Правозащитники признали М.Ходорковского узником совести

http://smotri.com/video/view/?id=v17637569a75

Международная правозащитная организация Amnesty International 24 мая признала экс-главу компании ЮКОС Михаила Ходорковского и экс-руководителя МЕНАТЕПа Платона Лебедева узниками совести. Об этом говорится в пресс-релизе организации.

Правозащитники приняли это решение после того, как Мосгорсуд оставил в силе приговор по второму делу ЮКОСа, однако сократив им срок наказания на один год, и уменьшив размер похищенной нефти и объем легализованных средств. С учетом наказания по предыдущему делу М.Ходорковский и П.Лебедев должны выйти на свободу в 2016 году.

"Второй приговор в отношении М,Ходорковского и П.Лебедева был далеко не безупречным и носил политический характер", - заявил директор Amnesty International в Европе и Центральной Азии Никола Дакворф. В то же время он не поставил под сомнение обоснованность первого приговора в отношении этих двух лиц. "Вот уже несколько лет как эти два человека оказались затянуты в судебный водоворот, который связан с политикой а вовсе не с правовыми соображениями. Сегодняшнее решение Мосгорсуда очевидно ясно говорит о том, что российские суды не готовы или не способны руководствоваться принципом справедливости в своих решениях", добавил Н. Дакворф.

"Верховный суд РФ остается последней надеждой на справедливость. Приговоры в отношении М.Ходорковского и П. Лебедева должны быть отменены, и оба должны быть отпущены на свободу на основании истечения срока наказания по предыдущему приговору", - добавил он.

Отметим, что правозащитники изменили свою позицию после сегодняшнего заседания Мосгорсуда. Еще на прошлой неделе Anmensty International не находила оснований для признания М.Ходорковского и П.Лебедева узниками совести.

Напомним, согласно вердикту от 30 декабря 2010г., Хамовнический суд Москвы приговорил М.Ходорковского и П.Лебедева к 14 годам лишения свободы по ч.3 ст.160 (присвоение или растрата, совершенные с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере), ч.3 ст.174.1 (легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных в результате совершения преступления, организованной группой) Уголовного кодекса РФ.

http://top.rbc.ru/politics/24/05/2011/595372.shtml

Россия | 24.05.2011
Amnesty International признала Ходорковского и Лебедева узниками совести

Михаил Ходорковский и Платон Лебедев
Организация Amnesty International назвала опальных российских олигархов узниками совести. Правозащитники не сомневаются в политической подоплеке судебных решений против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева.

Международная правозащитная организация Amnesty International объявила экс-главу ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего владельца банка МЕНАТЕП Платона Лебедева узниками совести. "Не осталось сомнений в том, что второй судебный процесс против них был в корне несправедливым и политически мотивированным", - заявила во вторник, 24 мая, директор программы Amnesty International по Европе и Центральной Азии Никола Дакворт.

Решение московского суда свидетельствует о том, что "суды низшей инстанции в России бессильны или просто не желают руководствоваться принципами правосудия при вынесении приговоров", говорится в пресс-релизе Amnesty International, размещенном на интернет-сайте организации. "Последней надеждой" на справедливое решение по делу Ходорковского и Лебедева остается Верховный суд, считает Никола Дакворт. Она призвала высшую судебную инстанцию России отменить приговоры в отношении бывших олигархов и освободить их.

Напомним, ранее в тот же день Московский городской суд подтвердил обвинительный приговор в отношении Ходорковского и Лебедева, сократив одновременно срок наказания с 14 до 13 лет.

"Международное осуждение приговора"

Известная российская правозащитница Людмила Алексеева поддержала решение Amnesty Intenational признать бывших руководителей ЮКОСа  Ходорковского и Лебедева узниками совести. "Это свидетельство международного морального осуждения этого судебного приговора. Это важно. Мир высказывает свое отношение к этому приговору", - сказала "Интерфаксу" во вторник вечером руководитель Московской Хельсинкской группы. "Я поддерживаю эту решение, хотя и говорю о том, что Amnesty Intenational долго колебалась по этому вопросу", - сказала Алексеева.

Автор: Ольга Демидова
Редактор: Геннадий Темненков

http://www.dw-world.de/dw/article/0,,15105010,00.html

Цифра недели: 1 год

Татьяна Лысова

25.05.2011, 93 (2859)

Обращение Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в кассационную инстанцию дало вот такой результат: срок наказания по «второму делу ЮКОСа» сокращен на 1 год. Скорее всего, так судья Владимир Усов исправил совсем уж вопиющую ошибку своего коллеги из первой инстанции Виктора Данилкина, осудившего обвиняемых за хищения даже большего объема нефти, о чем заявляли прокуроры. На вчерашнем заседании в Мосгорсуде прокуроры попросили снизить объем хищений и применить более мягкую редакцию статей УК, вот судья заодно и уменьшил срок заключения. Оставив в силе сам приговор. Оставив открытым ящик Пандоры. Убив еще немного веры в правосудие.

Судьи, трактующие сделки купли-продажи как хищение, а выплату дивидендов акционерным обществом — как легализацию похищенного, опасны для будущего страны. Это их решения подрывают у молодежи желание заниматься бизнесом, это от них убегает из страны капитал, бизнес непатриотично прячется в других юрисдикциях, а люди перестают верить в правосудие и справедливость.

Но во сто крат опаснее те, кто вынуждает судей делать это, ставя превыше всего какую-то свою «государственную целесообразность», а скорее всего — трусость и мстительность. Те, кто «отключал» здравый смысл опытному судье Данилкину, которому пришлось придерживаться абсурдной версии прокуроров о том, что в России нефть должна стоить как на бирже в Роттердаме. Благодаря кому судья Усов вчера признал «законным и обоснованным» приговор, трактующий эффективное ведение бизнеса как преступление. Ходорковский знает этих людей, и они пока у власти. И, конечно, не задумываются о том, что и их нынешняя деятельность «на благо страны» тоже когда-нибудь может быть описана в терминах уголовного кодекса.

Деградация судебной системы — вот итоговая цена выбранного способа поквитаться с Ходорковским. Судебное решение как будто легализует эту месть. Но одновременно множит ряды судей, готовых, если надо, обнаружить преступление в любом нашем действии. Вопреки закону, справедливости и здравому смыслу.

http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/260764/1_god

Когда дьявол служит мессу

Что означает приговор по второму делу «Юкоса» для будущего страны

Кирилл Рогов

Прокуроры Гульчехра Ибрагимова и Валерий Лахтин.
Фото: Александр Вайнштейн/Коммерсантъ

Тут важно называть вещи своими именами. Даже без показаний Васильевой приговор Ходорковскому-Лебедеву является грубой фальсификацией правосудия. Это очевидно всем, кто следил за процессом. Приговор преступен. Тот факт, что инициатива фальсификации в показаниях Васильевой приписывается Мосгорсуду, лишь добавляет пикантности вчерашнему разбирательству по кассационной жалобе. Типа: черт служил мессу.

Как живо помню я эту фразу: «дело «Юкоса» – единичный случай, оно не означает изменений климата и пересмотра итогов приватизации». Помнят ли сегодня люди, претендовавшие – во всяком случае тогда, в 2004 году – на уважение, на содержательность своих оценок, что они это говорили?

«Дело «Юкоса» оказалось не просто моделью и образцом, по которому настроены механизмы взаимодействия власти и бизнеса в современной России. Что так будет, было очевидно и тогда. Разумеется, суд, следствие, ментов использовали и до дела «Юкоса». Но эта линия была скорее «добавочной», периферийной в российской бизнес-практике. Правоохранительные органы именно «использовали». Бенефициаром коррупции являлся бизнес. «Дело «Юкоса» принципиально изменило механизм российской коррупции, ее экономическое содержание. Правоохранительная система из приводного ремня коррупции превратилась в ее мотор. Раньше коррупция была инструментом бизнеса, некой «смазкой». Бизнес использовал коррупцию для достижения своих целей, а чиновник получал ренту как долю этого успеха за оказанную «услугу». Теперь коррупция стала способом присвоения прибыли или всего бизнеса. «Крышей», без которой ведение бизнеса невозможно или предельно опасно. И та, и другая коррупция – зло. Но влияние их на деловой климат и перспективы экономического роста различно. В экономической литературе два эти вида коррупции различают, условно называя первую «корейской», а вторую – «филиппинской». Первая обычно сопутствует бурному экономическому росту в условиях слабой деловой среды. Вторая – это прямое перераспределение, не имеющее ничего общего с бизнесом. Она подавляет рост, убивает в рынке «рыночность». Она задает в качестве камертона экономической жизни не производство благ, а их присвоение.

