очернить меня. На самом деле все письмо от начала и до самого конца было написано мной в едином порыве души с желанием рассказать, что здесь происходит. И я готова пройти исследование на полиграфе, если это потребуется, и доказать, что каждое высказывание там является правдой.
 
– Тебя осматривал врач во время голодовки?

– Меня сегодня осматривал врач, сказал, что у меня сахар в крови 2,2. Насколько я знаю, это достаточно маленькая цифра. Больше не сказал ничего интересного. Но я хочу тебе рассказать о странном эпизоде, который произошел сегодня и, честно говоря, привел меня в некоторый шок. Сегодня вечером впервые со мной произошел случай применения насилия со стороны администрации. Если раньше это были только угрозы, и то со стороны осужденных, то сегодня это произошло впервые. Ко мне зашел в камеру дежурный инспектор и потребовал отдать ему воду. Как ты знаешь, на голодовке я могу пить воду. Соответственно, я не поняла, почему воду, которая мне передана Еленой Масюк, я должна ему отдать. Я попросила показать мне постановление, на каком основании он забирает эту воду. Однако в ответ он начал просто силой вырывать эту воду: схватил меня за руки и за ноги, оттащил, и в это время осужденная, которая является дневальной в ШИЗО, просто эту воду вытащила. Я пыталась донести до них, что эти действия незаконны и они изымают у меня вещи без постановления. Однако они продолжили эти действия, пока вся вода, которая у меня находилась в камере, не была изъята.

– Ты говоришь, что тебя в основном поддерживают. Как это выражается?

– После письма я была изолирована, возможность пересечься была только в то время, когда люди идут по колонии и могут сказать пару фраз – «Надя, красавица!» или что-то вроде этого.

– И такое было?

– Такое было неоднократно, такое случается очень часто, когда я иду по колонии. Люди надеются, у них не умирает надежда, хотя, естественно, разум заставляет их действовать иначе, поэтому, когда приезжает комиссия, они боятся сказать правду. Их просто загнобят тут за правду. При этом они меня поддерживают, надеясь, что я одна вытащу их. Хотя я отлично понимаю, что без их помощи, без их показаний мои слова значат не так много, пока я всего лишь одна. Они реально боятся за свое здоровье и за свою жизнь. Это патовая ситуация, и я просто не представляю, как из нее выйти. Поэтому я объявила голодовку.

– Правозащитник из СПЧ Шаблинский сегодня утром рассказал, что ему показали в колонии новые санузлы и так далее, но у него большие подозрения, что все это подготовили специально к приезду комиссии. Могло такое быть?

– Там есть помещения отрядов, где действительно есть новые санузлы, поэтому, естественно, им не составляет труда привести правозащитника в тот самый отряд. В моем отряде периодически засоряется сточная труба, так что оттуда сыплется, простите, говно. В моем отряде нет новых санузлов, и если бы заключенные не боялись расправы над собой, то они бы сказали то же самое.

– Ты видела письмо протоиерея Чаплина?

– Я знаю общий смысл того, что он сказал. Бог ему судья. Я не буду выносить каких-то суждений по этому поводу.

–  В колонии есть церковь? Ты общалась со священниками?

– Тут есть церковь, но священники не особо изъявляют желание со мной общаться. Честно говоря, нет времени заниматься этим. Занимают мое внимание именно насущные вопросы – сна, питания и работы. Есть вещи, которые стоят на первом плане: я хочу реально кому-то помочь. А вопросы интеллектуальные, духовные отодвинулись на второй план. Сейчас на первом плане стоит вопрос выживания.

– Много ли верующих в колонии? Что они говорили по поводу твоей истории?

– Эти вещи вообще не обсуждаются в колонии. Это не то, что обсуждается. Обсуждается, наказаны ли мы сегодня на пищевую каптерку, можем ли мы сегодня попить чай, работаем ли мы сегодня до часу или нам разрешат все-таки раз в неделю остаться до восьми. Здесь нет пространства для интеллектуального диалога вовсе.

– Тебя пытались отговорить от голодовки?

– Естественно, это происходит постоянно.

– В какой форме?

– Мне оставляют еду на два часа, она стоит в камере и воняет. Сегодня я написала на имя начальника колонии заявление, что меня психологически пытают. Я посмотрю, какие плоды принесет это заявление.

– Вы знаете, для кого вы шьете? Сегодня написали, что вы работаете на бывшего депутата Госдумы...

– Я считаю, что это в данном случае не важно. Если нам сократят нормы выработки и оставят достойное количество рабочих часов, то, для кого мы шьем, не будет играть никакой роли. Это вопрос идеологический. Может быть, это непонятно вам, тем людям, которые находятся там, но тут в первую очередь стоят вопросы выживания.

– Как это все исправить? Проблема в людях или во всей системе?

– Я думаю, что решения этого всего могут быть только центральные, идущие непосредственно от центральной власти, потому что без большой политической воли переломить это серьезно невозможно. Возможны какие-то отдельные изменения, большие и маленькие, но откат назад неизбежен, к сожалению, без большой политической воли.

– То есть если Путин в своем послании скажет что-то про гуманизацию системы исполнения наказаний…

– Я думаю, что до тех пор, пока Путина не уберут, ничего не изменится. Он заинтересован в том, чтобы эта система была максимально карательной.

– А если уберут, в колониях не останется таких начальников-сталинистов?

– Если уберут, то вариантов развития великое множество. Но, я думаю, если мы возьмем все в свои руки, мы сможем реформировать эту систему правильным образом.

http://slon.ru/russia/nadezhda_tolokonn … 6833.xhtml

Толоконникова прекратила голодовку

Состояние заключенной оценивается как стабильное

Надежда Толоконникова. Фото: РИА Новости

Заключенная мордовской колонии №14, участница панк-группы Pussy Riot Надежда Толоконникова прекратила голодовку, которую объявила ранее. Об этом сообщает пресс-служба регионального управления ФСИН.

«1 октября в 11.00 осужденная Надежда Толоконникова прекратила голодовку и приступила к приему пищу», — отмечается в сообщении. По данным пресс-службы, состояние заключенной оценивается как стабильное. Отмечается, что в настоящее время за состоянием пациентки пристально наблюдают врачи, проводятся различные лечебно-диагностические мероприятия. «В связи с длительной голодовкой, Надежда Толоконникова переведена на диетическое питание», — сообщили в службе.

Приговоренная к двум годам колонии за хулиганство Надежда Толоконникова объявила голодовку 23 сентября. Она заявила, что предприняла этот шаг из-за нарушающих нормативно-правовые акты условий труда на швейной фабрике колонии, а также угроз убийства со стороны замначальника исправительного учреждения.