В известном смысле, последствия «дела «Юкоса» даже превзошли наши ожидания и – безусловно – ожидания тех, кто его затевал. Механизм этих последствий, в сущности, описывается одной фразой: «Если вам можно, то почему нам нельзя?» Иными словами, «дело «Юкоса» стало не просто индульгенцией для правоохранителей на использование своих полномочий в целях перераспределения ресурсов и прибылей в своих интересах, но и заложило основу их выхода из-под контроля политических кураторов. Превращения их в самостоятельную корпорацию.

В этом смысле второе дело Ходорковского-Лебедева обозначает для нас новую стадию этого процесса. Юридические основания здесь столь ничтожны, аргументы столь шатки, а заинтересованность «политических кураторов» в определенном исходе столь очевидна и велика, что легитимность их кураторства в глазах правоохранителей выглядит теперь еще более ничтожной. «Если вам такое можно, то есть ли вообще такое, чего нам нельзя?»

И в этой перспективе мы можем оценить тот новый эффект, который второй приговор будет иметь для российского делового климата и политических процессов в России. Интересанты, заказчики второго приговора получили от правоохранителей абсолютно сомнительную бумагу, но именно на ней будет теперь основана их легитимность. Попытка привести правоохранительную систему в норму теперь грозит серьезным политическим кризисом. В свою очередь, инерционное развитие процесса чревато управленческим кризисом и утратой реальных рычагов политического влияния. Хвост все больше будет вертеть собакой.

Исход второго суда над Ходорковским и Лебедевым – это не только ответ на вопрос, сумеет ли страна, общество, бизнес в близкой перспективе остановить тот процесс, который был запущен первым делом. Но это еще и ответ на вопрос, какую цену в будущем придется заплатить, когда общество все же дозреет до понимания необходимости остановить этот процесс.

Говоря одним словом, пока Ходорковский сидит в тюрьме, правоохранительная система, а с ней и деловой климат, и само общество обречены на деградацию. Эта цена выставлена. И она будет заплачена. И сам второй процесс – наглядное тому подтверждение.

http://slon.ru/blogs/rogov/post/591290/

8 способов спасти Ходорковского и Лебедева

И почему из них ничего не выйдет

Дмитрий Гололобов

Михаил Ходорковский. Фото: Reuters

Итогом рассмотрения второго дела Михаила Ходорковского и Платона Лебедева стал так называемый «сценарий 2007 года», когда было заявлено, что если Ходорковскому и Лебедеву будут предъявлены обвинения в «хищении и отмывании», то суд пройдет по накатанной колее, никакие адвокатские усилия и игры правозащитников не помогут, Запад побурчит и заткнется, а Страсбург попросту ничего не успеет. Так первая часть исконно русского вопроса во втором деле Ходорковского разрешилась, осталась вторая: «Что делать?» Адвокаты и общественность уже усиленно рассуждают на эту тему. Но лучше все-таки взглянуть на возможности Ходорковского системно.

Надзор. Вся надзорная практика по делам «Юкоса» показывает, что осужденные могут получить в надзоре либо те относительно позитивные решения, в которых уже просто не нуждаются, либо решения сугубо «косметического» характера, демонстрирующие наличие остатков правосудия в России для Запада. Всякие отклонения от этого принципа неукоснительно истребляются. Вряд ли кто сомневается, что если «Данилкин приговор» проходил одобрение в Мосгорсуде, то определение Мосгорсуда прошло не одно «чтение» в Верховном суде. Так что можно надеяться только на то, что надзорные инстанции неукоснительно обеспечат единство судебной практики и подтвердят высокий класс судьи Данилкина. А так, конечно, можно жаловаться.

Европейский суд. Уже известно, что 31 мая в Страсбурге будет рассмотрена первая из целой серии жалоб, поданных Ходорковским. Жалоба была подана только на незаконный арест и необоснованное содержание под стражей и не затрагивает существа «первого дела Ходорковского». С момента ее подачи прошло около 7 лет, а результаты ее рассмотрения вряд ли превзойдут результаты сходной жалобы Лебедева, который получил в результате длительных мытарств в Верховном суде несколько тысяч евро и формальную отмену устаревших судебных решений о своем содержании под стражей. В репликах юристов Ходорковского и Лебедева все чаще и чаще звучит тема разочарованности европейским правосудием и бюрократией. Тем не менее, если не считать возможные «внепроцессуальные» санкции со стороны США и Евросоюза, в которые тоже мало кто верит, Европейский суд остается «последним доводом» адвокатов Ходорковского. Это подтверждают и свежайшие высказывания и инициативы президента, направленные на поддержание реноме Европейского правосудия в России, и мониторинг его решений. Тем не менее, российским адвокатам было бы не лишним учитывать практику «дел Юкоса» в ЕСПЧ, прежде чем обнадеживать своих клиентов, что «Страсбург за вас точно заступится, только подождите чуть-чуть». Может и заступится, но лет через 10.

Условно-досрочное освобождение. Несмотря на долгую и болезненную историю взаимоотношений Ходорковского с этим уголовно-исправительным институтом, его адвокаты не преминули заявить, что он и Лебедев уже получили право подавать на УДО как отбывшие половину срока, назначенного им судом. Однако все понимают: не для того Ходорковского столь долго и громко судили, чтобы дать ему выйти на свободу через несколько месяцев. Насколько трудно получить УДО для «юкосовцев» очень хорошо показывает дело Светланы Бахминой, ставшее одним из ключевых прецедентов в этой сфере. У реальных кураторов «дела Ходорковского» есть обширный инструментарий, позволяющий предотвратить использование УДО в «неконтролируемом» ими режиме: от примитивных дисциплинарных взысканий до законодательных нововведений. Одно из наиболее опасных для МБХ – возложение на осужденного обязанности возместить не менее чем половину причиненного ущерба, прежде чем подавать на УДО. А ущерб во всех делах Ходорковского – понятие более чем растяжимое. Адвокаты постоянно доказывают, что его вроде формально не зафиксировано, прокуроры же абсолютно иного мнения. Даже давно обещанное введение института комиссий по УДО, состоящих из представителей общественности и даже священнослужителей, если и состоится, то учитывая общее неоднозначное отношение к олигархам, вряд ли сыграет на руку Ходорковскому.

Помилование. Относительно этой возможности Ходорковский и его противники единодушны. Михаил Борисович категорически отказывается просить помилования, а эксперты заявляют, что президент вряд ли будет принимать в отношении опального олигарха индивидуальное решение. Тем не менее, споры о том, должен ли Ходорковский подавать прошение о помиловании или президент может его помиловать, проснувшись однажды в хорошем настроении, не утихают. Понятно, что решать, как надо, будут по «праву сильного», а оспаривать соответствующую норму положения о помиловании, например в Конституционном суде, адвокаты пока не решаются, прекрасно понимая малоперспективность подобной инициативы. В любом случае, дискуссии о помиловании Ходорковского как о самом быстром пути на свободу будут продолжаться до момента его фактического освобождения. Если он, конечно, не поменяет своего мнения и не решит, что свобода «по милости» все-таки лучше несвободы.

Дальнейшее смягчение законодательства. Это был бы вполне возможный выход для Ходорковского и Лебедева, если только не учитывать, что результатами подобного смягчения, переведшего, например, «отмывание и легализацию в составе ОПГ» в категорию просто тяжких преступлений, они только что воспользовались. Это позволило им получить не 17–18 лет строгого режима, а «всего лишь» 13 лет общей зоны. Вряд ли стоит ожидать, что в обозримом будущем появятся новые инициативы, реально смягчающие участь таких серьезных «преступников», как Ходорковский и Лебедев. Следует учитывать и то, что наряду с сильно «дутой» преступностью предпринимателей, за которых, как правило, и ратуют правозащитники, существуют еще реальные мошенники и воры, обирающие стариков и банкротящие предприятия. Нахождение нормального баланса «реальное преступление – соответствующее наказание» в сфере экономической преступности – дело не одного и не двух лет. Боюсь, что для Ходорковского и Лебедева это уже не будет актуальным.

Амнистия. Проблема амнистии по экономических преступлениям приобрела в последнее время значение едва ли не большее, чем «выборы 2012». Однако тот проект, который сейчас внесен в Думу, имеет просто нулевые шансы быть одобренным: он написан по принципу «просто всех взять и отпустить». Но даже этот суперлиберальный вариант не давал Ходорковскому возможности как вторично судимому хотя бы чуть-чуть «скостить» свой срок. Последние же состоявшиеся амнистии тоже особой радости «юкосовцам» не приносили. Можно снова вспомнить дело Бахминой, когда она кривым судебным кульбитом была грубо лишена права на амнистию, которая как будто для нее и писалась. Представляется, что ожидания амнистии, регулярно будоражащие Россию с царских времен, для ключевых фигурантов дела «Юкоса» вряд ли актуальны, за исключением разве что сценария нового пришествия ВВП и его стремления сыграть в «самого лучшего царя».

Международные суды. Ведущиеся в настоящее время «околоюкосовские» процессы в международных судах – например, процессы в Гааге или Стокгольмском арбитраже – не связаны прямо с делом Ходорковского и не могут оказать влияния на его судьбу в обозримом будущем. Бесконечный дележ зарубежных активов «Юкоса» между бывшим американским менеджментом и господином Линчем – явление вообще имеющее к «Юкосу» слабое отношение и по результативности напоминающее ритуальную чукотскую борьбу. Часть из так называемых «западных процессов» – например, процессы испанских инвестиционных фондов – еще и незначительны по суммам и имеют исключительно прецедентное значение. Выигрыш же 100 млрд в Гааге и торжественный выход Ходорковского в связи с угрозой ареста российских зарубежных активов – слишком гипотетичный и отдаленный во времени вариант. Поддержание темы международных процессов, как это ни грустно осознавать, выгодно, прежде всего, юридическим командам и позволяет лишь время от времени втыкать шпильки в российский суд и прокуратуру.

Внесудебное давление. Если в результате общеполитической реакции европейских стран и США Ходорковский не вышел на свободу во время или после своего первого дела, когда его заключение формально грозило крахом огромной передовой компании и безработицей десяткам тысяч людей, а PR был куда активней, то каковы его шансы сделать это сейчас? Да, постоянно обсуждаются законы с различными драконовским санкциями в отношении российских бюрократов, плюющих на права человека и отмывающих коррупционные деньги в западных банках. Но когда же обсуждение перерастет в реальные меры и арест активов? И даже если перерастет, не приведет ли это к желанию российской власти еще более агрессивно доказывать то, что Ходорковский и Ко – реальные преступники? У каждого на этот вопрос свой ответ. Тем не менее, признание Ходорковского и Лебедева узниками совести, которого уже никто и не ожидал, – первый шаг в новой общественной кампании за их освобождение, результаты которой сейчас, учитывая предельную «упертость» властей, трудно предсказуемы.

Такова нерадостная картина перспектив Ходорковского и Лебедева после второго процесса. Автор не описывал такие события, как прилет инопланетян или проявление доброй воли Кремля – они имеют одинаковую степень вероятности. Кто-то скажет, что это все происки врагов Ходорковского. Или распространение пораженческих настроений. Или заказ Путина. Но, наверно, лучше все-таки знать, какие карты у тебя на руках, даже если они не очень хорошие, чем играть вслепую или по чужим подсказкам. В любом случае, следующий ход – за Ходорковским. 

http://slon.ru/blogs/gololobov/post/591262/

США недовольны решением Мосгорсуда по делу Ходорковского

Белый дом обеспокоен тем, что судебная система России используется для достижения неправомерных целей

    Официальный Вашингтон выразил беспокойство по поводу решения Мосгорсуда по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Как заявил представитель Госдепартамента США Марк Тонер, такие шаги могут препятствовать приходу в Россию зарубежных инвесторов, передает The Washington Post.

    По его словам, решение суда подтвердило опасения Белого дома, что в ходе всего процесса были допущены серьезные нарушения, и юридическая система в России используется для достижения неправомерных целей.

    «Россия никогда не сможет построить современную экономику, не развивая независимую судебную систему, являющуюся инструментом дальнейшего экономического роста и модернизации», — заявил он.

    24 мая Московский городской суд рассматривал жалобу защиты на приговор Лебедеву и Ходорковскому. Во время заседания Ходорковский назвал судебную систему «махновщиной». «Сломать такую систему только законами невозможно, кадры надо менять», — сказал экс-глава ЮКОСа. Суд смягчил наказание Ходорковскому и Лебедеву с 14 до 13 лет колонии общего режима. Представители защиты не согласились с приговором суда и объявили о своей решимости отстаивать дело в Европейском суде по правам человека.

http://www.bfm.ru/news/2011/05/26/ssha- … skogo.html

«Предложили учинить расправу над Ходорковским»

Боясь расправы, бывший сокамерник Ходорковского раскрыл имена сотрудников ФСИН, замешанных в истории с нападением на экс-главу ЮКОСа в колонии

— 26.05.11 10:00 —

ТЕКСТ: Роман Баданин

ФОТО: «Газета.Ru»

Двое сотрудников правоохранительной системы организовали покушение на Михаила Ходорковского в 2006 году, утверждает бывший сокамерник экс-главы ЮКОСа. Боясь расправы, он называет имена и должности сотрудников ФСИН, участвовавших в фабрикации дела против Ходорковского.

Спустя неделю после опубликования интервью бывшего сокамерника Михаила Ходорковского Александра Кучмы («Я резал Ходорковского не по своей воле», «Газета.Ru», 16 мая) бывший зэк вновь позвонил в редакцию: один из федеральных телеканалов, заплатив Кучме определенную сумму денег, снял его десятиминутное интервью. Там бывший краснокаменский сиделец с датами и именами рассказал, как его заставили напасть на Ходорковского, а потом выступить его очернителем.

Сюжет из программы вырезали, Кучме сотрудник телеканала сказал, что интервью вызвало переполох и отсматривалось генеральным директором. Ясности с будущим этого сюжета нет, «Газете.Ru» телевизионщики сообщили, что выход скандального разговора еще возможен (ввиду этого наименование телеканала здесь не приводится).

«После того как эфир сняли, я решил все рассказать вам быстрее, пока меня не грохнули. Зачем я кому нужен, если я уже все рассказал?» — объяснил мотивы своего звонка Кучма.

«Газета.Ru» публикует подробный рассказ экс-заключенного об обстоятельствах случившегося в Краснокаменской колонии и позже, во время судебного преследования Ходорковского. В рассказе упомянуто несколько эпизодов, имеющих признаки должностных и общеуголовных преступлений сотрудников системы исполнения наказания, а также неустановленных лиц. Исходя из принципа презумпции невиновности, редакция не публикует здесь полные имена упоминаемых рассказчиком сотрудников, а также в нескольких эпизодах изменяет наименование их должностей. Проведенная редакцией проверка показала, что все упомянутые Кучмой люди либо несли, либо до сих пор несут службу в системе ФСИН. Все эти данные есть в распоряжении «Газеты.Ru», и в случае проведения следственной проверки по изложенным фактам редакция готова их предоставить.

В любых комментариях по показаниям Кучмы ФСИН редакции отказала.

Данное интервью редакция в соответствии с нормами Уголовно-процессуального кодекса просит рассматривать как заявление о совершении преступления.

— Боишься?

— Да. Мне уже поступали звонки с угрозами. Это уже после первого интервью (в «Газете.Ru») было.

— Для чего тебе все это? Ты ж борцом за правду не был вроде никогда.

— Сами понимаете, они меня грязью облили, использовали меня, и мне хочется, чтобы люди понесли за это наказание.

— Ты в это веришь, что ли?

— Да не очень. Но хотя бы пусть люди знают правду, пусть засветятся имена этих генералов.

«Говорили, что должен взять нож и ударить его в глаз»

— Рассказывай: как началась история с твоим нападением на Михаила Ходорковского?

— Мы сидели, пили чай в неустановленном месте, за чем нас застукали сотрудники администрации. Ходорковский спросил меня, видели ли вы пьющими здесь чай других людей, например сотрудников колонии?

Я говорю: да, видел оперов. Они там пьют чай или кофе, когда вызывают зэков на беседу. Чай им дневальный в основном варит. Он говорит: подтвердите это в объяснительной? Я согласился, не имея никакой задней мысли, что это может быть плохо для меня.

В 6 утра на следующий день, как нам и было указано, мы пришли и написали объяснительные по своему «проступку». Я написал, что пил чай в том месте, где для этого стоит чайник и где неоднократно видел сотрудников администрации пьющими чай. Потом нас вызвали на административную комиссию и дали по 6 суток ШИЗО. Сидели в одной камере, нормально сидели, никаких конфликтов. Общались через блокнот. У него был карандаш и стирательная резинка. Переписывались так.

— Не говорили?

— Он сильно переживал, что могут записывать. Признавался, что и с адвокатами именно так общается.

Вышли из ШИЗО в отряд. Меня вызвали сотрудники администрации. Говорят: «Пойдем, там люди к тебе какие-то приехали». Люди в штатском. Увели меня в штаб, в кабинет.

— Что за кабинет?

— Это оперкабинет. В них обычно опера разговоры с зэками проводят.

Зашел. Мне сразу вопрос: «Ты что пишешь такую ерунду в объяснительной?! Совсем, что ли, оборзел?!» И сразу удар по голове. Побили немного.