Сегодня рабочая группа Совета по правам человека опубликовала отчет, согласно которому в колонии действительно обнаружены нарушения Трудового кодекса и Конституции. В частности, речь идет о 12—16 часовом рабочем дне осужденных женщин, зачастую без выходных. Кроме того, было выявлено, что администрация колонии не заключила с заключенными трудовой договор «Отсутствие трудового договора позволяет администрации манипулировать заработной платой осужденных», — отмечается в отчете.

http://www.bfm.ru/news/231184?doctype=news

Вон бесы побежали!

АННА НАРИНСКАЯ О ФИЛЬМЕ «PUSSY VERSUS PUTIN», ПОЛУЧИВШЕМ ПРЕМИЮ АМСТЕРДАМСКОГО КИНОФЕСТИВАЛЯ

Анна Наринская

Кадр из фильма «Pussy versus Putin»
© Gogol’s Wifes Productions

До того как я этот фильм увидела, я думала так: напишу предуведомление. Прямо сразу начну с того, что я в этом случае необъективна и ангажирована. Что Pussy Riot — и Толоконникова с Алехиной в частности — кажутся мне героинями сегодняшнего дня и героинями вообще и что любой фильм, снятый о них и в их пользу, я одобряю заранее. Но теперь, посмотрев «Pussy versus Putin», я могу с ответственностью и без всяких предуведомлений сказать: это отличный фильм — и его создатели (а скорее, создательницы) получили приз кинофестиваля в Амстердаме не из гуманитарных соображений, сродных тем, которые я хотела выразить в своем предуведомлении, а по праву.

Но одна оговорка — чтобы избежать путаницы — все-таки потребуется. Речь идет о фильме, сделанном в стиле герилья-журналистики и состоящем практически только из документации (акций Pussy Riot, подготовки к ним, задержаний, а также действий их сторонников и противников), произведенном группой, называющей себя Gogol's Wives Productions. А не о ленте маститого британского продюсера Майка Лернера и режиссера Максима Поздоровкина (их фильм «Pussy Riot: A Punk's Prayer» был показан по ВВС и HBO и недавно был номинирован на «Оскар»). Вот если б речь шла о нем, мое предуведомление, возможно, понадобилось бы. А сейчас — нет.

Нет — потому что законспирированным авторам «Pussy versus Putin» удалось сделать то, к чему стремится не только прогрессивный (в правильном смысле слова) кинематограф, но прогрессивное (в том же смысле слова) искусство вообще. Им удалось подойти к зрителю на минимальное, почти несуществующее уже расстояние. Даже больше — им удалось подвести на такое расстояние к зрителю своих героев.

Кадр из фильма «Pussy versus Putin»
© Gogol’s Wifes Productions

Я сейчас имею в виду близость не только мета-, но и вполне физическую. Большинство съемок явным образом проводилось кем-то из участников группы. Вот, например, камера из-за решетки (то есть глазами задержанных) следит за лицами хранителей правопорядка в отделении, куда девушек привели после выступления на Лобном месте; съемки этой акции, кстати, — видео несусветной красоты: лимонно-сине-красно-зеленые фигурки на фоне серой стены ГУМа, взвесь снега, фиолетовый мазок знамени в воздухе, просто Брейгель какой-то. Сразу после этих кадров мы видим картину, на Брейгеля непохожую, зато настоящую. То бишь реальную: маслом, в раме, слегка покосившуюся на гвозде. На ней изображен скачущий на лошади казак — его пересекают прутья решетки, из-за которой ведется эта тайная съемка. Со стороны доносится раздраженный голос: «Как они в камере с телефонами сидят?! Я не пойму!». Потом другой: «Да заберем сейчас! И плакат сейчас заберем». Потом вступает звонкий и довольно злобный голос Толоконниковой, в кадр на короткое время входит ее профиль: «Это плакат “Пусси Райот”, знаете, что это такое, нет? Сажайте меня на пятнадцать суток, я технику не отдам».

Зритель тут оказывается почти участником. Это «почти» здесь чрезвычайно важно. Выходит, как будто ты там, прямо там, только не можешь ни сказать ничего, ни сделать. Такое вовлеченное бездействие — очень будоражащая позиция. Причем в эпизодах с девушками из Pussy Riot она будоражит даже меньше, чем в других.

— Они оскорбили чувства миллионов верующих людей. Они оскорбили всю очередь к поясу Богородицы! Слава Христу!

— Смерть Антихристу! Вон бесы побежали!

— А за что это их?

— А за любовь к чернозадым. Я всю жизнь их бью. Еще с советских времен. Христос воскресе!

— Да, арабам потерять 100 миллионов человек ничего не стоит. Они и не заметят. Воистину воскресе!

Разговор трех «консервативно настроенных» участников очередной стычки снят почти вплотную — трудно даже понять, как это удалось, то есть как снимавший умудрился не огрести.

Кадр из фильма «Pussy versus Putin»
© Gogol’s Wifes Productions

То, что разговаривающие выглядят совершенно цивильно (ряженые хоругвеносцы вместе с храмом Христа Спасителя виднеются на заднем плане) и могут в прямом смысле этого слова быть «каждым из нас», только нагнетает общую передоновщину, придвигает ее совсем близко, вызывает вполне реальный зуд.

Вообще это сделано очень наглядно. Резкий, полный смысла, политики, идей раёк Pussy Riot естественным, можно сказать, образом оказывается противопоставленным тошнотворному и опасному балагану их оппонентов. Про каковых оппонентов надо сказать вот что.

Фильм этот называется «Pussy versus Putin», но никакого Путина там нет. И ведь не то чтобы его изображение было трудно туда вставить. Запросто могли бы вмонтировать туда и реплику про «двушечку», и еще что-нибудь в этом роде. Но Gogol's Wives Productions практически не используют чужих съемок и вообще не прибегают к «информационным», лобовым приемам (в фильме нет закадрового нарратива, впрямую взятых интервью и тому подобного). Короля у них играет свита. И сначала кажется, что это несправедливо и даже неправильно. Что нельзя так ставить знак пусть не равенства, но даже и конгруэнтности между президентом большой страны и отморозками в косоворотках или даже в галстуках.

Ну а потом показывают (да опять очень близко — изнутри) переполненный автозак у Таганского суда, в котором малюсенькая девочка с дредами что-то пытается доказать агрессивным парням, извергающим из себя мат вперемежку с воплями «Христос воскресе!». И тут вдруг становится ясно: если это вот и есть путинская Россия (а это она и есть), то в противопоставлении «Pussy» vs. «Putin» эта смесь мата с божбой и есть «Putin».

http://www.colta.ru/articles/cinema/1448

Верховный суд усомнился в законности приговора Pussy Riot

10.12.2013, 18:33  Ира Соломонова

Фото: Yara Nardi / Reuters

Верховный суд России возбудил надзорное производство по жалобе, поданной Марией Алехиной, Екатериной Самуцевич и Надеждой Толоконниковой на их приговор. Обновления статуса по делу появилось сегодня на сайте суда.