Начали предлагать учинить расправу над Ходорковским за то, что он якобы подвел меня под ШИЗО. Говорили, что должен взять нож и ударить его в глаз, чтобы, типа, выткнуть глаз. План был такой, что нужно напасть на спящего. Я им говорю: «Вы что гоните, ребята? Он же помрет. Ни хрена себе, такой ножик в глаз воткнуть!»

Первый раз я не согласился, вызвали во второй раз, опять побили. Сказали, что я уже все знаю и, если не соглашусь, меня повесят в штрафном изоляторе и скажут, что сам повесился. Во второй раз они убедили меня, что убьют, если не соглашусь. Я сделал вид, что согласился.

— Откуда нож?

— Они мне и дали этот нож.

— Что про этих людей знаешь?

— Они даже имена не назвали, двое в штатском.

— Раньше ты их в зоне видел?

— Нет. Среди сотрудников администрации я их раньше не видел. Может, из ФСИНа в Москве, может с УФСИНа края, может из ФСБ вообще.

— Они друг друга как-то называли?

— Вообще не называли. Видимо, специально, чтобы я не знал, кто они такие.

— Дату разговора помнишь?

— 24 марта я вышел из ШИЗО. 25—26 марта был этот разговор.

— Как эти люди объяснили необходимость того, чтобы ты порезал Ходорковского?

— Они не говорили убить, но я сам понял, что они имеют в виду. Они сказали, что мне не добавят срок за это, что я буду жить спокойно. Что это серьезные люди из Москвы, что правительство защитит, очень большие люди, в таком роде они говорили.

— Почему именно в глаз?

— Не знаю, такая беседа была напряженная, мне постоянно удары доставались, и я как-то сильно не спрашивал. Не то что не помню, но не очень приятные воспоминания у меня от этих бесед.

— А какой мотив у твоего нападения должен был быть?

— Повод был ШИЗО и то, что Ходорковский попросил меня написать объяснительную.

— У тебя есть предположение, почему именно тебя они стали использовать? До этого администрация тебя как-то использовала?

— Нет, никогда. Я с порядочными арестантами сидел, никто меня никуда не вызывал. И я такой образ жизни вел, что в камере постоянно хулиганские драки возникали, у меня никогда таких проблем не возникало. Я не такой человек, который с администрацией контачит.

«Несколько раз ходил ночью в комнату психологической разгрузки»

— Как произошло нападение?

— В первую ночь я струсил что-то делать. Ждал, ждал, а потом уснул.

На следующий день меня вызвали, отдубасили, козлы. «Ты что?! — кричат. — С нами шутки тут будешь шутить?» Говорю: ладно, в эту ночь обязательно сделаю.

И я решил просто поцарапать ему нос, нанести небольшую травму. Понятно было, что шум поднимется, начальство, адвокаты, журналисты сбегутся. Я надеялся, что из-за шумихи эти ребята отстанут от меня.

Долго ждал. Несколько раз ходил ночью в комнату психологической разгрузки, настраивал себя — как подойти, как ударить.

— А отбой?

— Во время обходов я ложился — типа, сплю под одеялом. Ждал, ждал. Все уснули. И около 4 часов утра я подошел к нему и ткнул ножиком в нос. Он никакого звука даже не издал.

Я сразу развернулся и пошел в телевизионную комнату, там телек и лавочки, дверь со стеклом такая была. Ножик, который мне дали, я положил там на подоконник. Он весь в крови был.

И смотрю через стекло: Ходорковский прошел в умывальник, в трусах, с окровавленным лицом.

Я пошел в соседний отряд и уже через окно наблюдал, что у нас происходит. Прибежали сотрудники, начали искать. Потом зашли в соседний отряд, я сразу вышел. Они сами перепуганные, два молодых сержантика. Кричат: «Стой! Фамилия?!» Я говорю: «Кучма». «Вот ты-то нам и нужен», — отвечают. Повели и по ходу спрашивают: «А ты почему не в своем отряде?» Я говорю: «Это я сделал». Они: «Что сделал?» Я: «Ударил Ходорковского ножом». Они как будто не понимали, шокированы были, все спрашивали «зачем», но им я ничего не стал говорить. Привели в дежурную часть, там дежурный офицер мне говорит: «Ну почему ты сделал это именно в мою смену?!» Я говорю: «Я смену уж не выбирал, извините».

Минут через 15, где-то в шестом часу утра, прибежали один из руководителей колонии Р., все опера, замы начальника. И давай меня заставлять объяснительные писать, всякую чушь.

Одну о том, что Ходорковский мне денег задолжал! И из-за этого я, дескать, ударил его ножом. Вторую объяснительную о том, что я хотел съехать на другую зону и потому ударил его ножом. Третью — о том, что едва ли не блатные меня заставили его ударить.

— Среди этих людей были те, кто знал о реальных причинах поступка?

— Тех людей в штатском там не было, они позже возникли. Но начальник колонии был в курсе. По его виду это заметно было. Без его ведома вообще никакие люди в зону бы не вошли.

В итоге меня отвели в ШИЗО, посадили в камеру. А уже утром опять эти двое ребят в штатском пришли. Опять избили, сказали: «Ты что, чмошник, не сделал, что просили?!» Я извинился, сказал, что промахнулся, так как ночью ничего не видно было. Побили меня немного.

— Когда родилась версия с домогательствами?

— Первое видео о домогательстве снимали, когда я сидел в ШИЗО в ИК-10 (колония в Краснокаменске. — «Газета.Ru»). Пришел Р. и какой-то незнакомый человек в пятнистой форме. Любительскую камеру поставили. Заставляли меня перед камерой рассказывать, как будто Ходорковский меня домогался и как я за это ударил его ножом. Я был сломлен избиениями и уже на все соглашался.

Несколько раз записывали. Смотрели, какая запись получалась лучше.

— Показания просто заставили заучить?

— Да. Дескать, ночью приставал, и я ударил. Похожий бред они потом в исковом заявлении придумали.

— Они могли версию домогательств хоть чем-то имеющим к реальности подтвердить?

— Да нет, конечно!

«Моюсь в бане, заходят два человека в форме и начинают палкой меня дубасить»

— Ты за все время жаловаться на эти факты не пытался?

— Я даже не отсидел 10 суток в ШИЗО, как меня вывезли одного в СИЗО Читы. После этого этапировали на «тройку» (ИК-3) в Чите. Поместили в ЕПКТ (единое помещение камерного типа, «одиночка». — «Газета.Ru»). Пока там сидел, мне блатные постоянно угрожали, «жути» всякие гнали: зарежут, потому что из-за меня краснокаменская зона от администрации пострадала.

Когда я вышел из одиночки в зону, я с ножом в руке спал. Для меня это адом просто было. В той зоне тогда вообще беспредел был: то кому-нибудь руки-ноги арматурой поломают, то кого-нибудь проткнут ножом. И как раз тут один такой спровоцировал конфликт. Я ему нанес рану еще меньше, чем Ходорковскому. Просто надеялся, что меня от зоны в одиночке закроют или вывезут даже на более серьезный режим.

Мне дали год ЕПКТ и вывезли в ИК-5, там же, в Чите. Там строгий режим. Сидел я там год и стал писать жалобы.

Я слышал, что с «пятерки» жалобы уходят, и решился тоже написать.

— О каких фактах сообщил?

— Написал, что меня заставили клеветать на Ходорковского рассказом про домогательства. Я понимал, что я с ЕПКТ в зону приду — и как мне перед зеками оправдываться за какие-то там домогательства?

— Не писал, что тебя заставили напасть на Ходорковского?

— Ну нет.

— Куда писал?

— В прокуратуру края.

— Жалобы подействовали?

— Они даже не ушли, как оказалось. Сначала ко мне приехал один из руководителей УФСИН Забайкалья полковник М. со спецназом. Все ЕПКТ перевернули, спросили: жалобы или вопросы есть? Я говорю, что нет. На следующий день приехал еще один начальник УФСИН края А. Тоже спросил, есть ли жалобы. Я говорю, вот, мол, жалоба, что меня выставили в истории с домогательством, как я теперь в зону вернусь. Он сказал: приедешь в зону, с тобой разберутся.

— Как ты понял, что жалобам ход не дали?

— Я узнал это от А. Я просто лоханулся. Слышал, что парни писали — кого плохо кормят, кого незаконно в ШИЗО посадили. Думал, что все жалобы с «пятерки» уходят, и подставил себя. Рискнул на свою голову.

— Администрация ИК их должна пересылать в прокуратуру?

— Да.

Как А. обещал, так и случилось. Я отсидел год ЕПКТ, вернулся на ИК-3.

Спустя примерно два месяца, за день до рождества, 6 января, моюсь в бане, тут заходят два человека в форме и начинают какой-то палкой меня дубасить. Я как рукой защищался, так они весь сустав и раздробили.

— Кто они?

— Ну сотрудники! В зоне я их не видел. Но, понимаете, в зоне их сотни работает и не все из них в жилой зоне появляются, многие где-то там, в штабе, в оперчасти, на поселении.

— Форма, звания?

— Форма, без званий. Зеленая форма, как у ФСИН тогда была. Это сейчас они синего цвета.

— Тебе в этот момент руку покалечили?

— Да. Увезли меня на ИК-5, там облбольница для зэков. Мне врачи сразу сказали, что перелом сложный, внутрисуставный, мелкооскольчатый, смещение большое, не собрать. Говорят, у нас мало оборудования. Ну, понимаете, в зоне аппендицит только могут вырезать.

В первых числах февраля я вернулся в зону, 21 февраля меня вызвали из санчасти в клуб. Я говорю: «Зачем?» Отвечает: «Сейчас узнаешь». У меня уже мурашки по спине. Там суд заседал, он решил перевести меня в тюрьму. Я тогда не понимал, что это, и говорю: «Да я вроде и так в тюрьме!» Они говорят: «Нет, тебя переводят на тюремный режим, как злостного нарушителя». Я потом еще кассацию написал, чтобы перевод оттянуть до того времени, пока рука не подживет.

26 июня меня этапировали во Владимир. 18 дней этап длился.

«Просто им надо, чтобы информация такая прошла о Ходорковском»

— Почему из Читы и во Владимир?

— Думаю, поближе к Москве. У них были свои планы. Потому что всех наших читинских везут на тюрьму в Минусинск, Красноярский край. Я никого читинских за три года во Владимире не видел и не слышал.

Посадили в такую камеру, что я удивился. Там холодильник, телевизор, как она... плейстейшн… Захожу, там быки такие здоровые сидят, в компьютер играют. Даже двери в камере на замок не закрывали.

Посидел в камере, нормально вроде ко мне относились. Месяц всего просидел, и тут началось. 6 августа.

Сперва меня вызвали с работы на беседу к психологу. Думаю, что это психолог про меня вспомнил. А психолог говорит: из Москвы тобой интересуются. Я говорю: откуда — суд или какая-то инстанция непонятная? А они сами толком ничего не знают, им позвонили сверху просто. Они тестирование провели, вопросы-ответы.

— О чем?

— Дурацкие вопросы. Как обычно психологи тестируют зэков. Может быть, 500 вопросов — и галочки ставишь: «да» и «нет». И от психолога за мной пришёл опер, забрал меня «побеседовать». Опер спросил сразу: понял, зачем я тебя вызвал? Я говорю: ну, примерно. Он спросил у меня про Ходорковского, что да как. Я толком не стал рассказывать, побоялся, думаю — ну их на фиг. Может, это специально подстава, потом меня вызовут те же люди, скажут, что я лишнего рассказываю. Меня увели обратно на работу в пять часов вечера.

И выяснилось, что приехал ко мне Сергей Л. Как он представился, генерал-майор ФСИН. Все менты на измене были, шептались. Мне, правда, показалось, что молод он для генерала. В районе сорока где-то лет. Я его однажды издалека в форме видел, кажется, у него одна звезда на погоне была, так что, может, и майор (действующий сотрудник системы ФСИН с теми же именем, отчеством и фамилией носит звание подполковника — «Газета.Ru»).

Вызвал он меня на беседу сразу, как закончилась работа в тот день.

— Где разговаривали?

— В кабинете оперативников централа. В коридоре стоял начальник централа и его зам. Вообще, смотрю — начальства целая толпа. Думаю, неспроста меня вызвали.

Л. мне начал говорить насчёт домогательств, говорил, что надо бы ещё заснять мои показания. Я отказался: говорю, отстаньте от меня, там же есть заснятое у них в ноутбуке. У него действительно был ноутбук с собой и диск с записями, которые еще в Краснокаменске делали. Он говорит: ты, мол, подумай. Я говорю, что не буду думать. Увели в камеру, из камеры опять вызывают: ну что, ты подумал? Я отказался.

Они говорят: у тебя возникнут проблемы с сокамерниками. У меня сразу мысль о «пресс-хате», почему, думаю, меня в такую камеру посадили. Обратно в камеру вернулся, и меня сокамерники начали убеждать, что стоит сказать то, что нужно. Пригрозили и сказали, что всё равно меня заставят. Я уже несколько раз побывал в «пресс-хате» и понял, что этот генерал не шутит. Короче, я решил опять сказать на камеру то же самое.

Это происходило прямо в кабинете у опера, камеру на подставку поставили, маленькая такая любительская камера и фонарь какой-то. Мне просто сказали: скажи, что ты его порезал за то, что он тебя домогался. Я сказал кратко, они записали и уехали.

— Должность Л. в системе ФСИН знаешь?

— Говорили — главный кум. Не знаю, может, он начальник какой-то оперативной службы.

Потом приехал подполковник Д., один из руководителей УФСИН Владимирской области. Он сообщил, что из Москвы сказали, чтобы я писал в районный суд заявление, что Ходорковский, такой-сякой, не заслуживает условно-досрочного освобождения. Я написал бред корявым почерком, мне даже стыдно перед судьей, что от меня такие заявления приходили. У них мозгов нет, они бы хоть факты сопоставляли какие-то.

— В какой суд писал заявление?

— В Ингодинский, в Чите.

Потом опять Д. приехал. Всегда, кстати, за руку здоровается, располагает, видимо, к себе таким образом. И говорит он мне: 16 августа у тебя самолёт в Читу, готовься, страну увидишь, прокатишься. 15 августа меня увели в одиночку, там я сутки просидел. В 11 утра на следующий день за мной приехали: посадили одного в автозак и повезли в Москву. Меня сопровождали 13 человек, спецназовцы с автоматами. Я один ехал в автозаке, а они — в «Газели».

Я знаю, что на МКАДе нас встретили «москвичи», тоже на машине, и проводили во Внуково. Там меня в наручниках посадили в линейный отдел милиции и унесли документы на регистрацию. Они тут же говорили, что на билеты потратили, типа, 150 тысяч рублей только в Читу. Ну, на меня и на трех конвойных.

Увезли меня на Ту-154 «Якутских авиалиний». В Чите через 6 часов приземлились, опять в автозак.

Только завезли в СИЗО, на территории я сразу увидел генерала Л. и М., одного из руководителей местного УФСИН. Они встречают меня, и я понял, в чём дело.

Мою сумку обыскивал лично начальник СИЗО, подполковник, с металлоискателем! Обычно это делают рядовые сержанты, а тут начальник СИЗО мои вещи лично осматривает. Посадили меня в «пресс-хату» в спецблоке. Там два «быка» сидели, под давлением меня держали, готовили к суду.

Затем привозили туда журналистов, чтобы я рассказал про эти домогательства. Мне сразу сказали, что это «их люди», чтобы я не говорил лишнего.

Потом они начали исковые заявления мутить. Много мне бумаг подавали, я толком уже не разбирал… Подписывал много всяких бумажек, доверенность подписывал какую-то.

— Ты подписал доверенность на представление твоих интересов в суде некой сотрудницей ФСИН Андреевой.

— Да, на Андрееву. Я еще подумал, не мать ли это моего одноклассника.

— Но ты понимал, что это иски к Ходорковскому?

— Да, я начал понимать, когда мне сотрудник один сказал, что меня показывали по телевизору. Я понимал, что они мутят домогательство. Сам Сергей Л. этот мне сказал.

Когда Л. уезжал, к нему из Москвы приехал еще один, на замену. Его звали Ю. Г., он полковником представлялся, в гражданской одежде всегда был.

— Фамилию знаешь?

— Нет, фамилию он не сказал. Я и фамилию Сергея Л. узнал не от него самого, а от тех сотрудников, которых он ко мне посылал во Владимире. Они проболтались.

— Ты в суде участвовал?

— Нет, затем меня увезли оттуда.

— Почему?

— Ну все, они отработали, что им надо было. 19 октября меня посадили на самолет: в 5 утра пришли, разбудили, сказали одеваться и собирать вещи.

Пришел этот Ю. Г., сказал, что полетим в Москву. Я спрашиваю: в Москве я в СИЗО где-то буду или меня через Москву во Владимир? А он говорит: «Пока в Москву, а там видно будет».

Самолет был Боинг-757 «Якутских авиалиний». В Москве, во Внуково, нас встретили и привезли в спецсизо ФСИН «Матросская Тишина». Есть старая тюрьма «Матросская Тишина», и на ее территории есть отдельный корпус — это специзолятор ФСИН, у него даже адрес другой: улица Матросская Тишина, 18 А.