Это значит, что высший суд усомнился в законности вынесенного нижестоящей инстанцией решения и в теории может его отменить. Соображения ВС защитникам Pussy Riot пока неизвестны.

«Мы пока не знаем, каковые мотивация и основания. Это может быть отсутствие состава преступления, виды и размер назначенного наказания или какие-то технические формальные основания, – заявила представитель осужденных адвокат Ирина Хрунова потралу Openinform.Ru. – С одной стороны, это не означает, что приговор Pussy Riot отменен, потому что решать этот вопрос будет Президиум Мосгорсуда, но, с другой стороны, это очень хороший сигнал. Высшая судебная инстанция России не согласилась с вынесенным по делу Pussy Riot приговором».

На всякий случай напомним, что Мосгорсуд уже рассматривал жалобы двух участниц Pussy Riot – Алехиной и Толоконниковой – на их приговоры. Ответы на обе были похожи, как две капли воды: «доводы несостоятельны», «приговор сомнения не вызывает».

http://slon.ru/fast/russia/verkhovnyy-s … 2238.xhtml

Алехина не хочет на волю

Участница Pussy Riot мечтает избежать грядущей амнистии, потому что у нее еще много дел в тюрьме

11 декабря, 16:58 | Максим СИНИЦЫН

ФОТО: fotobank.ru

Пока сторонники Михаила Ходорковского и противники Анатолия Сердюкова предсказывают, кого именно из российских заключенных может коснуться грядущая амнистия, участница группы Pussy Riot Мария Алехина выясняет, как можно избежать амнистии. "Сегодня Маша Алехина в телефонном разговоре: "А можно как-то от амнистии отказаться еще, а то у меня тут в колонии дел много еще?" - цитируют девушку в Twitter арт-группы "Война".
Сообщается, что Алехина рассматривает возможности отказаться от амнистии потому, что "ее освободят раньше срока и она не успеет закончить анализ производственных отношений в лагере". Однако многие пользователи микроблога предположили, что девушка просто не хочет принимать "подачек от властей", и попытается отказаться от амнистии из принципа. Ранее еще одна участница Pussy Riot - Екатерина Самуцевич - заявила, что гипотетическое освобождение Алехиной, как и Надежде Толоконниковой, может быть и не нужно, потому что его нельзя воспринимать как извинения и "компенсацию того, что произошло".

Комментируя заявление Алехиной уполномоченный по правам человека в Нижегородской области Василий Ольнев пояснил, что колонию ей покинуть все же придется. "Нет, нельзя не выходить. Что значит: "А я не пойду, а я поживу тут"? Если готов вернуться, возможности для этого есть", - цитирует его НТВ.

Впрочем, проект амнистии еще не утвержден, и опасения Алехиной связаны лишь с заявлением адвоката Ирины Хруновой, которая уверена, что участницы Pussy Riot скоро выйдут на свободу.

Амнистия, напомним, будет приурочена к 20-летию российской Конституции и коснется тех, кто совершил преступления небольшой и средней тяжести. Прежде всего, под ее действие попадут несовершеннолетние, женщины, имеющие несовершеннолетних детей (а к ним относятся и Алехина, и Толоконникова), беременные, пенсионеры, а также инвалиды I и II групп. В числе прочих условий амнистии также сказано, что она коснется тех, кто не оказывал сопротивление полиции и "не злостно нарушал установленный порядок отбывания наказания".

Пять девушек из Pussy Riot в феврале совершили "панк-молебен" на амвоне храма Христа Спасителя. Семнадцатого августа Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатерина Самуцевич были признаны виновными в хулиганстве. Судья приговорила их к двум годам лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима.

http://www.utro.ru/articles/2013/12/11/1162814.shtml

Надежда Толоконникова: «Россия действительно построена по модели колонии»

Сразу после выхода на свободу Надежда Толоконникова ответила на вопросы журналистов, которые ждали ее около ворот больницы Красноярского ГУ ФСИН

«Я призываю к честности, я призываю к бойкоту [Олимпиады], я призываю не покупаться на нефть и газ, которые может предоставить Россия, призываю применить все гуманитарные традиции и правила, о которых говорит Европа».

«Во мне ничего не изменилось с тех пор, как я села, [разве что] я стала сильнее, закаленнее, я надеюсь, что теперь смогу менять ситуацию в стране к лучшему, я буду стараться это делать».

«Я не уеду из России ни в коем случае, те люди, которые оккупировали страну, этого не дождутся; во мне только прибавилось решимости».

«В ближайшее время я собираюсь встретиться с Марией Алехиной, у нас есть проект, который необходимо обсудить, это проект правозащитной организации помощи заключенным в России».

«Я не считаю это время потерянным для себя, я обрела уникальный опыт, и теперь заниматься правозащитной деятельностью будет гораздо легче».

«Россия действительно построена по модели колонии, я узнала государство изнутри, я увидела эту маленькую тоталитарную машину такой, какая она есть. И поэтому так важно менять колонии — чтобы изменить Россию вместе с этими колониями».

«Есть достойные, честные сотрудники ФСИН, но есть и те, кто нарушает наши права ежедневно. «От сумы и тюрьмы...» — говорят, поэтому каждый должен бороться за то, чтобы условия [в тюрьмах] были по-настоящему достойные, как бытовые, так и психологические».

«Очень много зависит от главы УФСИНа в регионе, в частности в Мордовии — это Симченков, и мне, честно говоря, очень хотелось бы поработать над тем, чтобы его сместить, потому что, пока он там, в Мордовии ничего не изменится».

«Я не боюсь за свою жизнь, это было бы не достойно, человеку дана жизнь, чтобы действовать и менять мир к лучшему. А бояться — это неправильно».

http://bg.ru/society/nadezhda_tolokonni … aign=basic

Обращение Ходорковского к Pussy Riot

24.12.2013, 18:07  Даниил Александров

ото: REUTERS / Steffi Loos
Пресс-секретарь Михаила Ходорковского во вторник 24 декабря опубликовала в Facebook его обращение к участницам Pussy Riot, вышедшим на свободу по амнистии:

Это не первое обращение Ходорковского к участницам панк-группы. В сентябре 2013 года тогда заключенный колонии в Сегеже написал им письмо со словами поддержки, после того как Надежда Толоконникова объявила голодовку.

http://slon.ru/fast/russia/obrashchenie … 8519.xhtml

... они начали пропускать меня перед и после каждой встречи с адвокатом через гинекологическое кресло

А. ПЛЮЩЕВ: Добрый вечер. 22 часа 19 минут в Москве. Вы слушаете программу «Своими глазами». Я Александр Плющев. Сегодня у нас должны здесь по «Скайпу» должны были быть Надежда Толоконникова и Мария Алехина, участницы группы Pussy Riot. Не знаю, удалось ли нам сейчас с ними соединиться. Пока у нас были технические сложности. Вроде бы сейчас есть. Надежда, Мария, слышите ли вы меня?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Да, мы вас слышим.

А. ПЛЮЩЕВ: Проблема в том, что я вас не слышу. Но сейчас мы решим эту техническую проблему. Я хочу проинформировать и радиослушателей, и наших собеседниц (мне кажется, они все-таки меня слышат), что программа «Своими глазами», она о том, что было увидено. Поэтому придется погружаться в воспоминания. Мы, может быть, не сможем рассказать о том, что думают по актуальным вопросам наши сегодняшние гости напрямую из Красноярска, но многие наши гости своим примером показывали, что и через воспоминания можно свое отношение выразить. Мне принесли специальный аппарат, чтобы я услышал наших сегодняшних собеседниц. Добрый вечер еще раз.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Здравствуйте. Мы вас слышим замечательно. С нашей стороны связь отличная.

А. ПЛЮЩЕВ: И с нашей тоже, всё восстановилось. Поехали. Вопросы для Надежды Толоконниковой и Марии Алехиной – это участницы группы Pussy Riot, я сомневаюсь, что кто-то не знает, присылайте по телефону +7-985-970-4545, а также твиттер-аккаунт vyzvon. Скажите, пожалуйста, ваши представления о российской пенитенциарной системе до столкновения с ней, они сильно расходились с тем, что там есть на самом деле?

М. АЛЕХИНА: Наверное, они были примерно такими же, но подробности нас шокировали настолько, что теперь мы их хотим менять полностью.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Есть еще такая особенность, что в основном известно о мужских колониях, известно о культурной ситуации, о мифологии, окружающей мужские колонии. О женских колониях традиционно написано мало. Очень мало литературы. Мне было всегда интересно, почему женщины, когда они освобождаются, не пишут воспоминания, хотя бы анонимных воспоминаний, если они стесняются говорить об этом открыто. У женской колонии свои специфические проблемы. Одна из наших задач сейчас – это как раз говорить об этих проблемах.

А. ПЛЮЩЕВ: Мы поговорим о них чуть-чуть побольше впереди. Но я бы хотел идти в хронологическом порядке. Для меня, как для представителя публики в том числе, история началась с акции в храме. Потом судебный процесс, потом СИЗО, приговор и колония. Когда вы осознали, что вас посадят реально, что вам дадут срок?

М. АЛЕХИНА: Когда мы проснулись и прочли в Интернете, что на нас заведено уголовное дело.

А. ПЛЮЩЕВ: Т.е. уже было понятно, что это срок.

М. АЛЕХИНА: Да.

А. ПЛЮЩЕВ: А каким образом и как появились ваши адвокаты – Волкова, Полозов и Фейгкин?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Дело в том, что мы с Фейгиным пересекались раньше на различных оппозиционных мероприятиях. В тот момент, когда было сообщено о том, что на нас завели уголовное дело, он предложил нам свою помощь.

А. ПЛЮЩЕВ: И он же порекомендовал Полозова и Волкову?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Полозов был связан с нами отдельно. Мы также находились вместе в одном собрании, в одном кругу. Тогда как раз шли все эти крупные митинги. Полозов втянутся в участие во всех этих крупных митингах в конце 2011 года. На фоне общих выступлений на этих митингах мы с ним и познакомились.

А. ПЛЮЩЕВ: Что вы пережили, когда вам зачитывали приговор о том, что двушечка, как выразился потом Владимир Путин, и первый раз, и потом на апелляции?

М. АЛЕХИНА: В какой-то степени мы почувствовали облегчение, потому что мы поняли, что все эти поездки на автозаках наконец-то закончились и можно будет хоть сколько-то отдохнуть.

А. ПЛЮЩЕВ: Скажите, пожалуйста, применялось ли к вам когда-либо физическое насилие в СИЗО или в колонии?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: У меня был один эпизод во время моей голодовки в Мордовии. Когда я голодала, я, естественно, могла пить только воду, и Елена Масюк, которая приезжала в составе Совета по правам человека, передала мне воду, специально очищенную воду, которую я могу пить без вреда для своего здоровья, чтобы не пить воду из-под крана. В какой-то момент вошел сотрудник колонии и начал требовать отдать эту воду. Я его просила дать мне мотивированное постановление, на основании чего он может эту воду изъять. Однако он отказался дать мне постановление, начал тянуть воду силой, отодвигая меня в сторону, хватая за руки и за ноги. В тот момент, когда он меня держал, дневальная ШИЗО, т.е. женщина, которая моет, убирает, схватила эти бутылки с водой, вынесла их. Всё это время я была зажата этим сотрудником. К несчастью, этот эпизод никак не поднят. Хотя я неоднократно писала прошения в прокуратуру, во ФСИН, просьба была простая - изъять запись видеонаблюдения в помещении ШИЗО, где была камера видеонаблюдения. Мне кажется, ничего проще нет – посмотреть и проверить, был этот эпизод или не было. Я думаю, я все-таки сумею добиться того, чтобы они просмотрели эту запись.

А. ПЛЮЩЕВ: А с другими заключенными не было физических столкновений?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Мы не дрались, нет.

М. АЛЕХИНА: Я еще хотела рассказать такой случай. После приезда Совета по правам человека, когда я вернулась в январе в колонию обратно, после этой поездки у колонии возникли некоторые проблемы. Видимо, со стороны начальства им сказали устранить нарушения. У них появились проблемы. Либо в рамках мести, либо по собственной инициативе они начали пропускать меня перед и после каждой встречи с адвокатом через гинекологическое кресло.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: У меня было то же самое.

М. АЛЕХИНА: Притом кресло отсутствует, была какая-то грязная лавка. Вся эта процедура была как психологически крайне унизительной, так и просто болезненной физически. Я считаю это насилием. Мне пришлось обратиться к уполномоченному по правам человека, который не смог ничего сделать с этим. У меня вызывает недоумение, как закон позволяет творить с человеком такое.

А. ПЛЮЩЕВ: Чуть-чуть назад отодвигаемся. Как вас встретили в колонии? Ведь о вас наверняка уже слышали.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Самое интересное, что нет никакой естественной встречи, как могут встретить человека, которого окружает такое серьезное медийное дело. Эта колонийская встреча полностью задана администрацией колонии, именно сотрудниками оперотдела, режимниками. До того, как в колонию приезжает человек, фигурант какого-либо громкого дела, со всеми заключенными колонии производится профилактическая беседа того или иного характера. Это зависит от того, какой именно метод избрала для себя данная колония по отношению к этому осужденному, о котором говорят.