Посадили меня в 602-ю камеру на пятом этаже. Камера была трехместная, но меня одного посадили. Потом выдали мне телевизор — и все, я сидел, телевизор смотрел. Потом пришел начальник СИЗО Прокопенко Иван Павлович, спрашивал, как сидится, что надо. Опера вызывали меня…

— Тебе объяснили, зачем тебя привезли в «Матросскую Тишину»?

— Нет, но я думал, с этими же исковыми заявлениями. Потом опять пришел Л., вызвал меня, я опять подписал какие-то заявления, и все, больше его не было. 9—10 декабря, не помню точно, ко мне также подошли, предупредили, что сегодня я еду на этап. И все — вернули меня во Владимир. Спецэтапом, одного, в столыпинском вагоне.

— То есть во всех судах против Ходорковского ты фактически не участвовал, а подписывал бумаги, которые тебе в камеру приносили? Фсиновцы за тебя все делали?

— Сергей Л. — автор этого иска, он все придумал. И, кстати, про свидетелей хочу рассказать — Бондаренко и Смекалина (зэки с такими фамилиями были привлечены администрацией ИК-10 к процессу как свидетели «недостойного поведения» Ходорковского. — «Газета.Ru»). Бондаренко — это дневальный оперотдела, а Смекалин — бывший завхоз зоны. Это полностью административные лжесвидетели. Это все вранье, фальсификация.

Генерал Л. говорил, что они не надеются выиграть дело о домогательстве, а просто им надо, чтобы информация такая прошла о Ходорковском. И, я так понял с его слов, что с судом они решили тянуть, что с судом у них там какие-то взаимопонимания…

— Блага ты какие-нибудь получил в итоге за все, что для них сделал? Во Владимире потом хорошо сидел, спокойно?

— Да, спокойно.

Потом, видимо, этот Сергей Л. начал волноваться, чтобы я никому не рассказал, и он посылал постоянно из УФСИНа Владимирской области людей ко мне. В частности, Евгений Б., такой оперативник, капитан.

Он приезжал ко мне часто, спрашивал, как дела, передавал приветы от Сергея Л. Я говорил, что нормально. Мне — лишь бы они не беспокоили меня, и все… А потом еще приезжал, кажется, начальник отдела по противодействию организованной преступности при УФСИН Алексей П. Он тоже спрашивал, как дела.

— Просто приезжали к рядовому зэку и спрашивали, как дела?

— Да-да, типа, что они готовы мне помочь, в таком роде…

— А про Ходорковского кто-нибудь из них вспоминал?

— Нет, они как-то не решались. Может, они Сергея Л. боялись, он для них слишком большой начальник был.

Потом, когда Реймер (Александр Реймер, нынешний руководитель ФСИН. — «Газета.Ru») стал начальником, они исчезли. Больше о себе не напоминали.

http://www.gazeta.ru/politics/2011/05/2 … 8401.shtml

Бывший зек Кучма рассказал о предложении ФСИН ослепить Ходорковского

    сегодня в 12:03, обновлено сегодня в 12:04
        GZT.RU

Бывший сокамерник Михаила Ходорковского Александр Кучма утверждает, что его заставили совершить покушение на бывшего главу ЮКОСа двое сотрудников ФСИН.

Об этом он рассказал в интервью одному из федеральных телеканалов, за которое ему заплатили деньги, сообщает Газета.ру. Затем интервью вырезали из программы по распоряжению гендиректора. Интернет-изданию на телеканале заявили, что откровения Кучмы еще могут выпустить в эфир. «После того как эфир сняли, я решил все рассказать вам быстрее, пока меня не грохнули. Зачем я кому нужен, если я уже все рассказал?»— объяснил бывший заключенный. Газета.ру опубликовала его заявления без упоминания должностных лиц, исходя из принципа презумпции невиновности. ФСИН прокомментировать их отказалась.

Как утверждает Кучма, его «поймали» после того, как застали пьющим чай с Ходорковским в неразрешенном месте и он по договоренности с предпринимателем написал объяснительной, что там же пьют час охранники. Его вызвали на беседу, «побили немного», а потом предложили «учинить расправу над Ходорковским» за то, что тот якобы подвел Кучму под штрафизолятор. Он говорит, что раньше не видел этих людей среди сотрудников администрации колонии. Предлагали взять нож и воткнуть в глаз, пока Ходорковский спит. «Я им говорю: „Вы что гоните, ребята? Он же помрет. Ни хрена себе, такой ножик в глаз воткнуть!“ — цитирует Газета.ру.— Они не говорили убить, но я сам понял, что они имеют в виду. Они сказали, что мне не добавят срок за это, что я буду жить спокойно. Что это серьезные люди из Москвы, что правительство защитит, очень большие люди, в таком роде они говорили.»

Кучма якобы согласился на нападение после второго такого разговора. Сотрудники ФСИН дали ему нож для совершения нападения. Он сказал, что не выяснял, зачем нужно было выкалывать Ходорковскому глаз, потому что «такая беседа была напряженная, мне постоянно удары доставались, и я как-то сильно не спрашивал». После того, как он взял нож, его еще раз избили, потому что в первую ночь он побоялся нападать.

«Все уснули. И около 4 часов утра я подошел к нему и ткнул ножиком в нос. Он никакого звука даже не издал. Я сразу развернулся и пошел в телевизионную комнату, там телек и лавочки, дверь со стеклом такая была. Ножик, который мне дали, я положил там на подоконник. Он весь в крови был. И смотрю через стекло: Ходорковский прошел в умывальник, в трусах, с окровавленным лицом,» — рассказал он.

По словам Кучмы, дежурный офицер попенял ему, что он напал на Ходорковского в его смену. Затем его заставляли писать объяснительные о том, что бывший глава ЮКОСа задолжал ему денег. «Вторую объяснительную о том, что я хотел съехать на другую зону и потому ударил его ножом. Третью— о том, что едва ли не блатные меня заставили его ударить»,— рассказал он. Заказчики преступления потом избили его за то, что он не в точности выполнил их наказ. Видеопризнания о том, что он якобы отомстил за сексуальные домогательства Ходорковского, Кучма записал после того, как «был сломлен избиениями и на все соглашался».

Также Кучма рассказал подробно о том, как на него давили уже после этой истории. После первого интервью Кучме стали поступать звонки с угрозами. Он заявил, что боится за свою жизнь и поэтому поспешил рассказать журналистам все.

http://www.gzt.ru/topnews/politics/-byv … =indexnews

«Дело Ходорковского превратилось в своеобразный барометр политической ситуации в России»

Иностранные СМИ о решении суда

The Daily Telegraph

Лондон, Великобритания

Решение оставить самого знаменитого российского заключенного в тюрьме еще на пять лет наверняка разозлит правозащитников, которые рассматривают Ходорковского как политическую жертву бывшего президента и нынешнего премьер-министра Владимира Путина…

Дело Ходорковского стало символизировать скептическое отношение Запада к тому, как Россия относится к нормам права и выборочно использует правосудие, чтобы преследовать тех, кто поссорился с властями…

Суд над Ходорковским привлек много внимания, так как он может служить возможным индикатором того, в каком направлении пойдет Россия при Путине и Медведеве, на фоне предположений, что влиятельный премьер-министр планирует вернуться в Кремль в 2012 году…

Россию ждут парламентские выборы в декабре, спустя три месяца за ними последуют президентские, и наблюдатели говорят, что правящий дуэт сильно заинтересован в том, чтобы харизматичный экс-бизнесмен остался за решеткой в ближайшие годы.

The Guardian

Лондон, Великобритания

В суде Ходорковский высмеивал судей, который подписали приговор… Многочисленные свидетели, включая бывших и находящихся в должности государственных чиновников, показали, что Ходорковский не мог украсть эту нефть…

«В каком подвале откопали этого сталинского паука, что написал этот бред? — говорил Ходорковский, заметно возбужденный и шагающий по своей “клетке”, обнесенной стеклом и сталью… Никакой модернизации без чистки этих подвалов не получится».

Это был смелый выпад против суда, который решал его судьбу. Это также было и уколом президенту Дмитрию Медведеву, который пришел на смену Путину в 2008 году с обещаниями усилить власть закона в рамках попыток модернизировать российскую экономику и привлечь иностранные инвестиции. Пока его попытки не дали результатов.

Die Tageszeitung

Берлин, Германия

«Позор, позор!» — скандировали возмущенная публика в зале Мосгорсуда. Этот суд только что отказался удовлетворить апелляцию бывшего владельца ЮКОСа Михаила Ходорковского и его партнера Платона Лебедева… Абсурдное обвинение против них вызвало протесты в России и за ее пределами и обнажило вопиющие изъяны российской правовой системы…

В России никто и не рассчитывал всерьез на отмену приговора, потому что в случае с Ходорковским речь идет о политическом процессе. Успешный бизнесмен казался Кремлю политическим конкурентом.