А. ПЛЮЩЕВ: Как проходили первые дни в колонии?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: У меня в Мордовии ситуация была с самого начала печальная. Они, по всей видимости, решили избрать аппарат полнейшего подавления. Людям было запрещено со мной общаться, запрещено было принимать у меня какие-то объекты, вещи. Я приехала туда к своему дню рождения, я пыталась угостить девушек из своего отряда тортом. Но они отказывались. Некоторые из них подходили и шепотом говорили, что запрещено брать у меня что-нибудь. Таким образом создавалась полная изоляция. Потом, постепенно, с течением времени люди склонны отходить от этих безумных оперативных разработок, и некоторые из них начинали со мной общаться вопреки требованиям колонии. Однако периодически колония одергивала этих людей – рапорта, ШИЗО и прочие меры дисциплинарного воздействия.

М. АЛЕХИНА: Со мной была такая ситуация. Во время своего пребывания в карантине я написала, публиковала статью. Судя по всему, колония поняла, что я дальше собираюсь освещать события, которые вижу вокруг себя. И они решили изолировать меня полностью. На второй день после того, как я вышла в отряд, они просто привели специально обученных людей, которые начали провоцировать конфликт. Это было почти в ночное время, это было рассчитано на то, что я обращусь к представителям администрации, что я и сделала. А представители администрации сказали, что мне необходимо, жизненно нужно безопасное место. Сказали о том, что это буквально на несколько ней, пока ведется проверка.

Потом выяснилось, что эта проверка, судя по всему, не закончится никогда и что в рамках какого-то спокойствия для осужденных моего отряда мне лучше находиться в одиночной камере. Т.е. как только я во время своей учебы в ПТУ, либо во время работы соприкасалась с кем-либо, начинала не то что даже дружить, а просто общаться, разговаривать во время перекуров, человека сразу подтягивал оперотдел, начинал вести с ним разъяснительные беседы о том, что на него может быть заведено уголовное дело по статье «дезорганизация». Понятно, что осужденные женщины не понимают, что оперотдел на самом деле чаще всего просто угрожает и максимум, на что он способен, это посадить в ШИЗО. Но они им верили и начинали остерегаться.

А. ПЛЮЩЕВ: Я прошу прощения. Сейчас мы прервемся на пару минут на новости, потом продолжим. Мария Алехина, Надежда Толоконникова по телефону из Красноярска.

НОВОСТИ

А. ПЛЮЩЕВ: Мы продолжаем. Мария Алехина и Надежда Толоконникова в прямом эфире по телефону из Красноярска. В самом конце устроим голосование, не расходитесь. Будет интересно, как вы сейчас, спустя эти два года, воспринимаете девушек, то, что они делали и делают. Мы остановились на том, что было за эти два года в колонии, какие самые трудные моменты приходились на вашу долю. Скажите, те, кто сидел с вами, а также охранники, они знали про ту гигантскую поддержку, которую вам оказывали мировые знаменитости и так далее?

М. АЛЕХИНА: Безусловно, они знали. Всю мою корреспонденцию, которая ко мне приходил, эти сотни писем, их читал не цензор, а весь оперотдел. Зачастую у них происходили эмоциональные срывы в Березниках, т.е. тот или иной сотрудник начинал задавать вопросы: «Вам это всё не надоело?». Приходилось отвечать, что надоело скорее всего вам, а для нас это единственное, что помогает держаться и помнить о том, что окружающий мир существует.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: В Мордовии была парадоксальная ситуация: чем больше сотрудники узнавали о масштабах поддержки, тем злее они становились. Может быть, им хотелось как-то напакостить тому человеку, которого так сильно поддерживают. Были отрадные исключения, но, как правило, это вызывало негатив.

А. ПЛЮЩЕВ: Еще вопрос задает вам Ирина по смс: «Как здоровье у девушек, в особенности у Нади? Почему была именно туберкулезная больница?»

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Туберкулеза у меня нет. Просто дело в том, что местное лечебно-профилактическое красноярское учреждение называется так исторически. Однако постепенно, с течением времени профиль этого учреждения расширился, сейчас там большое количество специализаций, которые никак не связаны с туберкулезом. Туберкулезные больные там содержатся, но они содержатся отдельно. Что касается здоровья, есть еще чем заниматься, потому что голодовка далась трудно, возникли некоторые осложнения. Но ничего опасного для жизни не присутствует.

А. ПЛЮЩЕВ: Как у Марии со здоровьем?

М. АЛЕХИНА: У меня отлично со здоровьем.

А. ПЛЮЩЕВ: Слава богу. Даст бог, и дальше будет. nickland спрашивает: «Интересно, а что говорят рядовые зэки о Ходорковском и Сердюкове и как оценивают роль режима Путина?» Вообще, вы разговаривали на эти темы с ними?

М. АЛЕХИНА: Безусловно, мы с ними очень много об этом разговаривали. Что касается Сердюкова, я не видела осужденных, которых как-то заинтересовало это дело. Для них это является очередным коррупционным скандалом. Люди мыслят таким образом, что у нас в стране воровали, воруют и будут воровать. А какие-то конкретные подробности их не очень интересуют, потому что они не верят, что можно что-то изменить. И чем дальше от Москвы, тем сильнее их уверенность в том, что перемены – это из разряда чуда. Что касается Ходорковского, то в Нижегородской колонии все очень радовались, когда он освободился. Мы никогда не смотрели столько новостей, кроме как когда выпустили Ходорковского и когда была ситуация с Надей. Действительно, колония была прикована к телевизорам.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Была очень забавная запись на стене конвойного помещения, когда мы находились в Хамовническом суде и когда мы судились в том зале, где судился до нас по второму делу Михаил Ходорковский, на стене, где обычно написаны всякие тюремные, жаргонные словечки, там была написана записка, посвященная Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву, где говорилось: «Уважаемые Михаил и Платон, я искренне вас уважаю, я так же, как и вы, пострадала от произвола российских чиновников, я так же, как и вы, осуждена за экономическую деятельность. Я очень надеюсь, что вы в будущем станете нашим президентом и нашим премьером. Искренне ваша – такая-то». Была потрясающая запись, я даже скопировала ее себе в тетрадь.

Что касается колонии в Мордовии, там вообще не было никаких средств массовой информации, телевидения там не существовало как такового, потому что телевизионный сигнал не принимал на территории колонии. У нас стояли для комиссии телевизионные ящики, но это были ящики для хранения картофеля. Их можно было включить, но единственное, что можно было в них увидеть, это черный квадрат, цифры 1, 2, 3. Информации никакой не поступало. Поэтому текущих новостей люди не обсуждали.

Однако было огромное желание узнавать новости. Информационный голод свойственен абсолютно каждому человеку. Поэтому подбегали к тем вольным людям, которых мы встречали в колонии, вольнонаемных мастеров в швейном цехе, спрашивали у них последние новости. Вот так, как испорченный телефон, мы эти новости там получали. Большой поддержкой для осужденных в информационном плане была я. Мне приходило безумное количество журналов и газет. Они проходили цензуру, причем цензура была очень специфическая. В частности, некоторые газеты отметались по признаку политическому, а на некоторых газетах было прямо помечено – «про гомиков». И эти газеты были сданы в архив, который я получила после того, как я убыла из этой колонии.

А. ПЛЮЩЕВ: Я уточню, Надежда. Прямо кто-то написал такую резолюцию – «про гомиков»?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Да. Я на 90% уверена, что это была глава оперотдела Светлана Васильевна Жаткина. Что касается Ходорковского, то я ни разу не встречала к нему отрицательного отношения среди осужденных. Либо это люди, которым он не интересен в принципе, потому что им не интересно вообще ничего, что касается общества, либо это положительное отношение.

А. ПЛЮЩЕВ: Что касается режима Путина – спрашивают в том же вопросе. Обсуждалась ли политическая ситуация?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: У людей, у которых невозможно было даже предположить серьезные оппозиционные настроения, я встречала потрясающие аргументы, идущие из глубины души, из чего-то прочувствованного, на основании своей обычной жизни. Молодые девочки говорили мне очень важные фразы про то, что, действительно, текущий режим, он совершенно не легитимный. Тихо-тихо, шепотом они говорили о том, что «мы верим, надеемся на то, что вы, ваши друзья сможете что-то изменить». Но они слабо в это верили. В колонии вообще слабо веришь в перемены. Именно эту тенденцию, что в колонии ты слабо веришь в перемены, нам хотелось бы сломить, нам хотелось бы показать, что из колонии тоже возможно влиять на ситуацию с правами человека в России.

А. ПЛЮЩЕВ: Не могу не задать следующий вопрос. Приславший его человек подписался как Вадим, 9 лет. Я надеюсь, что это действительно так, но даже если это не так, это очень интересный и в то же время простой вопрос. А что вы ели в тюрьме?

М. АЛЕХИНА: Мы ели в основном салаты, которые резали каждый день.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Мне не всегда удавалось есть еду из передач. У нас часто пищевая каптерка – место, где хранятся наши продукты, - была закрыта. Мало того, что она работает по режиму, по графику, по часам. Но очень часто, когда плохое настроение у дневальной, т.е. у старшины отряда, она могла закрыть каптерку, просто потому что она разозлилась на отряд, либо если кто-то из отряда, который составляет сто человек, получил рапорт, то в таком случае на день или на два закрывалась пищевая каптерка, доступ к кухне и доступ к горячей воде. Поэтому некоторые дни приходилось есть и то, что дают в тюремной столовой.

А. ПЛЮЩЕВ: Это можно есть?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Питание потрясающе гадкое. Если там дают капусту, то она обязательно будет тухлая. Если там дают картошку, то она обязательно будет склизкая и вонючая. Если там дают пшено, оно обязательно с четким запахом пенициллина, покрывшийся серой плесенью. Если это хлеб, то он обязательно уже очень сильно черствый и тоже с тонкой корочкой плесени. Если это молоко, то оно процентов на 70 разбавлено водой.

М. АЛЕХИНА: Бывали ситуации, когда были перебои с питанием. У меня был случай в Березниках, когда зампобору - это такой главный человек в зоне, т.е. человек, который выстраивает политику зоны, - ему пришло в голову лишить меня обедов. Он построил мой распорядок дня таким образом, что я должна была идти с работы в столовую, а из столовой обратно на работу, не заходя в отряд, 8 часов подряд я не должна была попадать в отряд. А в столовой питаться было совершенно невозможно. В летнее время можно было зайти, в столовую и, кроме запаха грязных, гнилых половых тряпок, ты ничего не чувствовал. Вокруг постоянно летали мухи. Куча женщин, которые сидят вплотную друг к дружке, истекают потом, стремятся как можно быстрее съесть свою порцию, потому что им тоже пора на работу, потому что у них тоже развод, времени не так много. В отряд зайти нельзя, еще хочется покурить. Вся эта атмосфера не совсем вызывает аппетит.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Вообще, очень трогательно, что у тебя была возможность хоть иногда зайти в обед поесть в отряде. Потому что у меня такой возможности в принципе не было, обеды я была обязана есть в тюремной столовой. Там еще периодически случались гротескные ситуации, когда на раздаче были драки, натуральные драки. Потому что заходили несколько отрядов в столовую, они выстраивались в очередь перед окнами раздачи. Всем нужно поесть как можно скорее, потому что их отряд должен поесть буквально минут за 10 и уйти. Если ты не успел это сделать, это твои проблемы, ты просто будешь голодным. Поэтому там случались нереальные вспышки агрессии, сотрудникам иногда приходилось даже разнимать осужденных, которые хотели получить свою порцию прогоркшей капусты.

А. ПЛЮЩЕВ: Раз уж зашла речь про питание… Надежда, вы сегодня породили целую дискуссию в FaceBook. В интервью «Ленте.ру» Светлане Рейтер вы сказали про нож и вилку в зоне, это говорится в самом конце интервью. Тут разгорелась огромная дискуссия, откуда они там.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Почему в зоне? Мы были уже на свободе, мы разговаривали со Светланой на свободе.

А. ПЛЮЩЕВ: Нет, там говорится вот о чем. Это такое переложение от Светланы Рейтер. Я сейчас процитирую: «Приносят еду. Надя, не видя вилки: «Они что думают - я до сих пор заключенная?!» Потом находит вилку и нож: «Когда я в колонии ела ножом и вилкой, все остальные думали, что я выпендриваюсь. А я им говорила: «Попробуйте, так гораздо удобнее». Может быть, Светлана Рейтер как-то неправильно вас изложила?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Это был эпизод в тюремной больнице в Мордовии, в Барашево. Там, действительно, в помещении хранится нож, который выдают утром и забирают вечером, примерно как в СИЗО. С помощью некоторого подобия вилки, такой пластиковой вилки можно было пытаться есть цивильно.

А. ПЛЮЩЕВ: А другие люди ели без этих приборов?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Да. Это один нож на всё отделение. Я там содержалась одна. Плюс при мне еще была санитарка, которая надзирала за мной, буквально за каждым моим действием, при мне еще была сотрудница из управления по мордовской системе исполнения наказаний. Два человека меня окружали. Как раз они отпускали эти комментарии, в первую очередь санитарка.

А. ПЛЮЩЕВ: Понятно. Тут вас спрашивает tytyomo: «Уважаемая Надежда, какова судьба женщин из ИК14, которые не побоялись разговаривать с правозащитниками после вашего письма? В Интернете без труда можно было найти отчет г-на Шаблинского с конкретными именами. Например, Ульяна Балашова и др. Они говорили: «Вы уедете, а мы останемся». Так и вышло? Контролирует ли г-н Шаблинский, например, их судьбу? И что мы, общество, можем сделать конкретно для этих людей?»