Le Figaro

Париж, Франция

Адвокаты Ходорковского по-прежнему видят политическую подоплеку в подходе судей к их клиентам. Сам участник процесса уже косвенно сравнил его со сталинскими процессами 1930-х годов, когда печально известный прокурор Вышинский фабриковал доказательства в угоду «отцу народов»... Дело Ходорковского превратилось в своеобразный барометр политической ситуации в России.

http://www.kommersant.ru/doc/1647344

Приговор модернизации

Приговор Ходорковскому — это приговор реформам в России, считают западные СМИ

— 25.05.11 10:51 —

ТЕКСТ: Лев Македонов

ФОТО: Reuters

Западные СМИ назвали решение суда по Михаилу Ходорковскому приговором всем разговорам о модернизации и либерализации, которые запустил президент Дмитрий Медведев. У Запада, если он действительно хочет изменений в России, остается только один путь — не переговоров и «перезагрузки», а прямого давления, в частности, на самое больное место российских чиновников — их карманы.

«Так вот поступают в России, когда кто-то переходит дорогу правящим плутократам этой страны, — его отправляют в Сибирь по ложным обвинениям», — комментирует решение Мосгорсуда оставить Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в заключении до 2016 года колумнист The New York Times Джо Носера. «В Китае, когда правители страны хотят избавиться от проблемного диссидента, они его просто прячут под замок — там не притязательны.

Но Россия хочет заставить мир поверить, что она подчиняется верховенству права», — продолжает он, указывая на то, что шестилетний приговор Ходорковскому и Лебедеву был вынесен в полном соответствии с процедурой.

Газеты не нуждаются в новых аргументах для того, чтобы признать Ходорковского и Лебедева узниками совести. Когда-то руководившие самой прозрачной нефтяной компанией России, они оступились, решив бросить политический вызов тогдашнему президенту Владимиру Путину и начав спонсировать оппозиционные партии. «В тюрьме, — пишет Носера из NYT, — Ходорковский стал даже еще большей угрозой Путину, чем когда он руководил ЮКОСом. Его заключение стало символом зловония, которое источает коррумпированные российские правящие элиты, безнаказанность, с которой они набивают собственные карманы, и их абсолютное пренебрежение законом. Российская общественность, которая раньше смотрела на Ходорковского как на разбогатевшего мошенника, получившего по заслугам, стала считать его мучеником».

Однозначное отношение мейнстрим-медиа к Ходорковскому и его истории вызывает и обратную реакцию, в частности, у колумниста журнала The Rolling Stone Мэта Тэйби. «Западные критики абсолютно правы, когда вцепляются Путину в глотку за использование тюрем, полицейских, не говоря уже об убийствах, как орудий ответа на неприятные политические вызовы. Путин вел себя как мелкий диктатор, и его зашкаливающий бандитизм должен быть однозначно порицаем, — пишет он. — Но я действительно устал читать о том, как Михаил Ходорковский (…) стал мучеником свободного капитализма». «Западные репортеры всегда вводят Ходорковского в текст, упоминая его «темные дела» середины 1990-х, которые могут вызывать вопросы с точки зрения закона, но которые «были характерны для тех времен» и были частью «атмосферы Дикого Запада ельцинской эры». Это клише, служащее для самооправдания, и я не считаю, что американские репортеры, которые не жили там тогда, понимают, что пишут», — делает вывод американский журналист.

Ходорковский «украл эту чертову компанию», уверен Тэйби. Он «не только заполучил свою долю в ЮКОСе за счет денег других людей, но и сделал это за счет сфальсифицированного аукциона, и за одну из крупнейших компаний мира он торговался в одиночку, без соперников и за до смешного низкую цену». Автор цитирует застреленного в Москве в 2004 году редактора русской редакции журнала The Forbes Пола Хлебникова и исследования Бизнес-школы Гарварда, которые приходят к выводу, что ЮКОС фактически покупался банком МЕНАТЕП за государственные деньги, причем сам банк находился по уши в долгах перед Центральным банком.

«Ходорковский был бывшим комсомольским инсайдером, коммунистическим наемником, который при помощи своих дружков-грабителей прибрал к рукам гигантскую компанию, но, когда банда попросила его встать в шеренгу, а его дон Владимир Путин попросил его об услуге, он взбрыкнул и начал сольную игру», — приходит к выводу автор The Rolling Stone.

На Западе приходят к выводу, что оставление в силе приговора по второму делу ЮКОСа ставит крест на мечтаниях о модернизации и либерализации в России. Кое-кто предполагает, что вторничное решение суда свидетельствует о грядущем закручивании гаек.

«Дело Ходорковского стало барометром ситуации с национальной политикой», — пишет французская Le Figaro, проводя параллели между проигрышем Ходорковского в суде и проигрышем Дмитрия Медведева на российской политической арене. «За год до президентских выборов Дмитрий Медведев попытался возвысить свой слабый голос несогласия с Владимиром Путиным, заявив, что освобождение бывшего главы ЮКОСа не представляет «никакой опасности» для общества», — отмечает это издание. «Разумеется, кремлевский шеф наговорил много правильного в течение 3 лет пребывания в должности, однако это ничего не значит», — продолжает немецкая Die Tageszeitung.

Приговор «высмеивает усилия президента Дмитрия Медведева выправить ситуацию с соблюдением закона в стране», пишет The Financial Times, утверждающая, что до тех пор, пока Ходорковский будет сидеть в тюрьме, «реформы будут бесплодны».

«Вскоре Ходорковский и Лебедев благополучно вернутся в Сибирь. Плутократы смогут обратить все свое внимание на нового заклятого врага — Алексея Навального. Честный адвокат Навальный последние несколько лет посвятил разоблачению коррупции в крупных государственных российских компаниях, размещая в свое блоге контракты мошеннических сделок. В результате его усилий некоторые из них были аннулированы», — пишет Носера.

Что делать с Москвой — в западной прессе не знают, признавая и необходимость поддерживать, казалось бы, склоняющегося к либерализму президента Медведева, и остроту проблем, стоящих перед Россией.

Колумнист The Washington Post Дженнифер Рубин, ведущая собственный блог на платформе этой влиятельной американской газеты, отмечает необходимость жесткого западного ответа на происходящее в России. В этой связи она горячо поддерживает предложенный американским сенатором Бенджамином Кардином законопроект о запрете на въезд в США и замораживании активов российских чиновников, причастных к гибели Сергея Магнитского и другим нарушениям прав и свобод человека.

Конгресс должен предпринять собственные шаги «в отсутствии жестких действий со стороны администрации Обамы», так как «Белый дом фактически умолк, когда выносился непосредственно приговор Ходорковскому, и так и не сделал никаких комментариев». Почему законопроект Кардина важен, задает риторический вопрос Рубин. «Путинская ворократия зависит от желания мелких чиновников исполнять его приказы, подавлять несогласных и поддерживать коррумпированный и репрессивный режим. В посткоммунистической России у режима и его чиновников нет идеологической мотивации, всего лишь жажда власти и богатства заставляет вертеться путинскую машину. Лишая Путина возможности вознаграждать своих лакеев, наказание бьет в самую точку», — пишет автор.

http://www.gazeta.ru/politics/2011/05/2 … 8273.shtml

Мария Локотецкая

Позволят ли Ходорковскому освободиться досрочно

Бывший глава ЮКОСа объявил о намерении воспользоваться правом на условно-досрочное освобождение. По мнению адвокатов и правозащитников, решение по этому поводу будет политическим

Фото: РИА Новости

Бывший глава ЮКОСа Михаил Ходорковский, осужденный на 13 лет лишения свободы за хищения нефти и легализацию преступных доходов, намерен воспользоваться своим правом на условно-досрочное освобождение (УДО). Адвокаты подтвердили желание своего подзащитного, о котором тот сообщил журналистам. По мнению экспертов, решение о том, выйдет ли бизнесмен на свободу, будет политическим.

О своем намерении воспользоваться правом на УДО Михаил Ходорковский сообщил телекомпании НТВ. Сюжет, посвященный его уголовному делу, был показан накануне в эфире программы «Центральное телевидение». Репортеры процитировали письменные ответы Ходорковского, которые ему передали в СИЗО.

Вопрос: «Вы последовательно отказывались добиваться условно-досрочного освобождения, а тем более отказывались просить о помиловании. Что должно произойти, чтобы вы решили передумать?»
Ответ: «Я отказываюсь признавать решения судов, поскольку их обжалуют. Но своим правом на условно-досрочное освобождение обязательно постараюсь воспользоваться».