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Хотелось, чтобы был налажен реально работающий механизм по контролю за судьбой тех людей, которые решились сказать правду. Это первое, что нужно сделать, если ты думаешь хотя бы о минимальной реформе судебной системы. Что мы делаем самостоятельно – мы просто берем адвокатов и посылаем этих адвокатов к этим женщинам. Судьба некоторых из тех, кто решился что-то сказать, была достаточно печальна. Одна из них - Ксения Иващенко получила три срока ШИЗО подряд и до конца своего срока, до 11 декабря (она недавно освободилась) она сидела в ШИЗО. У других было немножко проще, потому что они рассказывали преимущественно об условиях в СУСе, они не касались жизни в колонии, они не были со мной в отряде, как была Иващенко. Поэтому весь гнев администрации обрушился в первую очередь на нее. Но, безусловно, к ним тоже были применены некоторые меры, им всячески давали понять, что не стоит делать то, что они делают. Однако это очень настырные и серьезно настроенные девушки, и они не собираются отступать. Мы продолжаем быть в контакте.

А. ПЛЮЩЕВ: Тут еще спрашивает вас человек с непроизносимым ником: « Надя, находясь в ЛПУ-21, после визита Волковой, вы написали заявление об отказе от своих бывших адвокатов, обвинив их в связи с ФСИН. Почему вы это сделали и почему в своём интервью вы сказали, что не имеете к ним претензий?»

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Я не имею претензий. В тот момент, когда они меня защищали, меня удовлетворяла их линия. В тот момент, когда ко мне приехала Волкова, мне, действительно, это было не понятно. Но в тот момент она уже не представляла мои интересы, она не была моим адвокатом. Поэтому я отказалась от ее услуг и всё.

А. ПЛЮЩЕВ: Вот один из тех вопросов, которые чаще всего задают: «Мария, вы не остановились в Москве и первым делом поехали в Красноярск к Надежде. Почему вы не остались с вашим сыном?»

М. АЛЕХИНА: Дело в том, что мы, находясь в заключении, независимо друг от друга придумали заниматься правозащитной деятельностью. Для того чтобы делать это хоть сколько-нибудь эффективно, необходимо договориться, необходимо выработать четкую линию.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Это просто наш долг. Если мы освобождаемся и сразу убегаем к себе в частное, в приватное, то получается, что всё, что мы делали, всё, что мы говорили другим заключенным, находясь там, еще за забором, было просто пустыми словами. В данном случае это наш долг – создать корпус, создать структуру той правозащитной организации, которая будет заниматься правами тех, кто остался за решеткой. И только после этого мы сможем получить право заниматься своим частным.

А. ПЛЮЩЕВ: Правильно ли я понимаю, что сейчас правозащитная деятельность, о которой вы говорите, она для вас дороже, важнее ваших детей?

М. АЛЕХИНА: Она делается для наших детей. Нашим детям жить в этой стране. Если мы хотим, чтобы они жили в стране с меньшим количеством преступности и насилия, то мы должны действовать, а не просто говорить.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Это циничный вопрос. Если бы речь шла о том, что вышли осужденные мужчины, то этих разговоров о том, почему они не отправились сразу к детям, было бы гораздо меньше. Тот же самый феминистский вопрос. Считается, что женщина должна заниматься исключительно частными вопросами. Я не думаю, что после того, как путинская система отобрала у наших детей матерей почти на два года, мы не можем потратить два дня, для того чтобы настроить хорошо работающую структуру, которая будет изменять ту самую систему. После того, как мы наладим ее хотя бы минимально, мы можем уже заняться нашим частным долгом.

А. ПЛЮЩЕВ: Видите ли, в чем дело. Я, может быть, поясню логику, которой руководствуются люди, задающие этот вопрос. Надо сказать, что и у меня он возникает. Когда были судебные заседания по мере пресечения, ваши адвокаты использовали в том числе и этот аргумент, что малолетние дети ждут вас домой.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Использовали это против нашего желания, это не было оговорено с нами. Если вы посмотрите судебные заседания, мы ни разу не произнесли этой фразы, мы ни разу не апеллировали именно к детям.

А. ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Я сейчас запущу голосование. Вы слышали на протяжении более получаса Марию Алехину и Надежду Толоконникову. Я прошу наших радиослушателей сделать однозначный выбор. По сумме того, что с ними происходило, начиная от их акции в храме Христа Спасителя и до их выхода из тюрьмы, из колонии, их интервью здесь, на «Эхе Москвы» - вот по сумме плюсов и минусов скажите, кто они для вас скорее – молодцы или кощунницы. Если молодцы - 660-06-64. Если кощунницы (или любое другое нехорошее слово, которое приходит вам в голову) - 660-06-65. Еще один вопрос был от наших слушателей. Скажите, а как относились заключенные и, может быть, охрана тоже к тому, за что вы попали в колонию или в СИЗО?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Там, за решеткой никому нет дела до того, за что ты туда попал. Людей скорее интересуют какие-то прикладные вопросы. Например, величина вашей сумки, количество ваших продуктов и то, работаете вы с операми или не работаете с операми, стоит вас остерегаться или нет. Там всё достаточно просто. Какие-то вопросы, которые здесь раздуваются до чудовищных масштабов, там вообще ни имеют никакого значения. Там система координат, которая во многом гораздо более честна, чем та, что мы наблюдаем здесь.

А. ПЛЮЩЕВ: haplyk спрашивает вас: «Если бы вы тогда знали, что вас ждет в наказание за это выступления, вы бы все равно выступили? Или цена (пребывание в тюрьме) все-таки слишком велика?»

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Мы бы всё равно выступили. То, что мы приобрели за эти два года, это невероятно ценный опыт, от которого просто невозможно было отказаться.

А. ПЛЮЩЕВ: Задам вопрос, который несколько раз задавали Ходорковскому. Что вы после всего испытываете к Владимиру Путину? Считаете ли вы его виновным в том, что, как он выразился, вам влепили двушечку?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: У нас нет личного отношения к Владимиру Путину. Когда мы говорим Владимир Путин, мы имеем в виду путинскую систему. И мы по-прежнему, как и два года назад, хотели бы, чтобы она претерпела очень серьезные изменения.

А. ПЛЮЩЕВ: Как интересно сказывается. Всякие ругательные смс или что-нибудь в этом духе примерно 50 на 50 делятся здесь у нас с хвалебными. А голосование закончилось следующим образом. 82,5% наших радиослушателей считают, что Мария Алехина и Надежда Толоконникова молодцы. А 17,5% считают, что кощунницы (или какое-нибудь иное слово). Какие у вас сейчас отношения с Екатериной Самуцевич?

М. АЛЕХИНА: Мы еще не успели с ней встретиться и обговорить всё подробно. Отношения нормальные, рабочие.

А. ПЛЮЩЕВ: Вам не обидно, что она вышла и так далее? Нет какой-либо обиды?