Адвокат экс-главы ЮКОСа Вадим Клювгант подтвердил BFM.ru, что его подзащитный намерен подать в суд соответствующее ходатайство. «Да, он сказал, что намерен этим заняться и такая возможность у него имеется», — сказал защитник. Он напомнил, что, по закону Ходорковский мог заявить ходатайство об УДО по истечении половины назначенного ему срока.

Напомним, 30 декабря 2010 года Хамовнический суд Москвы приговорил экс-главу ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО «Менатеп» Платона Лебедева к 14 годам лишения свободы. Бизнесмены были признаны виновными в хищении нефти дочерних предприятий ЮКОСа и легализации преступных доходов на сумму более 800 млрд рублей. 24 мая Мосгорсуд снизил назначенное наказание на год.

Таким образом, по словам Клювганта, Ходорковский, находящийся под стражей с октября 2003 года, мог просить о досрочном освобождении еще в прошлом году. Однако Ходорковский решил дождаться, пока его приговор вступит в законную силу.

Клювгант уточнил, что закон позволяет подать прошение об УДО без признания вины. По закону, такое ходатайство подается в суд по месту заключения. В настоящее время экс-глава ЮКОСа содержится в специзоляторе № 99/1, расположенном на территории «Матросской тишины». Однако будет ли ходатайство подано в московский суд или защита дождется, пока осужденного этапируют в колонию, пока неизвестно. Адвокаты не комментируют время и место подачи жалобы.

В свою очередь, защитники Платона Лебедева Владимир Краснов и Константин Ривкин признались BFM.ru, что пока даже не обсуждали со своим клиентом вопрос досрочного освобождения. По словам адвокатов, их клиенту прекрасно известна эта возможность. «Наши клиенты за годы нахождения под стражей прекрасно научились разбираться в уголовном праве. Они знают, что написано в законе, — сказал Владимир Краснов. — По таким вопросам давать им советы мы не считаем нужным. Они считали и считают себя политическими узниками. Поэтому здесь все зависит от политической ситуации».

Краснов напомнил слова Михаила Ходорковского во время выступления в Мосгорсуде. Тогда бизнесмен отметил, что «не ждет милости от суда», и его судьба решается не в суде.

По закону, для удовлетворения ходатайства об УДО необходимо отсутствие претензий к поведению заключенного. «Я не знаю, какие претензии могут быть к Михаилу Борисовичу в этом плане», — сказал BFM.ru Вадим Клювгант.

Между тем, в 2008 году экс-глава ЮКОСа, имевший 8-летний срок по приговору Мещанского суда, уже пытался выйти досрочно. Однако на него тут же посыпались взыскания. Освобождению не способствовало также и нападение на Ходорковского другого осужденного — Александра Кучмы. Он порезал бизнесмену лицо и обвинил в сексуальных домогательствах. (Теперь, освободившись из колонии, Кучма заявляет, что сделал это под давлением сотрудников ФСИН).

В итоге, Ингодинский районный суд Читы отказал Ходорковскому в условно-досрочном освобождении. Главным аргументом стал довод, что Ходорковский «не раскаялся и не возместил ущерб в сумме 17 млрд рублей».

Еще один адвокат бизнесмена Юрий Шмидт не исключает, что аналогичная ситуация с УДО может возникнуть и сейчас и к Ходорковскому начнутся придирки. Он уверен, что решение — выйдет ли Ходорковский на свободу или останется сидеть — будет политическим.

С ним согласны и правозащитники. По мнению руководителя Московский хельсинкской группы Людмилы Алексеевой, «все зависит от решения сверху». Она считает, что в России «нет независимого суда». Ее поддерживает директор московского отделения антикоррупционного центра Transparency International Елена Панфилова. «Думаю, что случай с Ходорковским лежит не в области права, а в области личных отношений c властью, которые привели его в тюрьму», — пояснила она BFM.ru.

Правозащитница отметила, что экс-глава ЮКОСа оказался меж двух огней. С одной стороны, глава государства Дмитрий Медведев на днях заявил, что  Ходорковский на свободе «абсолютно не опасен», а с другой стороны, премьер Владимир Путин считает в отношении бизнесмена, что «вор должен сидеть в тюрьме».

«Если бы речь шла не о Ходорковском, а о каком-то Пупкине, то здесь проще было бы предсказывать», — отметила Панфилова. По ее словам, в случае же с экс-главой ЮКОСа «можно только гадать на кофейной гуще».

Тем не менее, несмотря на все эти обстоятельства, лидер «Движения за права человека», в отличие от своих коллег, надеется, что сейчас «шансы на успех» у Ходорковского выше, чем несколько лет назад. По его словам, об этом свидетельствует «общественный климат» и усилия по защите бывших руководителей ЮКОСа на международном уровне. «Социологические опросы показывают, что люди знают, кто такой Ходорковский, и большинство из них считает, что он сидит несправедливо», — сказал Пономарев. По его мнению, сейчас «власть может пойти навстречу ожиданиям, сложившимся в обществе». Она уверена, что выходу Ходорковского и Лебедева на свободу будет способствовать и так называемая независимая общественная экспертиза, которую ее участники обещали озвучить после того, как их приговор вступит в законную силу. «Я не сомневаюсь, что выводы экспертов будут в пользу осужденных», — считает правозащитник.

http://www.bfm.ru/articles/2011/05/30/p … ochno.html

Ходорковский может выйти к президентским выборам

Что будет, когда бывший олигарх попросит об условно-досрочном освобождении

Роман Ошаров

Михаил Ходорковский. Кадр из программы НТВ

Интервью Михаила Ходорковского в эфире программы «Центральное телевидение» на канале НТВ стало неожиданностью. Сюжет с таким неоднозначным героем не мог появиться просто так в эфире федерального телеканала. Но главное – в том, что Ходорковский рассказал журналистам программы, что намерен добиваться условно-досрочного освобождения. «Своим правом на УДО обязательно постараюсь воспользоваться», – сказал Ходорковский. И такое право действительно есть у Ходорковского и его сокамерника Платона Лебедева.

24 мая Мосгорсуд окончательно назначил Ходорковскому и Лебедеву наказание в виде лишения свободы сроком на 13 лет каждому. Это конечный срок, который исчисляется с 2003 года, когда главу «Юкоса» и «Менатепа» арестовали. Согласно правилам УДО, просить о досрочном освобождении осужденные могут после отбывания половины срока. Половина от 13-летнего срока, недавно назначенного судом, – это 6,5 лет лишения свободы. Если считать с момента ареста осужденных – а арестовали Ходорковского и Лебедева в октябре и июле 2003 года соответственно, – об УДО они могут просить с 2010 года. В 2010 году, когда процесс слушался в Хамовническом суде, конечный приговор был никому неизвестен. Ранее Ходорковскому уже отказывали в УДО по первому приговору в 9 лет лишения свободы. Тогда Ингодинский суд Читы посчитал, что Ходорковский не раскаялся в своих преступлениях, а его поведение в местах лишения свободы не было примерным.

По словам бывшего юриста «Юкоса» Светланы Бахминой, которая более года добивалась условно-досрочного освобождения и в апреле 2009 года вышла на свободу, формально Ходорковский может подать прошение об УДО уже сейчас. «Однако ему нужны характеристики из учреждения, где он будет отбывать наказание. Как минимум нужно провести в колонии полгода, чтобы сотрудники ФСИН могли дать ему характеристику. Для администрации колонии Ходорковский ведь лицо неизвестное», – рассказала Бахмина.

Адвокат Вадим Клювгант, представляющий интересы Ходорковского, рассказал, что Ходорковский намерен подать ходатайство об УДО по месту текущего заключения – СИЗО «Матросская тишина» в Москве. Бахмина считает, что сейчас в ходатайстве, возможно, будет отказано, но Ходорковский повторно может попросить об УДО через полгода.

Шансы на успех ходатайства об УДО сейчас оценивать сложно. Решение принимает суд, и вряд ли это будет делом одного дня. В этом уверен адвокат Константин Ривкин, который представляет интересы Платона Лебедева. Стоит отметить, что Лебедев попросил своих адвокатов не комментировать вопрос, будет ли он ходатайствовать об условно-досрочном освобождении.

Если предположить, что Ходорковский и Лебедев все же подадут ходатайства об УДО сейчас, им будет отказано, в следующий раз они выступят с этим через полгода – в конце 2011 года. И теоретически не исключено, что суд может удовлетворить его в конце 2011 года (по сценарию вынесения приговора Ходорковскому и Лебедеву в канун Нового года 30 декабря) или в начале 2012 года. Будет ли этот сюжет задействован в ходе президентских выборов? Время делать ставки.

http://slon.ru/blogs/osharov/post/591987/