М. АЛЕХИНА: Как можно обижаться? Нужно радоваться, если человек освобождается.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Точно так же мы рады за тех, кого не посадили вовсе. Потому что если обижаться на всех тех, кто остался на свободе, можно просто обиженным человеком стать.

А. ПЛЮЩЕВ: Что интересно, почти каждый, кто спрашивает, он всё время прибавляет – только честно. Вот только честно просит ответить kamerton139: «Надежда! Мария! Только честно: снилась ли вам когда-нибудь такая бешеная популярность, которая буквально свалилась на вас после всего, что случилось? И не тот ли это случай, когда говорят «не было бы счастья, да несчастье помогло»?»

М. АЛЕХИНА: Популярность сама по себе никогда не была целью. Мы не зря надевали маски – именно для того, чтобы конкретные личности не бежали вперед идей, которые мы хотим донести, того образа, который мы хотим донести. Популярность случилась. Теперь нам нужно работать, это наша ответственность, наш долг – претворить ее в нечто хорошее.

А. ПЛЮЩЕВ: Как вам дышится на свободе? Как приняли люди, просто прохожие, не ваши знакомые? Вас ведь наверняка узнают.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Человек на улице подошел и сказал: «Поздравляю с выходом». Он сказал, что «если вы будете заниматься проблемами осужденных, то, пожалуйста, займитесь проблемами тех, кто уже освободился и не может трудоустроиться».

А. ПЛЮЩЕВ: А вам не страшно ходить по улице? Мало ли каких-нибудь фанатиков религиозных.

М. АЛЕХИНА: В Красноярске мы встречали только самое добродушное отношение. Люди улыбаются, многие из них открыто говорят нам «спасибо». Я не встретила ни одного человека, который как-то косо посмотрел.

А. ПЛЮЩЕВ: Последний вопрос. Разумеется, о дальнейших планах. Тут много спрашивали о планах. Планируете ли посетить храм Христа Спасителя, учреждения культа других религий, например мечеть? Может быть, гастроли. Может быть, уехать насовсем. Может быть, книга. Что на перспективу, кроме правозащитной деятельности, о которой вы уже рассказывали?

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Нас сейчас полностью захватила наша организация «Зона права», поэтому всё остальное ушло на второй план. Что касается всяких религиозных сооружений, то нас эта тема волнует гораздо меньше, чем принято считать. Вообще, это была одна из проходных акций. Наши акции имеют прежде всего политический характер. Соответственно, наша дальнейшая деятельность будет носить политический характер, может быть, художественный. То, о чем говорят сейчас больше всего, беспокоит нас менее всего.

А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо большое. Ужасно рад был слышать вас на свободе. Надеюсь увидеть вас на свободе здесь, в этом эфире. У слушателей было гигантское количество вопросов, многие из них циничные, но на то он и прямой эфир. Спасибо большое. Мария Алехина, Надежда Толоконникова, участницы группы Pussy Riot, в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» из Красноярска по телефону. Передачу провел Александр Плющев. Спасибо. До свидания.

http://echo.msk.ru/programs/svoi-glaza/1224835-echo/

В России отменили премьеру фильма о Pussy Riot

Показ картины должен был состояться в «Гоголь-центре»

    По специальному распоряжению Департамента культуры Москвы показ документального фильма о Pussy Riot, который должен был состояться 29 декабря, отменен, в своем аккаунте в Твиттере Петр Верзилов.

    «Премьера документального фильма должна была пройти в «Гоголь-центре», худруком которого является Кирилл Серебренников. По словам Верзилова, Серебренников говорил, что отменит премьеру и встречу с Марией Алехиной и Надеждой Толоконниковой только если департамент пришлет официальное письмо. В итоге оно пришло», — пояснил Верзилов.

    Документальный фильм о скандально известной российской панк-группе Pussy Riot вошел в шорт-лист номинантов на престижную кинематографическую премию «Оскар».

    Фильм «Pussy Riot: A Punk's Prayer» (известный в России под названием «Показательный процесс: история Pussy Riot»), снятый  Майком Лернером и Максимом Поздоровкиным в 2013 году, стал одним из пятнадцати претендентов на звание лучшего документального фильма этого года. Права на эту ленту принадлежат одной из крупнейших американских кабельных сетей HBO.

http://www.bfm.ru/news/241726?doctype=news

И.Прохорова о запрете премьеры фильма о Pussy Riot: Более грозных врагов не нашлось

Фото ИТАР-ТАСС

Лидер партии "Гражданская платформа" Ирина Прохорова прокомментировала запрет московских властей на премьеру документального фильма об участницах группы Pussy Riot. "Теперь-то, наконец, до меня дошло, зачем так долго и упорно воссоздавалась репрессивная вертикаль власти, зачем растрачивались природные богатства и государственные миллиарды - все для того, чтобы застращать и растоптать молоденьких женщин", - написала политик на своей странице в Facebook.

И.Прохорова напомнила "истории из недоброго прошлого" - "как советская тоталитарная машина обрушивалась на плечи Ахматовой, Цветаевой, Горбаневской, Вишневской и многих других незаурядных женщин". "Похоже, в стране не нашлось более страшных и грозных врагов. Что ж, мы наблюдаем триумф подлинных консервативных ценностей: беспощадную борьбу с бабами", - заключила лидер "Гражданской платформы".

И.Прохорова, по приглашению руководителя "Гоголь-центра" Кирилла Серебренникова, планировала стать модератором "круглого стола", посвященному проблеме правосудия, этическому выбору личности и становлению гражданского самосознания. В обсуждении должны были принять участие амнистированные Мария Алехина и Надежда Толоконникова. Предварить дискуссию организаторы собирались премьерным показом фильма Максима Поздоровкина "Показательный процесс: история Pussy Riot", ради чего режиссер специально прилетел из Нью-Йорка.

Однако накануне премьеры в Москве стало известно, что Департамент культуры столицы выпустил специальное распоряжение, согласно которому показ отменен. Копию послания за подписью руководителя ведомства Сергея Капкова режиссер К.Серебренников опубликовал в Facebook. "Я глубоко убежден, что государственное учреждение культуры не должно ассоциироваться с именами персон, которые вызывают столь неоднозначную реакцию и чья деятельность основана на провокации общества", - говорится в послании чиновника. "Есть цензура в театре! Циничная, бессмысленная и глупая", - сделал вывод известный режиссер.

В начале декабря стало известно, что фильм об активистках вошел в число 15 работ, претендующих на премию "Оскар" Американской академии киноискусств.

Напомним, 23 декабря 2013г. участницы Pussy Riot М.Алехина и Н.Толоконникова, осужденные за хулиганство в храме Христа Спасителя, были освобождены по амнистии, объявленной президентом в связи с 20-летием Конституции РФ. Бывшие заключенные сразу же заявили, что посвятят себя правозащитной деятельности.

29 декабря 2013 г.

http://top.rbc.ru/society/29/12/2013/897510.shtml